3. Свт. Григорий Палама. О божественном и боготворящем причастии

Цветитель Григорий Палама. Трактаты. Трактат третий. О божественном и боготворящем причастии или о божественной и сверхъестественной простоте. Первое. Давай же определим то, что открыто говорится обеими сторонами и кажется имеющим в себе некую причину затруднения. Ибо нам говорят, Если, почивающую в святых благодать, вы называете нетварной ни по какой иной причине, как только потому, что они причащаются Бога, а все тварное причащается Бога, поскольку Он проникает сквозь все и всему уделяет от Своих даров, иному бытие, иному же вдобавок к бытию еще и чувственную, или разумную, или мыслительную жизнь, то нетварное будет во всем этом – в одном бытие, в другом жизнь, в третьем же сверх того – разум и мышление. Мы же, согласуясь со святыми, вовсе не удостоили бы их ответа, ведь в христианских догматах преобладает вера, а не доказательство.

Но ради увлекаемых правдоподобностью их речи следовало бы предвосхищая их возражение, ответить им. Если, почивающую в святых, богосоделывающую благодать вы, улюбезнейшие, потому называете тварны, что все тварное причастно Бога, то все будет зваться у вас святым, и вся тварь будет боготворима вами. Ибо тогда не одни только разумные создания, вернее, те из разумных, что стали причастны, боготворящего дара духа окажутся святы, но также и неразумные, и вдобавок к ним неодушевленные. Ибо что с того, если даже одному достается в удел лучшее существование и лучшая жизнь, чем другому? И ты увидишь разницу между твоими святыми. Как? Значит, пчела у тебя святее мухи, агница святее пчелы, другие животные – агницы. А святее их человек, хотя бы это была и Езавель, и еще муравей святее комаров, а его святее баран, или, если угодно, бык или слон, или какое другое из животных, а их, в свою очередь, святее человек, хотя бы он был подобен Ахаву.

Таким же святым будет и тот, кто своими смехотворными подталкивает нас к таковым нелепостям, очевидно являясь противником Христовой Евангелия. 2. Ибо если тварным и является, пребывающий в святых, боготворящий дар Духа и тем же самым, что и некое естественное состояние или подражание, как повсюду учит нападающий на нас, то обоживаемые святые не становятся над природой и не рождаются от Бога, и не есть Дух, как рожденные от Духа, и не един Дух с Господом, как прилепившиеся к Нему, и не одним только верующим во имя Его, да де Христос область чадом Божиим быти, придя к Своим, ведь и прежде вселения Своего с людьми Он, если уж Он естественным образом присутствует в нас, пребывал со всеми язычниками да и теперь пребывает со всеми злочастивыми и нечестивыми. Послушай, почитаемого всеми Максима, беседующего с Пиром и говорящего, мановением Божиим были движимы и Моисей, и Давид, и все те, кто отложением человеческих и плотских характерных свойств стали вместилищами Божественной энергии. И еще в другом месте подобно образу, вошедшему к своему первообразу и восприявшему божественное действие, или, скорее, как ставшему в обожине Богом и в большей степени наслаждающемуся иступлением, нежели тем, что в нем естественным образом пребывает или уразумевается по причине победившей его благодати Духа. 3. Стало быть, обожины Не просто улучшают свою природу, но сверх того приобретают саму Божественную энергию – самого Святого Духа. Ведь то же самое говорится у великого Василия.

Когда мы размышляем о собственном его достоинстве, то зрим его с отцом и сыном. Речь о Духе. Когда же вспоминаем о действующих в причастниках благодати, то говорим, что он пребывает в нас. Если же Он присутствует в святых так же, как и во всех тварях, и как Бог, по Вашим мудрым представлениям, творит в них святость так же, как и прочие соответствующие свойства во всем остальном, то какая нужда во Христе и Его пришествии? Какая нужда в крещении в Него и в пребывающей нам от Него власти и силе? Какая нужда в Духе, повторно в нас выдыхаемом посылаемым и вселяющимся. Ведь Он, по-вашему, и так был в нас, как и во всем. И Бог тогда будет в равной степени творящим и обоживающим.

Ведь и великий Василий определенно говорит, если Бог в равной степени творит и рождает, то и Христос в равной степени есть и Творец наш, и Отец, ибо Он – Бог, и нет нужды в усыновлении Духом Святым. Со воскреси, глаголит апостол, испосади на небесных во Христе Иисусе, да явит в вецах грядущих презельное богатство благодати Своей Я, благостынью на нас во Христе Иисусе. Благодатию, Боисте, спасени через веру и сиению от Вас Божий дар, не от дел, да никто же похвалится. А ты нам будешь выдумывать обожение, бывающее от одних лишь, соответствующих нашей природе, дел подражания, говоря, будто доступное нам от природы подражание, и есть боготворящий дар и божественная благодать. Ащик то духа Христова не имать, сень несть егов. И дух Божий живет в нас, и все единым Духом напоихумся, и, прилепляяся Господеви, един Дух есть, и вселяется Христос в сердца верных Духом, и слышавший Слово Истины, в Нем же и веровавший знаменностися Духом обетования святым. И же есть обручение наследия Нашего, и во всем разумеем, яко в Нем пребываем, и то и в нас, яко от духа своего дал есть нам и неприяхум» – глаголит апостол. Духа работы, но духа сыноположения.

Четвертое. Ты же, иявственно узревших по причине совершенной чистоты сердца и опытно испытавших сияние Божие, и приявших сына, пришедшего с отцом, сотворить в них обитель, и по своему обетованию явиться им, называешь причастниками и созерцателями творения. Что ж ты говоришь, человече? Духа Христова, Духа Божия, Святого Духа обетования, обручения наследия святых, Духа сыноположения Обетование Духа, которое Сын, прием от Отца, даровал верующим в Него, Духа, по слову пророка Иаиля, изливаемого на рабы и на рабыни Божие от Духа Его, Ты этого Духа полагаешь тварью и естественным подражанием и обходишь весь мир, объявляя злочестивыми, не соглашающихся богохульствовать по-твоему? Не стыдишься ли человече-апостола, говорящего что телеса наши – храм живущего в нас Святаго Духа суть, и также храм Божий есть те, и Дух Божий живет в вас. Неужели же Он согласился бы почтить наименованием храма жилища раба? Если же таким образом, как во всем, Он обитает и в нас, то, значит, храм Божий еще и каждой и бессловесных, и зверей, и присмыкающихся, не говоря уже о самих, почитающих их эллинах и других их идолах. И значит, зря апостол, вопреки этому, превозносит верующих и особенно искусных в вере.

Не вести ли, як у храм Божий есть те? И Дух Божий живет в вас. Разве то, чью глаголет, чим не искусни есть те? Но Вы, говорит наш противник, разделяете на части Божественный Дух, называя нетварное низшим и высшим, и измеряете Бога, говоря, что одному из святых присуще большее, а другому меньшее благодать, и что она есть не то, уподоблению Богу, которого каждый в свою меру достигает подражанием, а нечто от него отличное, приходящее свыше, дарованное и нетварное. Кого ты думаешь этим попрекать – нас или Пророка? Скорее, Бога Пророков, сказавшего через одного из них «излию от Духа Моего на всякую плоть» и апостола, говорящего про разделение Духа Святаго, и Дионисия, определенно пишущего «Едино то, к чему стремятся все единовидные, но причащаются они его не одинаково хотя оно и остается всегда одним и неизменным. Но так как каждому божественные весы отмеряют по достоинству его долю. Стало быть, не Дух оценивается и измеряется, а, скорее, Сам Он мерит причащающееся Ему, уделяя Себя каждому сообразно Его достоинству, посвойственной Ему спасительной справедливости.

И не Он является делимым Но мы ни в коей мере не способны вместить всего, хотя он и сияет неделимо. Шестое. Ведь и о Павле написано, что он недолго пребывал в сиянии великого света. И на горе, взошедшие на нее с Господом, увидели славу его не всесовершенна, да никаку со зраком и ежи жити погубят. А Он, то есть Дух, не только нераздельным пребывает в разделенных, но и по мере возможности причащающихся Его, как объединяющая сила, соединяет и возводит к единству соединяющего Отца и боготворящей простоте. Таким образом, благолепно выступая, и, умножаясь ради соединения тех, о ком имеет промышление, дух остается внутри себя самого по сверхсущностной силе. А если и явлением оказывается это излияние, послание и выступление, ведь кое-муж додается, глаголит апостол явление Духа на пользу, то разве измерим будет Дух, соразмеряющий силу Богоявления, соответственно достоинству таинственно общающихся с Ним? И разве, будучи для всех бесполезным, никогда вполне неявляемым и в бесчетное количество раз превосходящим всякое явление и умозрение, Он делится и составляется из низшего и высшего?

И того вы не сознаёте, о, во всём мудрые, что являемая или мыслимая или причаствуемая не есть часть Бога, чтобы таким образом Богу, по-вашему, претерпевать и разделение. Но весь Он некоторым образом является и не является, мыслится и не мыслится, причаствуется и пребывает непричаствуемым. 7. Если же и по великому Дионисию обожение есть уподобление Богу и соединение с Ним, то как бы мы приняли будто обожение – это естественное подражание? Ведь уподобление нам нужно, чтобы соответствовать этому соединению, которым обожение совершается. А без соединения уподобления не будет достаточно для И о том уподоблении говорю я, что оно нужно, которое приходит от делания и соблюдения божественных заповедей, которое совершается не просто от естественного подражания, но силой Духа, которая сходит свыше при нашем священном возрождении и неизреченно проникает в крещаемых. Ею те, кто не от крови ни от похоти мужеские, ни от похоти плотские, но от Бога родившиеся, как новорожденные младенцы, могут достигнуть и в меру исполнения Христова. Ибо никогда, говорит Дионисий, ничего из относящегося к божественному преданию не познает и не совершит тот, кому не дано существовать божественно.

Итак, друг мой, Научись, как говорится, от черты сверхъестественности обожине, ведь чего природа не производит сама от себя начало того, как будет природным и тварным конец. И если по своему началу оно намного превосходит естественное подражание, то как, завершившись, будет оно природным подражанием? Крестит Иоанн, сын Захарии, но только лишь в воде. Крестит и Иисус, Сын Божий, но водою и духом. В чем же прибавление? Только ли в названии? Отнюдь, но в самой богодетельной благодати и силе, в самом Духе Святом, не по сущности изливающимся на крещаемого, но обликающим его, поестественно соединяющий с Богом благодати освящения. Если же сама она сотворена и, приняв ее, мы причастили с чего-то тварного, то как тогда будет не тварным Святой Дух?

Восьмое. Если же причастием Духа, говоря словами великого Афанасия, мы бываем божественного причастницей естества, то только беснуясь может кто-либо сказать, что Дух тварной природы, а не сыновней. Как же и Христос, Сын Божий, И сам крестя, подобно Иоанну, в тварном и подавая крещаемому тварную силу и благодать, мог, согласно Павлу, быть открывшимся, то есть узнанным и признанным Сыном Божиим в силе, по духу святыни, из воскресения от мертвых. Итак, что же это за явившаяся сила, показавшая Иисуса Сыном Божиим, неужели она тварна? И как же он тогда познался через нее, как Бог? И не говори мне, что она очищала прокаженных, просвещала слепых, выпрямляла согбенных, укрепляла расслабленных. Ведь смотреть прежде всего на это свойственно близорукости фарисеев. Но прежде вспомни, что она невидимо разрешила узы греха и дала место духу святыни.

и внутреннего человека исправляет и просвещает, и через соприкосновение с Богом воскрешает из мертвых душу и соделывает ее, способной жить божественно, даруя ей божественную и истинную вечную жизнь Бога. Ведь воскресению тела свойственно следовать за ней, то есть за вечной жизнью души, как и смерть изначально последовала за смертью души. А смерть души – это отчуждение от жизни в Боге. И эта смерть поистине ужасна, а та, что за ней, то есть телесная, та после нее весьма желанна, ибо она являет собой божественное человеколюбие, которого, увы, множество осужденных лишится на грядущем суде. Ибо таковое воскресение ожидает тех, кто не воспользовался хорошо данным от Бога талантом Божественной благодати, неразрывно соединенной с той и второй смертью, как Иоанн открыл нам в Откровении, и худшей, чем смерть. Если же таким образом одни и живут бессмертно, и вместе с тем умерли, а многие из живущих здесь мертвы, как показал Господь живота и смерти, то существуют, значит, и омертвения души, по природе остающейся бессмертной. Как же тогда будет она жить, получившей в удел тварную жизнь? Но живя ею, она бывает мертвой.

Стало быть, если подобает ей возродиться к лучшему бытию, то нужно ей приобщиться не тварной жизни, той, что не отделена от Духа. Поэтому, говорит Василий, причастившийся ее и от опыта возвещающий, и жизнь, которую дарует ипостаси другого духа, не отделяется от него, но и он имеет в себе жизнь, и причащающиеся его живут богоподобно, стяжав божественную и небесную жизнь. Девятое. Но угодно ли тебе верно узнать еще и то, что сподобившиеся обожицы стяжают самого Духа Святого не по сущности, но по нетварному воссиянию и благодати. Послушай, говорящего, целью иерархии является уподобление, насколько это возможно, Богу и соединение с Ним, делающее Его, теосотов, божественными подобиями, прозрачнейшими и незагрязненными зеркалами. могущими принять начало светлый и богоначальный луч. Теосот в античную эпоху – участник шествия или хоровода, совершаемое в честь божества, преимущественно вакха. Преподобный Максим, исповедник, всхолий к этим словам Ариапагита, пишет «Шествие в честь божества – это главным образом хоровод.

Теосотами, то есть участниками хоровода, он здесь называют окружающихся вокруг Божественного. Если же причаствуемые всеми, будучи одним, причаствуются не одинаково, но различно, то что препятствует и святым причащаться Богом и тем, кто не таков, с той разницей между этими причащениями, что одно не тварное, а другое тварное? Ибо как если бы Афанасия Великого, сказавшего «Един Бог-Отец который есть начало всего, по слову апостола, ибо и слово происходит от него по образу рождения, и дух от него же по образу исхождения. Спросил кто? Как это ты, при том, что все происходит от Отца, только Сына и Духа называешь Богом истинным и нераздельным с Отцом? то он бы, Афанасий, напрямую ответил, что де из-за различия в бытии, ведь Сын и Дух – суть от Отца, как сияние и луч от Света, впрочем, в качестве самостоятельных ипостасей, а все остальное – как творение от Создателя. Также и мы скажем, что хотя все причастно Богу, но в причастности Ему Святых мы видим важное и весьма большое отличие. Ибо почему, скажи мне, жизнь ни одного из чувственно, или разумно, или мысленно причастных Богу уже тем, что они живут, не является и не называется боговидной или боговдохновенной, и ни одного из них – божественным, или богоизбранным, или богоносным, или тем паче Богом, если только оно не будет из числа обоженных?

Те же, коим по природе свойственно жить лишь чувственно, А есть ведь даже и вовсе лишенные чувствования, вовсе не способны жить божественно, хотя и они причастны Богу. Десятое. Видишь, что хотя и во всем есть и всеми причаствуются божественное, но только в святых оно пребывает вполне и только ими вполне причаствуется, и таким образом верно и истинно что как один у нас Бог истинный, хотя многие являются и называются богами, и как один только возвещается у нас воистину Сын Божий, поскольку Он единоприродный, хотя многие являются и называются Сынами Божьими. Также и они, одни лишь святые, называются причастниками Божьими и причастниками Христовыми, хотя многие, вернее все, причащаются так или иначе Богом. «Невозможно бы, – говорит Павел, – про священных, единую и вкусивших дара небесного и причастников бывших духа святаго, – говорит, – совершенно так, как если бы прежде они не были причастны. И Господь обещает прийти и сотворить обители у возлюбивших Его и возлюбленных Им, – совершенно так, как если бы прежде не был с ними и не обитал в них. и так подобало, чтобы весьма уподобились Богу обоженной и Сыну по природе усыновленной. Так что, как Бог, един Сы, един Живый, един Свят, един Благ, един, имея бессмертие, во свете живы и неприступним, хотя многие и существуют, и живут, и святы, и благи, и бессмертны, и обитают в свете, и во стране живых, так и одни лишь святые, суть причастники Божии, хотя и все Его причащаются.

11. Не кажется ли тебе, что столь великого различия в причастии достаточно, чтобы причастие живущих божественно мы представляли нетварным? Даже если бы Павел и не сказал «Живу не к тому аз, но живет во мне Христос». Даже если бы и Максим не сказал также о Павле и подобных ему, что они «не носят в себе временную жизнь, имеющую начало и конец, но божественную и вечную, жизнь вселившегося в них слова». Еще. Божественная и непостижимая жизнь, если даже и дает наслаждение собой причащающимся ее по благодати, то не дает постижения Ведь она всегда, даже в причастии наслаждающихся ею, пребывает непостижимой, поскольку по природе, как нерожденное, обладает беспредельностью. И еще, даруя в воздаяние послушным ему нерожденное обожжение, нерожденным же обожжением называется боепостазированное по виду воссияние, которое не имеет рождения, но непостижимое явление 12. А великий Афанасий говорит «Тем, что мы называемся причастниками Христовыми и причастниками Божьими, показывается, пребывающее в нас помазание и печать, несущим от природы вещей, сотворенных».

И еще «Сие есть человеколюбие Божие, что для кого Он был Творцом, для тех по благодати делается потом и Отцом». когда сотворенные люди приемлют в сердца своя Духа Сына, попеющая «Ава Отче», а иначе они не соделались бы сынами, будучи по природе тварными, если бы не приняли Духа, сущего по природе и истинного Сына. Поэтому и слово «плоть бысть», чтобы человечество сделать способным воспринять Божество. Как апостолам Дух и Сила Всевышнего были обещаны, так же и деве. А великий Василий говорит, стать посредством принятия Духа Святого общником в благодати Христовой, наречься чадом света, причаститься вечной славы. И еще. То, чему Дух Святой сообщил вечное движение, стало святым животным. Когда же вошел в человека Дух, то он бывший до того землей и прахом, получил достоинство пророка, апостола, ангела, Бога.

И еще. Нерабское приняв, делается раб сыном, и непричастием рабского получает свободу называть Бога Отцом. И еще. Причастны Творца те, что созданы по Его образу, бывает же сие посредством Духа. Ведь все сотворенное по сравнению с Богом Жалко и по тварной природе лишено славы Создателя, если оно не причащается Божества. Недостойная же басня в Боге, будто Он пренебрегает творением, словно нагим и покинутым им. Однако творение не настолько жалко, а Бог не настолько бессилен, чтобы не неспосылать созданием святое причастие. Еще.

Ново, опять же, тварь Причащающаяся Духа, лишившаяся же Его, обветшала. Ведь подобает соответствовать изначальной новизне нынешнему обновлению и содействию. Значит, запечатлел вдунув не иной кто, нежели изначально вдунувший, но тот самый, через которого Бог дал дуновение, тогда вместе с Душой, ныне же в Душу. А златоустый Отец, воспевая благодать Божественного Крещения, говорит «Тогда быть человек в душу живу, а ныне дух животворящий. И расстояние между одним и другим велико, ведь душа не подает другому жизнь, а дух не только сам живит, но и другим подает это. Таким образом и мертвых воскрешали апостолы». 13. Пространнее это излагает и божественный Кирилл, опровергая и утверждающих, будто божественное дуновение сделалось для человека душой.

Уже заканчивая свою речь, он говорит «А в дунутом же от него несомненно мыслиться, что оно является его собственным, то есть его сущностью. Как же тогда и же от Бога Дух приложился бы в природу Следовательно, животное получило душу, говорит он, неизреченной силой Бога, и через подобие ему сделалось, как это обычно бывает, благим, праведным и способным к восприятию всякой добродетели. Оно осветилось, сделавшись причастным Божественного Духа, которого и отвергло затем посредством греха. Где суть, говорящая, что боготворящий дар Духа Это тварное и естественное подражание, а не божественное и неизреченное, и неизреченно зарождающееся внутри энергии. И заметь, что Святой Максим говорит «Обожине, как сущие превыше природы, мы испытываем, а не совершаем». И еще «Ничто не может по природе производить обожине». Четырнадцатое. Но вернемся к тому, от чего отвлеклись.

и будем вести речь по порядку. Ибо ничто не препятствует нам еще сказать, что как никто же благ, ток мы един Бог, так и ничто не причастно Богу, кроме одних лишь добрых из числа ангелов и тех из людей, которые таинственным образом снова приняли в свою душу божественное дуновение, отступившее вначале от Адама из-за отвержения им Божьего повеления. отвергающего же эту мысль, я бы охотно спросил. Разве не надлежит всяческая необходимость, чтобы имеющее причаститься чего-либо другого могло предшествовать сообразному себе причащению и сначала быть чем-либо само по себе? Итак, существа, причастием Бога живущие чувственным или разумным или мыслительным образом, какого бы чувства или разума или ума осподобились, не причастившись еще Бога. Кто-нибудь скажет, что они имели лишь бытие, к которому впоследствии прибавились эти способности, но и это, то есть бытие, они имеют посредством причастности Богу. Ясно поэтому, что они не причащаются Богу в собственном смысле слова. Но говорится о них, что они причащаются к Богу, как произведение Его творческой энергии и силы, как и о любых изделиях говорится, что они причастны мысли задумавшего их художника в виде ее неясного отображения, будучи в то же время совершенно непричастными деятельного мышления.

15. Святые же, имея первоначально тварную природу, прилагают к ней сверхъестественное и божественное причастие, не как искусство прилагается к сделанному по его правилам, а как воспринимающие и усваивающие знания, наличествующие всегда, а действием проявляемые, когда нужно, в разных видах дарований духа. И как пребывающее в нас Слово, говорит великий Василий, так в нас и Дух. Иногда оно бывает сердечным, когда Дух спослушествует духове нашему, и когда он вопиет в сердцах наших, а воочи. Иногда же выражаемо языком. Не вы бы будете глаголющей, говорит подающий неоспоримую мудрость, но Дух Отца вашего глаголит вас. Но и как целое в частях, он должен мыслиться, – говорит он, – применительно к раздаянию дарования. Поэтому и все мы – ясмы друг другу удови.

К тому же и как сила зрения в здоровом глазу, так и действия – энергия духа – в очищенной душе. Поэтому Он истечением Духа называет исходящее от Него сияние, ибо, как лежащее рядом с чем-либо блистающим цветами, говорит Он, и само окрашивается от проистекающего в изобилии от него сияния, так и ясно внимающий духу некоторым образом преобразуется, будучи возводим его славой к большей светлости, словно неким светом озаряемый, исходящий от Духа истиной. От из именитой богословию Григорий, перечислив явленные, отшедшие от человека его сестрой Гаргония добродетели и сказав «Я хорошо знаю, что нынешнее Твое состояние гораздо лучше и драгоценнее видимого, глаз празднующих, лик ангелов, воинство небесное, созерцание славы, чистейшее и совершеннейшее обрестание иной Всевышней Троицы, сияющей нашим душам всецелым светом Божества». Сказав это, обращаясь к ней, А затем, возвращаясь и подводя итог, говорит «Ты наслаждаешься всем тем, чего истечения имела ты еще на земле, ради искренности твоего устремления к этому. Ибо такова природа истечения, что и будучи подаваема, оно пребывает неотделимым от подающего, не претерпевающего от раздаяния какого-либо умоления. Да и как мог бы что-нибудь подобное испытывать свет из-за испускаемого им луча, или, в свою очередь, сам луч по причине производимого им сияния. 16. И не приводи мне на вид вещественных истечений, но, очистив это слово от всякого неподобающего значения, рассмотри по возможности способ подаяния духа достойным.

Каким образом он неизреченно воссеивает явственно всем достойным. Как солнечные лучи, говорит великий Василий, заставляют облако светиться и сиять, производя в нем вид золотоподобный. По мысли же и облака сии, вместилища света, через причастность к этому свету, имеющими божественное ощущение этого света и как бы некие подходящие для сего глаза. Тогда они делаются почти таким же светом, и находятся в близком общении с таковым светом. Таким же вот образом и святые, став богов вдохновенными и боговидными, одни вполне причащаются богам. Они суть не только причащающиеся, но и преподающие, не только сотворенные знающие, но бывает, что они знают и нечто из еще не приведенного из небытия в бытие. Они не только живут, но и животворят. что для тварной силы невозможно.

Подобает, однако, после демонстрации истины снова выслушать и проповедников истины, говорящих, что одни лишь только святые причащаются Бога, ибо их мы все всегда выставляем свидетелями истины. 17. Итак, Великий Василий говорит, очистившись от позора которым запятнался через порог и вернувшись к присущей от природы красоте и посредством чистоты как бы возвратив царскому образу первоначальный вид, только так и можно приблизиться к утешителю. И еще. Святой Дух недоступен по природе, вместим по благости. Все наполняет своею силой, а сообщаем бывает одним лишь достойным. Сообщаем же не в равной мере, но в соответствии с верой, распределяя свою энергию. И еще.

Невместимого же миром, но одними святыми ради чистоты их сердца зримого, чем должно почитать или какие существуют чевствования, соответствующие ему. И еще. А своим ученикам Господь засвидетельствовав чистоту жизни, происшедшую в них от его учений, дает уже быть и тайнозрителями, и созерцателями Духа. И еще. А поправшее земное и ставшие превыше него засвидетельствованы как достойные дара Святого Духа. 18. А чтобы и на примере, посредством неясного образа Показать тебе различия причастей, скажем, что причащается огня глиняная чаша, сохраняющая и после того, как ее вынимают из печи для употребления, следы огня. Ведь и красноватость цвета, и подобающая сухость, и крепость материала возникает непосредственно от огня.

Потому что когда из него истребляется влага, и огонь снедает ее и жаром чернит его, то желтизна огня переплетается с природной белизной глины. И таким образом из хорошо перемешавшегося желтого, белого и черного на обжигаемом составе возникает окраска и рыхлость глины сжимается, так что в глубине ее поры настолько закрываются от силы огня, что она больше не дает проходить в воде, состоящей из толстых частичек. Поэтому Даже обливаемая водой, она пребывает неразрушаемой, как неразмокающая. А равных ей по объему камня или земли она намного легче и теплее, что, конечно, приобрела она от огня. Значит, глиняный сосуд причащается огня и тогда, когда уже выставлен для употребления. Причащается же и тогда, когда лежит в разожженной печи, обжигаемой насквозь или соединенной с огнем. Но тогда он причащается не одних только результатов, но и едва ли не всех самих действий огня. И не уступает огню ни в температуре, ни в сожигающей силе.

И он легко может и уделять от действия, которого сам причащается, всему приближающемуся к нему, если только само оно способно к такому причащению. Хотя природу свою имеет неизменной и сам по себе является землей. А перемещённая и оставленная вне печи для употребления причастна только результатов действий огня, но уже не самих действий. 19. Поэтому, пожалуйста, помышляй, по возможности беря от сосудов полезное для предлежащего нам рассмотрение, что естественная жизнь и существование, и знания, и всё тому подобное – суть результат божественных энергий. а не сами действия в собственном смысле этого слова. А кто божественно и сверхъестественно существует и живет, тех Богов вдохновенная жизнь и благодать есть поистине божественная и сверхъестественная энергия, по которой совершается единение Бога и достойных Бога. Ведь тварно и является результатом божественных действий, а не самими этими действиями.

все то, что творчески повелением произведено из несущих. Когда же Господь по обетованию сотворит вместе с Отцом в достойных обитель, то зарождающееся при этом в богоносцах не творческим повелением совершается, но божественным соединением с Богом и вселением Бога, богодетельной силой и благодатью, сообщающего соединившимся с Ним нечто от принадлежащего Ему по природе. Следовательно, не только результатов, но и самих Божьих энергий причащаются святые Ангела Подражательна и Ангела Лепна. Ибо Великий Василий говорит, что в ангелах есть то отличие от Святого Духа, что ему святыня принадлежит по природе, а в них есть освящение по причастию. 20. Также воссияют праведные, как Господь воссиял на И царство их будет нетварное и вовсе не иное, а то же самое, что и у него. Так и тут в Павле живет и глаголит Христос, хотя и сам Павел является живущим и глаголющим. Так Петр мертвит и живит, хотя один только Бог является умершляющим и оживляющим.

Так и Яков и Иоанн с ним на горе телесными очами видят невечерний и непреложный свет, который впоследствии озарил и Павла, помрачив его зрительное чувство, не перенесшее избытка светлости, ибо плотская природа не вмещает силу этого света. Так Стефан с земли смотрит в небо, и будучи стелом, и через прикосновение телесных рук происходит подаяние Духа Святаго. преподающая чистосердечно и истинно подошедшему нечто от Божественной энергии и благодати, которое в свою его очередь может через него быть дана другому, а через того – еще иному, и так она идет, все время распространяясь по преемству от одного к другому. Ах, кто воспоет достойно, о Божие Единородное Слово, силу Твоего на землю пришествия! Ибо не воспламеняется чуждым и земным огнем Божественный Твой жертвенник, но в другом смысле чуждым и небесным, хранимым передачей эстафеты негасимого огня, который Ты, приидя, воврещи на землю, по несравненной бездне человеколюбия, которого причащаются и служебные Твои души, и которым изгоняются демоны, которые Моисей увидел в Купине и которым Илья был восхищен от земли, который и лик Твоих апостолов видел от Твоего тела, изливающемся, и которым был Осиян Павел из гонителя притворился в ученика, который есть сила воскресения и энергия бессмертия, просвещение святых душ и составление всех словесных сил. 21. Но ведь для демонстрации сказанного были приведены и привлечены на время и очевидные для чувств знамени, чтобы убедить еще несовершенно закосневших в упрямстве. Причастилась ведь жизнь от роковица архисенагога и сын вдовы, от прикосновения и голосом владычным причастились и Тавифа в Виопии, и юноша Евтих в Труаде, одна от голоса Петра, другой от прикосновения Павла.

Какой же это жизни они причастились? Не той ли животворящей, которую имел, а не причащался ее владыка? Неужели сможет кто-нибудь еще сказать, будто не природной и не тварной божественной энергии? Причащаются все святые, которые по причине произвольного умоления в них действия их человеческой природы познаются по одной лишь благодати. имея выказать по ней столько силы, насколько тот, кто по природе Бог, воплотившись, приобщился нашей слабости, соразмерив, как сам им знал, обожение спасаемых благодатью своему умоленью. И как иначе они наследуют Царство Божие, которое и есть сообщение по благодати присущих ему по природе благ? тогда как он дозволил им целиком войти в себя и уделил им нечто от собственной славы и светлости, так что им вовсе невозможно познаваться самим по себе, как невиден сам по себе чистый воздух, совершенно просвещенный светом, или, скорее, как неподдельное словесное золото, раскаленное невещественным божественным огнем, ибо они, согласно боговдохновенному сказавшему Максиму, в обожении стали Богами и по причине препобедившей благодати Духа восприяли одно только божественное действие, чтобы во всем было одно лишь единственное действие Бога и достойных Бога, всецелого Себя, всецелым достойным Его, благолепно соединившего. 22.

Ведь как все отпечатки причащаются печати, однако же каждый будучи по отдельности, перемещается куда бы то ни было, а если ты, взяв один из них, приладишь к печати, то он больше не сможет быть отнесен куда-либо в иное место, но обладает одним движением со своим первообразом, сделавшись с ним одним и тем же, за исключением разницы в веществе. Так и когда Божественный образ в нас возвращается к первообразу, то исполняется просимое в том, чудесном молении о нас. Да, им глаголит Господь, да все едино будут, яко же аз Отче в Тебе, и Ты во мне, да и Тие в нас едино будут. В истине. Так, прилепляясь Господеве, един Дух. Так, воистину, тайна, соединение и истечение из двух тел в одну плоть велика есть. Но ведь это когда она совершается во Христа и в Церковь. Ведь печать всю себя отдает воску, и каждый из отпечатков по мере возможности пропорционально своей пригодности получает в удел не только одно из одинаковых начертаний, но также и единение с напечатлевающим.

23. Что же ты еще страшишься сложности в Боге, когда и энергии Его являются и называются нетварными? Скорее тебе следует страшиться, как бы не сделать Бога тварью, признавая тварными Его природные энергии. Тогда как Божественный Дамаскин говорит о двух действиях во Христе, что тварное явит тварную природу, а нетварное выразит нетварную сущность, ибо необходимо, чтобы природное было сообразно природам. Согласуется с этим и речение священного Максима «Если отнять природную волю, и сущностную энергию Божественной и человеческой сущности, то как будет он Богом или Человеком? Что же, не нетварны ли также и апостасные свойства Всевышней Троицы, хотя их и много? Почему же тогда не много Богов, или не сложен из-за этого Единый? Или ты назовешь эти свойства совершенно одним и тем же, что и сущность Бога, и совершенно неотличимыми Подобно тому, как ты называешь неотличимое от сущности и энергию, боюсь, не вел бы ты нам совершенно бессущностного и безапостасного, то есть несуществующего Бога.

Ведь все эти свойства сами по себе вполне безапостасны, то есть вовсе не имеют самостоятельного существования. А ты называешь их во всем дождественными сущности Бога и говоришь, будто Бог по всякому образу рассмотрения един и не имеет частей, не понимая того, что он и множится, оставаясь единым, и делится, оставаясь неделимым, и многообразно причаствуется, будучи совершенно неделимым на части, и сверхсущностной силой нерасторжимо держась своего единства. 24. Скажи же мне, и у каждой отдельной ипостаси немного ли есть свойств? Ведь Отец и беспричинный, и причина, и изводитель, и рождающий. И ведь, конечно, всеми этими свойствами Отец обладает нетварно. Неужели ты действительно считаешь ипостасные свойства абсолютно тождественными ипостаси, как если бы ничем не отличались природные свойства от природы и сущностные от сущностей? Значит, ипостасью ты назовешь ипостасные свойства, как уже синонимически, а не омонимически назвал природные природы.

Но отцы говорили не так. Ведь они называют эти ипостасные свойства воипостасными, а не ипостасью. Как и сущностные – несущностью. А в точном смысле слова – сущностными. В особенности же, когда и применительно каждой отдельной Суть многие и различные ипостасные свойства, так как ипостась и ипостасные свойства будут одним и тем же. Итак, поскольку были явлены многие и различные нетварные ипостасные свойства, то по твоему искуснейшему и возвышенному и основательному рассуждению либо много будет богов, либо каждая из божественных ипостасей будет сложной. Таким образом, ты провозгласил нам Бога многосоставным, о Самозванной Защитнике. превосходящий всякое разумение простоты.

25. Но, любезный, сложения бывают самоипостасных, то есть являющихся в качестве отдельной ипостаси, а не созерцаемых в некоем ином сущих. Это и есть общее учение и внешних, и свыше вдохновленных мудрецов. И ни об одном из сущих не говорится, что оно слагается собственным действием. Ведь ни сожигающая сила не сложна потому, что она еще и греет, ни луч по причине света является сложным. Так что скорее случиться тебе, ставящему на первое место во всех отношениях неразделимый мысленный образ нетварного, сказать это о тройном числе ипостасей. Ведь суть много нетварных, сходящихся воедино лиц, и каждая из них воипастазировано, как самое ипостасное. А природные и ипостасные свойства в Боге, хотя и сливаются многие воедино, но ни одно из них не существует в особой ипостаси, как самое ипостасное.

И раньше не было, и позже не будет. И ни одно из этих природных свойств не может стать присущим какой-либо иной сущности, так как всякое природное свойство является врожденным. А все сложное является таковым либо по слиянию из различных сущностей, либо по неслитному соединению, в каковых сложных объектах ипостасных качеств видится больше одного. А совершенных ипостасей не больше одной на каждое, потому что в противном случае оно не будет одним и не сложится, и, соответственно, этим ипостасям сложная различимость или по причине разных сущностей, или по наличию в нем сущностей и созерцаемых в ней, как в субъекте, противоположностей и сущностных различий. Однако, поскольку они являются присущими не ей одной, но и другим природам, из-за чего всё тварное, действуя и претерпевая, подвергается изменениям через увеличение и уменьшение, прибавление и отъятие, и тогда испытывает неким образом отъятие ранее соединенного Тем самым оно показывает себя вполне делимым, и все делимое по необходимости сложно. 26. А в Боге, состоящем из одной неделимой сущности, нет ни уменьшения, ни увеличения, ни приложения, ни отъятия, а значит, нет и разделения, которое являло бы нам предшествующую сложность. И всеми свойствами, которыми обладает Бог, скажу словами великого Афанасия, он обладает по природе, а не по приобретению, и лишь как действующий, а не претерпевающий по ним.

Поэтому он является абсолютно неподверженным никакой несущей изменения противоположности, и один из всех он не имеет сущностных различий, а имеет, как уже прежде было доказано, энергии, по причине которых все и даже самые мысленные создания, словно вещество, подчиняются содержащему и перестраивающему все своим глаголом, точнее, валением, серечь посредством вечного и неистащимого и бесстрастного действия. Но ты никогда не увидишь что бы то ни было из присущего ему, врожденным кому-либо другому из всех. И то же самое в отношении лишь действующего сообразно с этим, то есть с присущим Богу свойством. Никто бы, глаголет Писание, Токмо Един Бог, Блаженный и Един Сильный, Един, имея бессмертие, во свете живы и неприступнем. Итак, откуда ты возьмешь сложение Божественного из разноприродных частей, когда из всего является Его Единство? А из трех ипостасей каждое есть совершенное и отличное от других, даже и в самом, превосходящем всякое разумение и рассуждение, неизреченном но и помыслить никто не сможет одну из них, отделенные прежде или после от других, чтобы из этого последовала бы сложность. Не успеваю привести на ум одно, – говорит Григорий Богослов, – как озаряюсь тремя. Значит, соединение и вместе с тем совершенство ипостасей и здесь устраняют сложность.

27. Таким вот, пожалуйста, образом, и сохраняй божественную простоту, но не отметай его природные выступления, как несуществующие, и не считай имеющим начало невечерний и неизменный свет, и не говори про две божественности и два Богоначалия и два Благоначалия, я имею в виду тварное и нетварное, так ведь действительно будет два. Ведь поскольку обе они, сущность и энергия, являются ничто не препятствует им быть одним, подобно тому, как луч и солнце – суть один свет. И не подумай, будто сама Божия Божественность и Царство являются тварными, ибо они – суть природной энергии Бога. И боготворящую благодать не низводи в тварь, чтобы вместе с ней не низвести и того, кто имеет и подает ее от своей природы. И не доказывай опрометчиво что Сын Божий родился подобно нам, ибо каким же это образом ради нас Он соизволил родиться подобно нам, если не подал нам Духа Святого, но Тварного, и более того, если Он не дал нам Духа Сыноположения взамен Плоти, приняв Которую от Девы, Он стал Сыном Человеческим. И обиталищами твари не делай храмы Божии, то есть святых, ни себя самого не делай настолько жалким чтобы не только не иметь божественного и боготворящего причастия, но оставаться и без надежды на него. Ни Бога не делай столь бессильным, чтобы он не мог посылать свое святое причастие в разумные свои творения, когда они очистятся.

Тем более не делай его бессущностным и безапостасным, называя его по всему тождественным энергиям. которые сами по себе являются бессущностными и безапостасными, не будучи очевидным образом ни сущностями, ни эпостасями. И причаствуемый не делай сверхсущностную и превосходящую всякое именование и саму по себе непричаствуемую и неявляемую сущность Божию, называя все нетварное сущностью. Да не явишься вторым явномием, называя подобное ему все ипостасные свойства, как нетварные, относящимися к сущности, под предлогом отстаивания божественной простоты. И монофилитам не саделайся, полагая у Христа божественную природу, лишённой действия, ни новым савелием на другой лад, считая имена Божии не имеющими существенного наполнения, как обозначающие все одно и то же. и полагая их именованиями одной лишь сущности. Да не случится этого всего с тобой, объявляющим энергии Божии тварными, поскольку не бывает никакой никогда простоты в пустых измышлениях, но веруй, пожалуйста, в одного и того разделяемого и нераздельного Бога, соединенного в различии и разделенного в единстве, не выходящего из себя самого в выступлениях и приснадвижимого в недвижимости, нераздельно делящегося на части и целиком причаствуемого по образу солнечного луча. 28.

Но пусть, снова став посреди, Великий Василий, как никто провозгласивший Бога единым и простым, ясно покажет, что Бог не будет сложным по причине таковых энергий. Как же, говорит он, не несложен тот, кто по своей сущности прост, ведь обороты речи, указывающие на его отличительные свойства, отнюдь не повредят понятию о его простоте. Либо тогда все, все, что говорится о Боге, будет показывать нам Бога сложным, и, по-видимому, Если мы хотим сохранить представление о простом и неделимом начасти, то или мы ничего не будем о Боге говорить, кроме того, что Он не рожден, и откажемся называть Его нетленным, неизменным, творцом, судьей и всеми теми именами, которые ныне используем в словословии, или, прием ли эти имена, что будем делать? Уж не будем ли употреблять их, относя все это к сущности Тогда мы покажем его не только сложным, но и состоящим из неоднородных частей, потому что каждое из этих имен означает нечто другое. 29. Итак, когда ты слышишь, что мы называем сущность одним, а энергию другим, то, разумеется, так, что отличным друг от друга мы называем то, что обозначается каждым из этих слов, как говорил и великий Василий. Если бы мы принимали нерожденность за часть сущности, то имело бы место рассуждение, что состоящее из различных частей сложно. Если же мы будем полагать сущностью Бога свет или жизнь или благо, как если бы он весь был жизнью и весь светом и весь благом, а жизнь имеет сопутствующей себе нерожденность, то как же не несложен будет тот то прост по природе.

И снова, возражая еретикам, которые тогда говорили то же самое, что и сейчас говорят спорящие с нами, что Бог прост и все Его поддающиеся познанию свойства, чтобы ты не перечислил, относятся к сущности, великий Василий говорит еще, что софизм этот является заключающим в себе несчетное множество нелепостей. Ведь разве при стольких перечисляемых свойствах эти имена относятся к одной сущности и равносильны друг другу? И еще. Мы говорим, что знаем величие Бога и силу и мудрость, но не саму сущность. Так что когда ты слышишь нас, говорящими, что в Боге сущность одно, а сила или энергия другое, то знай, что мы говорим, что сила или действие так или иначе познается, а сущность не познается никем. 30. Господь же знаний, обучающий человека знанию, и мудрость подающий, и мудрецов исправляющий, в нем же суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна, да даст вам духа премудрости и откровения в познании Его, просвещенно у часа сердца вашего, яко увидите вам кое есть упование звания Его, икое богатство славы, достояния Его во святых, икое приспеющее величество силы Его в нас, верующих по действию державы, крепости Его, южосадея о Христе, могущем много, паче вся сотворите, их же просим или разумеем по силе своей, действуемей в нас. Ему же подобает слава во веки веков.

Аминь.