3. Экуменизм ⧸⧸ Почему истинно-православные истинно православны

Иеромонах Максим Моретто «Почему истинно православные и истинно православные» Часть 3. Экуминизм Итак, перед нами, наконец, самая тяжёлая болезнь, поразившая Церкви мирового православия – ересь экуминизма. Первым официальным исповеданием экуминизма в мировом православии было послание Константинопольского Патриархата, сделанное в 1920 году. Язык этого послания был, впрочем, еще довольно мягок, особенно по сравнению с более поздними экуменическими документами и инициативами. Они принимали множество гибких и разнообразных форм в силу природной аморфности самой этой ереси. В своей самой слабой и разбавленной версии Экуминизм основывается на утверждении, будто Церковь Христова больше Православной Церкви. Иными словами, на вере в то, что и инославные Церкви обладают каким-то, может и не вполне совершенным, но все же реальным и настоящим экклесиологическим статусом. Варианты экуминической экклесиологии включают так называемую теорию ветвей теорию разделения, теологию крещения и, наконец, евхаристическую теологию.

Теория ветвей была разработана в XIX веке протестантами из Высокой Англиканской Церкви, англокатоликами, которые хотели найти для себя преемственность в более древних формах христианства, нежели английская протестантская церковь. Они-то и предложили теорию о том, что церковь разделилась на три ветви. Под этими ветвями подразумеваются собственно англиканство, римское католичество и восточное православие. Вопросы, по которым эти церкви расходятся, были объявлены слишком незначительными и недостаточными для того, чтобы говорить об отпадении какой-либо из них от Церкви Христовой. Из таких начальных условий, конечно, логически вытекает необходимость поиска путей воссоединения этих ветвей. Это была первая внятная теория, подкрепившая собой экуменическое движение. Но в наши дни она уступила первенство более зрелым теориям, хотя название «теория ветвей» используется до сих пор в основном с негативной коннотацией. Теория разделения основывается на вере в то, что Церковь разделилась на множество частей, каждая из которых, тем не менее, обладает всею полнотой Церкви.

Эта точка зрения родилась у протестантов, которые распылились на такое большое количество деноминаций, что действительно нелепо уже было продолжать упорствовать и считать какую-то одну истине прочих. Такое распыление привело протестантов, а за ними и многих католиков, к тому, что они вообще серьезно усомнились в том, что после первых веков христианства в церкви остались соборность и кафоличность. Это логически и привело их к поиску способов восстановления кафоличности Церкви через проекты вроде Всемирного Совета Церквей. Евхаристическое богословие, в свою очередь, заключается в учении, что Православная Церковь должна вступить в евхаристическое общение с инославными до того, как с ними будет достигнуто единство в вопросах догматики. Согласно этой теории нужно априори признать экклесиологический статус инославной церкви, и тогда единство, которое проистекает из евхаристического общения, само собой пересилит все незначительные различия в доктринах, которые существуют между разными группами. Наконец, богословие Крещения, популярная теория, главным защитником которой является митрополит пергамский Иоанн Зизиуллас. Основывается на вере в то, что, хотя все церкви и разнятся в доктринальных вопросах, однако, несмотря на это, все они объединены общим крещением во Святую Троицу. Эта позиция была официально утверждена Константинопольским Патриархатом в противовес позиции лютеран в сентябре 2004 года и взята на вооружение Московским Патриархатом.

Здесь нужно сделать уточнение, что московский патриархат исповедует теорию, заимствованную у римско-католической церкви, которую точнее назвать теорией неполного общения. Самая радикальная форма экуминизма, поддерживаемая многими новостельными епископами и богословами, особенно можно выделить покойного константинопольского патриарха Афинагора, основывается на вере в то, что все религии одинаково являются дорогами к Богу и путями ко спасению. Это точка зрения часто встречается на заседаниях Всемирного Совета Церквей, где в кавычках православные делегаты, включая и епископов, участвуют в языческих ритуалах и подписывают документы, содержащие такие богохульства. как призывы к христианам сделать шаг вперед и оставить позади устаревшее богословие, ограничивающее путь к спасению исключительно личной верой в Иисуса Христа. Все формы экуминизма, начиная с самых мягких и невинных, являются ересями. Православная церковь никогда не считала и не может считать, будто параллельно с ней существуют еще какие-то церкви. На протяжении всей своей долгой истории она последовательно и непреклонно отвергала каждую ересь не просто как интеллектуальное заблуждение, но главным образом как средство заблуждения духовного, которое уводит человека прочь от Бога. Любая ересь – это учение, исходящее не от Бога, а от дьявола, и единственной целью ереси является уничтожение человеческих душ.

Если человек, принадлежащий к еретическому учению, и достигает каких-то добродетелей, то это происходит только в той мере, в которой он как-то соответствует тем остаткам истинного христианского учения, которые еще остаются у еретиков. Но присутствие даже самых благонамеренных людей в еретической церкви никоим образом не означает, что в ней присутствует в сколько-нибудь серьезном смысле этих слов – вера, однажды преданная святыми. Многие святые истинной церкви страдали и гибли, противоборствуя ереси. И делали они это именно потому, что прекрасно знали, что свет и тьма не могут сосуществовать. У Христа не может быть общения с велиаром. Экуменисты, признавая еретиков частью церкви отвергают вселенское учение святых отцов и свидетельствуют сами о себе, что они никакие не новые паророки, нашедшие способы преодолеть старые разделения, а самые обыкновенные изобретатели новой ереси, просто на этот раз экклесиологической природы. Ведь так же, как и триодология или христология, экклесиология Церкви является частью той же самой православной догматики. Нам ясно, что последнее следует из первых именно в том смысле, в котором Церковь есть не что иное, как тело Христово.

Вот почему Церковь включила самую суть своей экклесиологии в никейский символ веры, объявляя веру во единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь, исповедую единокрещение в оставлении грехов. Экуминизм, являющийся поиском утраченного единства, призывом к восстановлению кафоличности и признанием множества крещений, прямо противоречит символу веры, а это совершенно неприемлемо для православных христиан. Утверждение 8. Экуминизм не был официально и открыто выражен в еретической форме. Ответ. Это утверждение требует для начала определиться с тем, что же собственно можно считать официальным заявлением. Очевидно, что в интересах консервативных экуминистов будет измыслить такое определение слова «официальное», согласно которому вообще любое заявление можно будет при желании записать в неофициальное. И тогда окажется, что официально объявить какую-либо ересь в принципе невозможно.

Тем не менее, экуменические церкви определенно поддерживают еретические лжеучения в таких формах, которые любой непредвзятый и здравомыслящий человек назовет вполне официальными. Скажем, публичные заявления патриарха, тем более одобренные синодом. Это в той или иной форме произошло во всех экуменических церквях. Все они участвуют во Всемирном Совете Церквей, вполне официально. А эта Всемирная Организация, единственной целью существования которой является распространение экуминизма и инославных экклесиологических принципов, на которых экуминизм и основывается. А многие из этих церквей и вовсе были учредителями Совета и на высшем уровне помогали сформулировать его цели и позиции, совершенно чуждые православному пониманию церкви. И устав Совета и его декларации, подписанные за минувшие годы делегатами различных православных церквей, снова и снова последовательно заявляют, как косвенно, так и прямо, что инославные группы действительно являются какой-то частью церкви и что православная церковь – это только часть чего-то большего, какого-то целого, состоящего из православных вместе с инославными. В 1965 году Патриарх Афинагор и Синод Константинопольского Патриархата сняли анафемы 1954 года против Римской Католической Церкви.

Они заявили, что осуждение православными ересеи латинян было безосновательным и что оно должно быть изглажено из памяти. Они молились о том, чтобы прийти к общему пониманию и выражению апостольской веры через сожаление об исторических ошибках. В 1975 году Патриарх Дмитрий и Синод Константинопольского Патриархата приняли и всячески рекомендовали феотирское исповедание. Это исповедание среди прочих провозглашает, что у церкви нет стен, есть лишь врата, что в результате нового понимания церкви одни христиане теперь посещают и молятся вместе с христианами других традиций, с которыми они в прошлом не могли общаться из-за запретов, потому что тех называли еретиками, и как следствие, что взаимное причащение между католиками и православными возможно при определенных обстоятельствах. В сентябре 1990 года представители всех экуменических церквей, назначенные и аккредитованные соответствующими синодами, встретились в Швейцарии, в Шамбези, с официальными представителями монофизических церквей и заявили, что монофизиты являются совершенно православными и ни в коей мере не являются еретиками. Это заявление было ратифицировано Патриархом Александрией в 2001 году. Хуже того, в июне 1991 года и Патриарх Антиохийский Игнатий IV разрешил полное евхаристическое общение с Сирийской Монофизической Церковью, тем самым отойдя от Резолюции 4, 5 и 6 Вселенских Соборов. Наконец, сам факт того, что экуминисты преследуют истинно православных христиан за их веру, уже доказывает что они считают свою ересь официальным учением своей церкви.

В житии святого Максима Исповедника мы можем прочесть следующее. Епископ предложил ему «Прими написанный царем типос не как положительный догмат веры, но как способ решения сомнительных вопросов». Он и написал не в смысле законодательства, а в смысле истолкования веры. Святой Максим отвечал «Если типос не есть положительный закон, утверждающий единство воли и действия Господа нашего, то зачем вы сослали меня в страну варваров и неведающих Бога язычников? За что я осужден оставаться здесь в Визии? За что сотрудники мои изгнаны, один в Перверу, а другой в Месемврию? Идея здесь именно в том, что когда отпавшие от православия гонят и преследуют православных, то преследование эти надо понимать именно как доказательство того, что гонители относятся к своим еретическим исповеданиям вполне серьезно. Это составная часть их самоопределения, и они поэтому готовы проявлять жестокость по отношению к тем, кто с ними не согласен.

Помимо этого епископ и священнослужители и миряне экуминических церквей последовательно подтверждают приверженность экуминизму во множестве разнообразных форм. Экуминические иерархи из всевозможных юрисдикций произносят бесчисленные богохульства, подвергая сомнению почти каждую православную догму. Регулярно проводятся совместные молебны с еретиками. Католики и монофизиты практически свободно допускаются к причастию. Официальные деликаты православных церквей нового стиля вступают в договоры, подобные недавнему Баламанскому соглашению, или подписываются под заявлениями вроде тех, что были приняты на недавней Девятой Ассамблеи Всемирного Совета Церквей. Все это является ничем иным, как согласие с теорией ветвей и с умом других заблуждений. Вопреки тому, что предпочитают думать себе экуменические консерваторы, все подобные действия вовсе не являются неотносящимися к делу. Все эти представители православных церквей, подписывающие документы, не являются какими-то свободными агентами.

Это делегаты, выбранные своими синодами в качестве представителей, возвещающих голос Церкви. Соответственно, когда они подписывают еретические документы, они выражают не свои личные мнения, а взгляды своей церковной иерархии. А для чего же еще выбирают и посылают делегатов? Если, как пытаются утверждать новостельные консерваторы, такие поступки и не делают экуменические церкви де юре еретическими, то они однозначно показывают их еретическими по меньшей мере де факто. А если самосознание и самовыражение некой церкви на епископском уровне является последовательно еретическим то не нужно томов официальных еретических деклараций для того, чтобы доказать, что данная церковь – это не та церковь, которую основал Христос. Вообще говоря, далеко не только иерархи, но и большинство мирян экуменических церквей считают еретические церкви обладающими каким-то настоящим экклесиологическим статусом. Только незначительное меньшинство консерваторов как-то держатся за нечто еще пока напоминающие православное учение о природе церкви. Члены этих меньшинств, а это, как правило, наиболее набожные и преданные чадо своих церквей, успокаивают себя самообманом и убеждают себя, что, дескать, их церковь в целом и на самом деле еще единомысленно с ними.

Они отмахиваются от действительно преобладающих еретических мнений своих епископов и мирян, как от временных и досадных недоразумений. Но их рассуждение порочно, и не только потому, что оно совершенно оторвано от реальности. Не личная вера священнослужителей или мирян определяет экклесиологический статус Церкви, как группы верующих, а то, на каких позициях находится ее иерархия. Впрочем, даже если бы консенсус мирян и был тут определяющим фактором, консерваторы из экуминических церквей обнаружили бы, что число церковных либералов на порядок больше, настолько широко зараза экуминизма уже успела расползтись. Утверждение 9. Церковь в работе с еретиками часто употребляла экономию и неоднократно позволяла некоторые канонические нарушения, вплоть до допущения пребывания в своем лоне некоторых еретиков. Однако до сих пор акты такой экономии не приводили к расколу, подобным тому, как учинили истинно православные христиане в наши дни. Отец Василий тут же приводит большое количество примеров из истории Церкви, доказывающих, будто бы, его правоту.

Но, к сожалению, они ровным счетом никак не относятся к нашей проблеме, потому что в нашем случае речь не идет ни о каких актах экономии, хотя бы и чрезмерных. Проблема, увы, заключается в самих доктринальных вопросах. Когда экуминисты нарушают правила, то они делают это не потому, что принимают принцип «заключенный в правиле», но просто хотят смягчить его применение в каком-то конкретном случае, чтобы таким временным ослаблением помочь кому-то достичь спасения. А именно в этом и заключается суть и цель экономии. Наоборот, они отвергают сам принцип «заключенный в правиле». Например, действительно, Церковь неоднократно принимала без перекрещивания, но не потому, что она считала еретические крещения благодатными, а для того, чтобы облегчить им возвращение к православию. Здесь имеются в виду, что в таких случаях доселе безблагодатное крещение считалось ретроактивно обредшим силу после благодатного миропомазания. Но экуминисты как раз учат тому, что и у еретиков крещение тоже благодатное.

Более того, они учат, что еретики и вовсе никакими еретиками не являются. Церковь иногда вступала в дискуссии с еретиками, но никак не потому, что считала их тоже православными, а потому, что хотела убедить их вернуться к православию. А экуменисты, напротив, постоянно ведут диалоги с еретиками не для того, чтобы обратить их в православие, а для какого-то воссоздания единства Церкви. каковую церковь они считают чем-то большим, чем собственно православная церковь. Единство якобы утраченного в ходе исторических недоразумений. Среди экономий, которые приводит Отец Василий, есть как примеры простых нарушений, не относящихся к догматике, так и примеры правильного применения настоящей экономии. Ереси, о которых там идет речь, бывали проповедуемы священнослужителями низших степеней или вообще мирянами, или самое большое отдельным епископом, но никак не патриархом или целым синодом. Ни в одном из примеров, приведенных отцом Василием, не идет речи о целой церкви, о целом патриархате, впавшем в ересь, а в наше время дела, увы, обстоят именно так.

Также очень важно помнить, что неправильное или даже еретическое поведение или мнение мирян и низшего духовенства еще не имеет влияния на онтологический статус Церкви. Церковь как организация становится еретической только тогда, когда ересь будет принята группой ее епископов. Миряне и низшее духовенство не являются центром единства Церкви, осуществляющегося через таинство Евхаристии. Таким образом, они остаются в церкви до тех пор, пока не будут отлучены или пока не последуют в ересь за своими епископами. Епископ же отделяется от церкви сразу же, как только он становится открытым и упорствующим еретиком, потому что кафоличность церкви держится именно на епископах. Когда епископ уходит от православия, он перестает быть местом, в котором церковь проявляет себя. Многочисленные канонические нарушения, которые происходили во все времена существования Церкви, никогда не бывали основой для публично проповедуемой ереси. Сегодня же похожие нарушения происходят именно потому, что епископы-экуминисты приняли чуждую православию-экклесиологию, а именно идею о том, будто еретические группы являются в каком-то смысле частью Церкви.

Вот уже эта вера и приводит их на практике к нарушению церковных канонов, что и должно помочь православным понять, кто такие эти люди и как к ним следует относиться. Утверждение десятое. Экуминизм уже умирает. Патриарх Варфоломей объявил афонским монахам, что православная церковь обладает полнотой истинного учения, а латиняне находятся в заблуждении. Он также осудил совместные молитвы с инославными. Бывший архиепископ Афинский Христоду синодально запретил совместные молитвы. Многие по местной церкви критикуют разные аспекты экуминизма, а Церкви Грузии и Болгарии вообще вышли из Всемирного Совета Церквей. Это доказывает, что наша позиция оправдана и приносит свои плоды.

На самом деле, конечно, ситуация с экуменизмом делается все хуже и хуже. Совместные молитвы регулярно проводятся тем же Патриархом Варфоломеем, который посетил Папу в Риме и пригласил Папу посетить его в ответ, молясь с ним вместе и приняв его как истинного епископа. В феврале 2006 года на девятой ассамблее Всемирного Совета Церквей в Порт-Алегре в Бразилии была вновь подтверждена в новой своей редакции «Теория ветвей». Редакция эта была подписана делегатами почти всех православных церквей. Эти действия, в числе прочих, открывают нам глаза на то, что все внешнеправославные заявления, делаемые экуминистами, не имеют никакой реальной ценности. Эти заявления, увы, являются обыкновенным притворством из серии «И нашим, и вашим», которые используются единственно для того, чтобы предотвратить уход наиболее консервативных православных в истинно православные церкви. Подобная двуличность, конечно, вовсе не нова. Она типична для еретиков всех времен.

Ее никак невозможно принимать за признак того, что еретик-де вернулся к православию, или что его можно как-то признать православным. Ересиарх Ари тоже как-то произнес формулу православного исповедания и согласился принять никейский символ веры. Но святой Афанасий отказался принять его в общение, потому что прекрасно знал, что тот просто-напросто по-своему интерпретирует символ веры в уме, подгоняя его под свою еретическую трактовку. Точно таким же образом и Патрица Епифаний говоря от лица монофелитов, предоставил якобы православное исповедание святому Максиму Исповеднику. Он говорил «Скажи нам, злой старик, одержимый бесом, зачем ты говоришь такие речи? Не считаешь ли ты еретиками всех нас, и город наш, и царя нашего? Знай, что мы более тебя, христиане, и более тебя, православные. Мы признаем во Иисусе Христе Господе нашим божественную и человеческую волю, и душу разумную, ибо всякое разумное существо всегда имеет и силу произволения, по самому естеству своему, и способность деятельности.

Вообще живому существу свойственно движение, а уму – присуща воля. Мы признаем и Господа, имеющим власть-хотение не по божеству только, но и по человечеству, а особенно мы не отрицаем его двух, воли и двояких действий. Святой Максим, тем не менее, отказался признать это вполне православно звучащее исповедание, потому что он прекрасно знал, что оно было притворным, уже хотя бы только потому, что монофелиты не переставали проповедовать свое учение и расправляться с теми, кто с ними не соглашался. Опять же и Евтихий, изобретатель радикального монофизитства, повторил православное исповедание веры на своем суде. Тем не менее Святой Прокл и весь постоянный синод Константинополя отлучили его, потому что знали, что Евтихий не верил в произносимые слова, а просто пытался избежать осуждения. Среди наиболее вразумляющих примеров подобных обманов из истории Церкви выделяется житие блаженного Никита Исповедника, настоятеля, жившего в эпоху иконоборчества в IX веке. Мы читаем там следующее. Еретики, видя, что отцы готовы скорее умереть, чем отступить от своего правоверия, измыслили против них такую хитрость.

Они сказали, «Ничего иного мы от вас не требуем, кроме того, чтобы вы приобщились только один раз в церкви с патриархом-феодотом Святых Тайн. Более ничего делать не будете, и пойдете свободно каждый в свой монастырь с верою и мудрованием». Введенные в заблуждение этим лукавством еретиков, отцы до некоторой степени склонились на их желания. Потом, убедившись в обмане, они вполне раскаялись и возвратились на благой путь. После того, как каждого из них выпустили из особого темничного затвора и заключения, они пришли к преподобному отцу Никите и начали убеждать и молить его, чтобы он согласился вступить в общение с патриархом Феодотом и вышел из темницы. Святой Никита не соглашался оставить темничное заключение, переносимое им для Христа, и отнюдь не желал исполнять просьбу отцов. Но отцы настояли, говоря, невозможно нам выйти отсюда, а тебя оставить здесь. Небольшого дела от нас требует только причаститься вместе с Феодотом.

Вера наша в нас останется. По рассуждению, в настоящих тяжелых обстоятельствах лучше разрешить себе малое, чем погубить все. Так они долго и докучливо настаивали и принуждали Никиту. Преподобный не из желания избежать страданий и не из боязни мог, но по прилежным мольбам отцов и почитая седина их, склонился помимо воли своей к их увещаниям и вышел. Ему предстояли жизни и смерть, и хотя он охотнее избрал бы смерть за православие, чем жизнь, однако не ослушался в то время честной дружины, правая вера и добродетельная жизнь которых прежде были ему известны. Все вместе пошли к лжепатриарху. Тот, чтобы удобнее уловить их к общению с собою, повел их в некое молитвенное место, нарочно украшенное иконами, чтобы отцы при виде святых икон заключили оправа вере патриарха. Там Феодот служил в литургии.

Они приняли причащение из рук его. и услышали из уст его такие слова «Кто не почитает иконы Христовы, анафема добудет». Патриарх сказал так не потому, что сам почитал иконы Спасителя, но из лицемерия перед отцами, чтобы они не сомневались иметь с ним общение. Потом, когда все разошлись по своим монастырям, преподобный Никита начал сердечно скорбеть, что имел общение с лжепатриархом, феодотом, лицемерным обманщиком. Малое уклонение от правого пути святой вменял себе во всецелые заблуждения. Он задумал удалиться в иную страну и там каяться в своем пригрешении. Сев на корабль, он поплыл к острову, называемому Праконис, на мраморном море, ныне Мармара. Но потом он рассудил в себе, где было пригрешение, там должно быть и покаяние, и вернулся в Византию.

Открыто ходя по городу, преподобный Никита безбоязненно учил людей держаться правых догматов, установленных Святыми Отцами Седьмого Вселенского Собора. Царь узнал об этом, призвал святого к себе и спросил, — Зачем ты не ушел в свой монастырь, как прочие игумены? Почему ты один остался, самовольно, не повинуясь, как я слышу, нашему повелению? Или власть нашу ты вменяешь в ничто? Исполни повеление наше и иди в свой монастырь. Если не пойдешь, я велю мучить тебя». Святой Кротко отвечал. «Царь, в монастырь мой я не пойду.

Веры мои не оставлю. Держусь и буду держаться моего исповедания. Его держатся отцы мои, святые православные епископы, и без вины терпят от тебя изгнание, узы и многие беды, защищая православную которой мы пребываем и утешаемся надеждой славы Божией. Зная же достоверно обо мне, что не из боязни смерти и не из любви к временной жизни я сделал то, чего не следовало делать, но ради послушания повиновался старцам и против желаний, лишь исполняя их волю вошел в общение с лжепатриархом Феодотом, о чем ныне жалею и в чем раскаиваюсь. Будь вполне уверен, что отныне нет у меня никакого общения с вами. Держусь в предании святых отцов, которое принял сначала. Из этой истории мы можем извлечь сразу несколько уроков. Во-первых, что никак нельзя оправдывать общение с еретиками тем, как полезно или удобно это будет для нас или даже для других.

Во-вторых, что отцы церкви считали причащение с еретиками совершенно неотделимым от принятия их ереси. Даже если у нас самих и православное вероисповедание, это нам никак не поможет, если мы не разорвем общение с еретическими епископами. И в-третьих, что даже когда еретик изображает следование православию, никак нельзя с ним причащаться, пока он искренне не раскается и пока Церковь не снимет с него все обвинения и даже подозрения в ереси. На первом заседании Седьмого Вселенского Собора Святым Отцам приходилось напрямую решать проблему еретического притворства. Святой Собор сказал «Если епископы, дело которых мы рассматриваем, всем сердцем дадут нам свое согласие, то благодарение им и Богу. Но если они слукавят, то Господь досудит их, как осудил Он Ария, Нестория и прочих подобных им». Тогда епископы, чье дело там рассматривалось, подвели себя под клятв, говоря «Мы не лукавим. Если мы не исповедуем веру Кафолической Церкви, то добудет нам анафема от Отца и Сына и Святаго Духа».

Еретик не может быть принят православными лишь в силу того, что он провозглашает какое-то лицемерное или более-менее православное по звучанию исповедание Как показывают нам протоколы Седьмого Вселенского Собора, еретик должен полностью предать анафеме каждый аспект своей ереси и доказать, что он искренне раскаивается. Только тогда он может вернуться в церковь. Это тем более относится к учителям и вождям еретиков, таким как Константинопольский патриарх Варфоломей или Московский патриарх Кирилл, которые буквально всю свою жизнь активно распространяли и деятельно искажали православное вероучение. Разумеется, экуменические епископы иногда делают какие-то тщательно составленные заявления, которые звучат вроде бы православно, но вовсе не потому, что они разделяют их истинность, а просто потому, что хотят удержать консервативную часть своей паства от ухода в истинно православную церковь. Так что это действительно так подтверждается тем, что эти епископы буквально на каждом шагу противостоят своим консерваторам вплоть до выговоров и даже прещений, если те слишком громко протестуют против совсем уж откровенных проявлений ереси в их церкви.