295. Почему возникло именно такое название ＂монах＂, т.е. один？ Ведь они в сообществе. (2024.02.25)

Спрашивают, почему монахи называются монахами уединёнными, если, как правило, они живут не уединённо. Они живут группами, по нескольку человек, по много человек, и даже отшельники тоже редко встречаются, чтобы прям совсем уединёнными были. Ну, есть ответ богословский, есть ответ исторический. Исторический такой, что сейчас мы знаем, слово «монах» в первый раз употребляется в доступных для нас документах. В 324 году в египетском папирусе, где «монах» – это социальный статус человека. То есть это уже было значением социального статуса. В 324 году в Египте. Слово стало употребляться привычно для нас значением ещё раньше, потому что в 324 году в Египте, по крайней мере, все его знали.

А за пределами Египта оно, скорее всего, не было известно тогда. И потом это распространилось, и можно видеть в этом уже, что первоначальное значение затёрлось. Может быть, в 324 оно уже затёрлось, потому что под «монахами», естественно, подразумевать первоначально тех, кто жил отшельнически в Египте. Тем более, что мы знаем, что древнейшая форма египетского монашества – это то, что Павел Фивейский и Антоний Великий, конечно, отец монахов, они были отшельниками. Аналогичное сирийское слово «ехидаи» – оно тоже стало означать «одиночек» вот таких. То есть это для отшельников было, но потом оно шире стало употребляться. А вообще были другие слова, которые были общеизвестными в IV веке, даже в конце IV века. Например, у Василия Великого, Григория Богослова, они там создавали монашеские общины, но никогда слово «монах» не употребляли.

А у них было выражение «совершенные христиане». Оно подразумевало не то, что они уже святые, всего в жизни добились и совершенные, а того, что они просто стараются полностью, без всяких скидок, исполнять заповеди новозаветные. И вот там другие еще были отличия, но, по крайней мере, так называемые монашеские правила Василия Великого, они только в поздней традиции могли называться монашескими. А так этого слова у него не было. А в Сирии во всей основное термин был «сыны завета» или «черезавета», потому что они заключали особый завет с Богом, что, собственно, является для нас монашескими обетами. И это вот служило главным их названием в течение всего IV века, а потом постепенно стало как-то это отходить. Но, короче говоря, если отвечать исторически, что это я уже и сделал, то просто так вышло, потому что, видимо, в Египте, где это слово стало распространяться, была самая авторитетная монашеская традиция в IV-V веках, и все, в общем, пошли за ней. Что неудивительно.

А если отвечать богословски, то, опять же, надо не самим выдумывать, а обратиться ещё к тем же египетским монахам IV века, ну, может быть, конца IV века, которые говорили, что монах – это единый перед единым. То есть он один перед одним Богом. Бог один, и ты один. И поэтому внутренний монах, он для того и существует, чтобы быть в предстоянии с Богом и с памятью Божией. Поэтому неважно, кто там из людей рядом с ним находится, находится ли вообще, а важно, что ты становишься монахом только перед Богом. Вот это так примерно формулировали в Египте в IV веке. А в России в XIX веке Серафим Саровский формулировал то же самое другими словами, когда он говорил, что монах, монахия безумной молитвы – это чёрные головешки. Потому что монах, он существует не для того, чтобы быть отшельником или, наоборот, общежительным монахом, не для того, чтобы нести те или иные послушания в монастыре или в миру, а он существует для того, чтобы предстоять перед Богом.

И в этом его смысл. А всё остальное он уже подвёрстывает по обстоятельствам, начиная с обстоятельств собственного телосложения и душевного сложения, и кончая внешними обстоятельствами, уже как там пристроится. Но цель у всех одинаковая одна – чтобы быть единым перед единым. То есть кто имеет внутреннюю память Божию, для кого это главное в жизни, то есть Бог – это главное и вообще-то не столько главное, сколько единственное, чего он в жизни ищет, то вот тот и будет монахом.