286. Нужно ли монаху церковное пение (2023.12.24)

Меня призывают к ответу на мои слова, потому что я говорю, что монаху пение церковное не нужно никакое, даже одноголосое, а в то же время в других местах я называю пять дел, которые монаху, и одно из них, тут мне неправильно говорят, что оно песнопение. Там было сказано псалмопение, вот, противоречия здесь конечно нет, потому что такое псалмопение. Ещё по-славянски, когда мы так говорим, это славянское слово, мы немножко перетолковываем, потому что вообще греческое слово псалин, пишется псалейн, это псалмить, но правда псалм значит песнь, ну вот, поэтому такой перевод возможный, но имеется в виду просто какое-то исполнение псалмов, это совершенно не означает, что мы должны их петь, в смысле пение. Так же, как у нас было однажды случай, что у нас в церкви рифоретический канон иногда не поётся вообще, ну там на каких-то службах, где мало народу, и петь особо некому, а просто читаются слова, и потом всё читается вслух. И нас одна прихожанка спрашивает, почему же там же даже говорится «тебе поем», почему же вы не поёте, ну потому что это не значит, что петь нужно всё именно в буквальном смысле, петь нужно внутренне, буду петь и умом, буду петь духом или воздухом, то есть буквально, но главный смысл всё-таки этого другой, что буду петь именно духом, который не душа, буду петь и умом, то есть вот это слова апостола Павла, которые говорят о том, что имеется в виду. То есть, конечно, никаких слов, которые бы обязывали нас петь в буквальном смысле, не существует. И тогда остаётся сказать, почему всё-таки в монашеском богослужении пение лучше избегать, потому что оно рассеивает, оно привлекает мирян, конечно, миряне не выдержат без этого, но это как игра, и об этом есть монашеские поучения, начиная с V века, что да, всякое там красивое пение в церкви, оно нужно для того, чтобы миряне хоть как-то ходили и совсем оттуда не удирали, потому что понимать долго слова они не могут, и может даже и коротко не могут, а послушать пение и как-то передаться настроение – это лучше, чем то, что будет взамен. А монах всё-таки должен не настроениями своими руководствоваться, такими вот совсем уже животными, потому что слушать эстетическое удовольствие от музыки – это всё-таки с точки зрения нашей православной антропологии, это чувство абсолютно животное, животное там как-то по-своему физиологические ощущения испытывает от разных звуков, здесь свои, но это не то, к чему стремится монашество, а надо стремиться держать смысл слов.

Конечно, когда в церкви понять смысл невозможно, то хотя бы музыку послушать, но в целом, конечно, это не нужно, и в монашеском богослужении, которое именно монахи служат для себя, а не для каких-то ещё людей, которые приходят, как часто бывает в монастырях, но если для себя, то, конечно, пение можно минимизировать, но тут тоже нельзя увлекаться, потому что не все же вот такие строго настроенные, бывают всякие новоначальные, бывают люди разной психической организации, и поэтому можно идти на какие-то компромиссы, но надо понимать, что это компромиссы, что, в принципе, любое пение вводится в богослужение для того, чтобы не было худшего, не потому что оно хорошо, а потому что, если его не вводить, будет ещё нечто худшее, и если можно как-то обходиться, чтобы худшего не было, то тогда, конечно, пение вводить не надо, и в собственном правиле в Келейном человек может заметить, что если он начинает петь сам для себя, то он чаще всего просто ещё больше отвлекается и рассеивается, ну вот так же и в маленьких собраниях монашеских, поэтому пение в церкви – вещь нужная, но нужная на своём месте, и это место отнюдь не монашеское богослужение.