27. Евангелие о Суде. Бывает ли “просто православие”? О Сергии Романове (11/08/20)

Здравствуйте! Я продолжаю вести видеоблог, посвященный истинно православной церкви и вопросам, связанным с православием. Это у нас уже 27-я страница. Поступают некоторые вопросы, касающиеся семейной жизни и прочих таких бытовых каких-то вещей, которыми живут, скажем так, нормальные люди. Я сразу прошу прощения, что я некомпетентен в этих вопросах и не имею соответствующего опыта и не смогу ответить на них, как и на многие другие вопросы, которые я не знаю. В мире очень много того, чего я не знаю. Мне кажется, если человек в рясе на все вопросы готов ответить, и все-то он знает на свете, и на все-то есть у него готовый ответ в кармане, здесь что-то не то. Уж как-то я постараюсь не выходить за рамки своей скромной компетенции.

Я думал посвящать видеоблог этот только вопросам церковной жизни, а потом подумал, почему бы его не расширить и на какие-то вещи, касающиеся евангельских чтений, проповедей и прочих вещей. Буду короткие такие блоки тоже делать. Чтение евангельское в предстоящей неделе, 11-й по 150-й, о том, как господин судился с рабами, как один был должен бешенную сумму астрономическую, но молил, ему все простили. Он вышел, и ближний его идет, который должен ему копейки, опять-таки символическую сумму, но копеечную. Он давай его душить, отдай мне, что должен, и не захотел простить, хотя тот молил его теми же славами, которыми он молил своего господина. И потом в итоге кончилось тем, что все, что ему простилось, снова на него было повешено весь долг, и сам он оказался там, в темнице, пока не отдаст все. О чем эта притча, я думаю, всем понятно. Суд, которым будет судить нас Бог, делаем мы сами.

Об этом разговор. Мы сами себе выносим суд и приговор. Своим отношением к окружающим. Каким судом мы мерим, таким мерится нам. Бог-то готов все простить, любой долг он готов оставить. В этой притче об этом говорится прямо, что нет такого долга, который бы он не простил. Нет того, чтобы он не сделал для нашего спасения. Если уж он на крест пошел для нашего спасения, то значит нет ничего такого, что он бы не сделал, что от него бы зависело для нашего спасения.

Но от нас тоже что-то зависит. И вот это вот за нас он никак не сделает. Поэтому вот сам человек себе всю жизнь пишет протокол жизненный. Сам собирает всячески в него странички. Своим отношением к жизни, к Богу, к окружающим, к заповедям. Все это называется суд. То есть то, что мы сами делаем для себя, для окружающих. Не нужно думать, что Господь Бог нас осудит.

Он прямо вот здесь сказал, как он нас осудит. Насколько мы милостивы, настолько он будет милостив. Насколько мы любящие, настолько он будет нам любящий. Сможет быть, он сам бесконечная любовь. Насколько мы захотим спасаться, настолько спасаться он нам посодействует. Современному человеку очень тяжело разобраться в том, что такое православие. Я же не говорю про христианство как таковое. Тут более-менее понятно, что никакого христианства как такового просто не бывает.

Вне каких-то авторитетов, которые дают соответствующее толкование своему пониманию и своего понимания этого христианства. Есть христианство католической версии, есть христианство лютеранской версии, баптистской, анвитийской, еще какой-то. И, наверное, сотен еще версий всяческих. И когда человек скажет вам, что он просто христианин, ну это просто он врет вам. Пытается вас ввести в заблуждение. То же самое и с православием. Нет просто православных. В православии сейчас очень разных разливов и вариантов существует.

Есть мировое православие куменическое. Внутри него еще масса чего угодно. Возьмите там православие версии какой-нибудь Петра Кучера покойного и Сергия Романова. Православие версии Антония Блюма. Или версии Александра Меня. Или версии Кирилла Гундяева. Или версии Всеволода Чаплина покойного. То есть это совершенно разные будут веры вообще.

Очень сильно отличаются друг от друга. То же самое и в истинном православии. Не нужно обольщаться, что если называется истинно, то оно прям однородно. Там тоже есть всячески разные понимания. Есть зарубежническая версия православия, в которой свои, скажем так, грубо тараканы вводятся. Есть еще какие-нибудь особенные движения. Есть наши движения. И надо понимать, что самым православным из всех православий является не то другое, наше или не наше, а то, которое наиболее близко к святым отцам.

Православие святых отцов это наш ориентир. Здесь тоже, конечно, широкий спектр понимания отцов, выбора отцов. Можно так вот натусовать святоотеческие цитаты, что получится непонятно что. Но если брать в принципе, каким должно быть православие, что это такое за вера, вера кого, где она аутентичная, православие настоящее, это вера святых отцов. Все, больше другого нет. Кто пытается говорить о православии, игнорируя святых отцов, а сейчас таких много проповедников в рясах, особенно в патриархии. Это понятно, человек изобретает свое предание, изобретает свое православие, свою версию. Конечно же, все версии имеют право на жизнь, личное дело каждого.

Нужно просто иметь в виду, что без святых отцов, без их авторитета, без доверия их учению, их вере, никакого православия в принципе быть не может. События вокруг Средневральского монастыря и знаменитого захиегумена Сергия Патриархиного. Я слабо слежу за этими новостями, то что в общем я так слышал об этом. Ну, это внутрипатриархийный скандал, конечно же. То есть он как бы не выходит за рамки внутрипатриархийных разборок. Но сам по себе он очень знаменателен тем, что он обозначил грань раскола, диктонические, скажем так, трещины такие между верхушкой патриархийной иерархией, которая вообще ни во что не верит, толком так, в общем-то. Доходная работа и серьезные дела, скажем так, всяческие с финансовыми потоками, с сильным эмиром, еще с чем-то. С центром, который им нужно оплачивать, из которого они получают соответствующие указания.

То есть у них такая своя жизнь, которая от религии далеко отстает. Это один полюс. А другой это такой глубинный народ, который верит в масонские заговоры, в мировое правительство, в биологическую войну, которую развязали масоны с помощью ковида, которого на самом деле не существует. И прочая такая, скажем, ахинея. Но они зато такие религиозно-психиатрически мотивированы, скажем так. Не просто религиозно, конечно, там еще явно всячески присутствуют психиатрические моменты и расстройства. Но это вот такое народное православие. И у него свои авторитеты, свои старцы.

Неважно, что они уже саморешены в официальной патриархийной среде, они для них остаются отцами и руководителями авторитета. И вот по этой линии как раз разломы намечаются, похоже. И в случае с Сергием это показывает. Если сейчас Сергий этот не устоит со своим монастырем, который оказался в некотором смысле в осаде, то это уже означает то, что процессы происходят вот такие. Насчет того, какое дело истинно православным до этих процессов. Ну как, вот вы живете, допустим, а на улице у вас дождь или гроза, или солнце. Какое вам до этого дело? Идите и гуляйте себе под градом.

То есть то, что происходит в патриархийной среде, мы бы и рады этим совсем бы не интересоваться. Какое нам, в общем-то, дело до этого? Но ведь эта патриархийная среда сама интересуется всем, что вокруг нее. Сама лезет везде, где только может. В детские сады, в школы, в армию, в тюрьмы, в силовые структуры различные. Пытается там лоббировать свои интересы, манипулировать. Мы видим, чем это заканчивается. Когда министром юстиции становится друг Дворкина, и вдруг начинается гоняние наследителей ИГУЛа с министерством юстиции.

Случайно совпало, наверное. То есть, как бы, в общем-то, ни при чем. Одно из другого не вытекает, наверное. Просто так. Нет, конечно же, какая-то здесь есть причинно-следственная связь. Поэтому, чем больше таких вот антисанитарных случаев в патриархии происходит, тем менее она будет агрессивна к окружающему миру. А чем менее она агрессивна к окружающему миру, тем этому окружающему миру, в том числе и нам, проще жить. Поэтому я не против таких процессов в патриархии.

Серьезные они, конечно, для меня не имеют значения, но некоторую пользу они, наверное, приносят.