22. Гонения на иосифлян ⧸⧸ Свт. Иосиф Петроградский. Жизнеописание

Дониньяна Юсифлян. Митрополит Сергий сразу же предпринял самые энергичные меры против оппозиции. Помимо запретов в священнослужении и других прещений, он назначил в Ленинградскую кафе митрополита Сергия Чичагова, а затем направил в Ленинград для увещевания и разоблачения раскола епископа Мануила Лемешевского, пользовавшегося большим уважением в Петроградской епархии после его успешной борьбы с обновленцами в 1922-1923 годах. 24 июля 1929 года митрополит Сергий и его синод приняли постановление №1864 об отношении к священно действиям, совершенными Раскольничьим Клиром. В этом постановлении все таинства, совершаемые последователями митрополита Иосифа, епископа Дмитрия и епископа Алексея Боя, признаются наравне с обновленческими недействительными и повелеваются. обращающихся из этих расколов, если последние крещены в расколе, принимать через таинство святого миропомазания браки, заключенные в расколе, также навершать церковным благословением и чтением заключительных в чине венчания молитвы Отец, Сын и Святой Дух. Умерших в обновленчестве и в указанных расколах не следует хотя бы и по усиленной просьбе родственников отпевать, как и не следует совершать по них запокойную литургию. Разрешать только проводы на кладбище с пением Святой Божией.

Описывая деятельность Мануила Лемешевского в Ленинграде, а затем в Серпухове, митрополит Иоанн Снычев утверждает, что благодаря епископу Мануилу был нанесен сокрушительный удар главным силам раскола. и иосифлянское движение начало быстро падать. Однако в той же своей книге, несколькими страницами выше, митрополит Иоанн приводит список из 22 храмов, присоединившихся к иосифлянам в период с мая 1928 по осень 1929 года, то есть после сокрушительного удара епископа Мануила. Современный историк Шкваровский в своих работах утверждает, что в Ленинградской епархии летом и осенью 1928 года к Иосифлянам присоединилось 25 храмов. Всего, по уточненным архивным данным, в Ленинградской епархии к Иосифлянам присоединился 61 приход, в том числе 23 в Ленинграде. К лету 1928 года иосифряне распространили своё влияние далеко за пределы Ленинградской области. В Архангельскую, Новгородскую, Псковскую, Тверскую. Великую Устежскую, Вологодскую, Витебскую епархии.

Московской епархией Исифлянское движение охватило города Коломну, Волоколамск, Клин, Загорск, Звенигород и Серпухов, ставшее центром движения, так как в мае 1928 года сюда был назначен епископ Максим Жижилинка. На Украине к Исифлянам присоединились клирики и миряне ряда приходов в Киеве, Харьковском, Сумском и Полтавских округах. В Воронежской области и на юге России десятки иосифрянских приходов возглавил епископ Козловский, управляющий Воронежской епархией Алексей Буй. На Северном Кавказе к иосифрянам примкнул епископ Майковский Варлам Лазаренко, организовавший тайные монашеские общины в горах Причерноморья. Присоединились к иосифрянам также отдельные приходы в Татарии, Башкирии, Сибири, на Урале и в Казахстане. По словам митрополита Иоанна Снычёва, всё это было очень малым и незначительным проблеском жизни Иосифлянского раскола. Главное, что в своих источниках он шёл на замирание. Епископ Дмитрий Любимов прилагал все свои устарания приостановить это замирание.

Он часто служил то в одном, то в другом храме и даже не считал за трудность посещать частных лиц, проживающих за городом в сельской или пригородной местности. Так он неоднократно приезжал в Гатчину к некой болящей монахине Марии Лиляновой, разделявшей с ним одни мысли о современном положении церкви. Характерно, что умиравшее движение сифлян временами как бы пробуждалось и пыталось закрепиться слабыми корнями на поверхности церковной жизни. Однако сила православия разрывала нити корней и не давала возможности укрепиться. Это некая схемонахиня Мария Лилянова, замечательная исповедница, страдалица. Она была полным инвалидом с 1917 года, прикованной к постели тяжелым недугом. Перенося со смирением и крутостью посланное испытание через молитву и самоглубление, приобрела высокие духовные дары, и среди них великий дар утешения скорпящих. Ее стали навещать многие страждущие в скорбях и печалях.

и все находили у нее утешение. Постепенно слава об этой необыкновенной монахине распространилась далеко за пределы города Гачины. Матушка Мария жила в маленьком деревянном домике на окраине города. Посетивший ее в марте 1927 года профессор Андреев рассказывает, что в ожидании приема он рассматривал многочисленные фотографические карточки приемной комнаты и нашел две — митрополита Вениамина и митрополита Иосифа. Митрополит Иосиф в своей карточке написал трогательное посвящение Матушке Марии, приведя большую цитату из своего труда в объятиях отчих, а митрополит Вениамин написал кратко. глубокочтимый страдалица Матушки Марии, утешивший среди многих скорбящих и меня грешного. В 1932 году Матушка Мария была арестована. Чекисты волокли по земле ее неподвижное скованное тело, а затем, раскачав, бросили в грузовик и увезли в тюрьму.

Через месяц, приносившим передачу в тюрьму, сообщили, что Матушка Мария умерла в больнице. Но исторические факты со всей очевидностью свидетельствуют о том, что в разгроме сифлянского движения гораздо большую роль сыграла сила совсем иного рода, а именно широкомасштабные аресты духовенства и мирян во многих областях. В Ленинграде из 22 иосифлянских храмов лишь 6 перешли затем под управление митрополита Сергия, а 17 были закрыты властями. Несколько приходов епархии присоединились к иосифлянскому движению осенью 1928 года, а Нижний храм Церкви Воскресения Христова в Малой Колумбии стал иосифлянским 21 октября 1929 года. Первоначально чекисты не мешали оппозиции и даже провоцировали её развитие, но при этом ситуацию держали под контролем и внимательно следили, чтобы оппозиция не набрала слишком большой силы. Так в секретном донесении Ленинградского ГПУ Москву от 17 марта 1928 года сообщалось об активной организационной работе оппозиции, распространение различных документов, направленных против митрополита Сергия, установление письменной и путем разъезда в связи с духовенством других епархий. Вся эта работа оппозиционных церковников приблизительно к половине февраля приняла настолько интенсивный характер и внушительные размеры, что среди сергиевцев стало наблюдаться состояние некоторой неуверенности и растерянности. К этому времени от митрополита Сергия и его управляющего Ленинградской епархией епископа Николая Ярушевича официально отошло восемь церквей.

Количество же, хотя и признавших Сергия, но не упоминающих его имя в богослужениях, было значительно больше. Чтобы несколько парализовать дальнейшее развитие и усиление оппозиции, нами был арестован ее более ярый и фанатичный представитель, допускавший в своих речах антисоветские настроения, священник Измаил Рождественский. И с ним вместе и подиакон, и слушатель богословских курсов, ездивший с поручениями от оппозиции к сосланным церковникам Сергей Опланов. Летом-осенью 1928 года были арестованы видные священники Василий Бондарев, Сергий Тихомиров и Фёдор Андреев. Отца Сергия отпустили. Отец Василий был расстрелян. Отец Фёдор заболел туберкулёзом горло и был в начале 1929 года отпущен умирать домой без приговора. В мае 1929 года он умер На его похороны собрались тысячи людей.

По словам очевидцев, со времен похорон Достоевского Петербург не видел такого скопления народа. Тогда же, лесной 1929 года, начались широкомасштабные репрессии против Иосифлян и антистергианской оппозиции в целом. Исследователи отмечают четыре главных этапа репрессий, в результате которых к началу 1933 года слегальная церковная оппозиция практически будет покончена. На первом этапе гонений с марта по ноябрь 1929 года по обвинению в контрреволюционной деятельности были арестованы священнослужители и активные миряне из антисергианской оппозиции в Ленинграде, Москве, Ярославле, Воронеже, Вятке. Среди арестованных были тайный епископ Максим Жижилинка, епископы Иларион Бельский и Алексей Буй, получившие по три года словеского концлагеря, и Михаил Новоселов, тайный епископ Марк. получившие три года политоизолятора. С осени 1929 года по апрель 1930 года последовала вторая волна репрессий. Многочисленные аресты в Ленинграде, Центральном Черноземном районе, на Кубани, Украине и Северном Кавказе.

29 ноября 1929 года был арестован архиепископ Дмитрий Гдовский. Тогда же последовали аресты других эссифрянских клириков. Двое из них, Протерей Сергий Тихомиров и Ирей Николай Прозоров, 3 августа 1930 года были приговорены к расстрелу. Архиепископу Дмитрию расстрел из-за преклонного возраста заменили приговором и к 10 годам концлагеря. С апреля 1930 года по февраль 1931 года следуют новые аресты в Ленинграде, Москве, Украине, на юге России и Казани в основном по обвинению в создании филиалов контрреволюционной церковно-монархической организации «Истинное православие». Только за один день, 18 февраля 1931 года, в Ленинграде было арестовано около 500 человек, из них 270 монашествующих. Таким образом, почти все Иосифлянское духовенство было репрессировано. Оставшиеся на свободе перешли к тайному служению.

К следствию привлекаются и ранее осужденные, например, епископ Максим Жижилинко по делу о московском филиале ИПЦ, епископ Алексей Буй по делу о воронежском филиале ИПЦ. Приговоры по этим делам были жестокими. По делу о московском филиале 18 февраля 1931 года к расстрелу были приговорены 17 человек, среди них и епископ Максим Жижилинка. 12 человек получили по 10 лет лагерей. По делу Воронежского филиала 28 июля 1930 года 12 человек были приговорены к расстрелу, среди них и епископ Алексей Буй. Но в отношении него приговор был отменен, так как он был вывезен в Москву и привлечен к новому делу. Всесоюзного Центра Контрреволюционно-Монархической Организации «Истинная Православная Церковь». Это дело разрабатывалось центральными органами ОГПУ с осени 1930 года, почти параллельно с делами филиалов на местах.

В Москву свозились архиереи, клирики и активные миряне, рассматриваемые следствием как руководители центра. Производились новые аресты, привлекались уже ранее осужденные. 28 января 1931 года у ГУБУ был выпущен циркуляр о перепровождении обвинительных заключений по местным организациям, истинно православных, начальнику секретного отдела Агранову. Со всей страны Москву направлялись шифротелеграмму о ликвидации филиалов ИПЦ. Очевидно, что осуществлялся какой-то общий план разгрома церковной оппозиции, объединённой по версии чекистов в единую организацию под названием «Истинно православных церковников» или «Истинно православной церкви». В специальном введении, в обвинительном заключении по следственному делу Всесоюзного центра «Истинно православная церковь» под заголовком «История возникновения организации» летописцы ГПУ повествовали о борьбе православной церкви с советской властью с начала Октябрьской революции, указывали на существование внутри так называемой Тихоновской церкви наиболее непримиримо настроенных к советской власти кругов мирян, духовенства иерархов, монархистов, по убеждениям и связанных с контрреволюционно-монархическими организациями, которые после декларации митрополита Сергия сформировали якобы контрреволюционную монархическую организацию церковников истинно православных. По чекистской версии, руководителями контрреволюционных церковников в Москве, где решающая церковь отводилась профессору Михаилу Новоселову, Был создан в Ленинграде достаточно влиятельный, спаянный общей ненавистью к советской власти и готовый к борьбе за идеалы Старой Руси, самодержавие и православие, церковно-административный центр организации истинно православных вокруг Храма Воскресения на Крови. Во главе этого центра следствие поставило митрополита Иосифа Петровых, архиепископа Дмитрия Любимова, епископа Сергия Дружинина, епископа Василия Докторова, являвшихся, по мнению следствия, махровыми монархистами.

В отношении митрополита Иосифа особо отмечалось, что его церковно-политические взгляды ярко выражены в изданном им дневнике «В объятиях напоминающим творение Иоанна Кронштадтского, церковного апологета монархизма.