2. Томос 1347 г. против Акиндина, извергающий патриарха из сана ⧸⧸ Томосы паламитских соборов

Томосы Паламитских соборов Соборный Томос 1347 года, утверждающий прежний Томос, обличающий и осуждающий учения Варлаама и Акиндина и, в свою очередь, вместе с Акиндином обличающий и извергающий Иссана Патриарха, впоследствии ставшего его единомышленником и защитником. Воистину нет столь же умелого изобретателя всевозможных коварств, подобно сатане, виновника и предводителя всякой ереси. Ибо он в древние времена, отвратив человеческое племя от Бога, убедил его верить во множество богов и почитать их, поскольку якобы один Бог не мог хранить это небесное и земное, принадлежащее обоим видам животное. И поскольку весь обман был изоблечен, когда из них всех явился лишь один Христос, всемогущий Бог Вседержитель, Который, приселившись с небес на землю и опять-таки спустившись с нее в ад, вернулся оттуда и вознесся на небеса с воспринятой человеческой плотью, сотворив во всем все, что Он желал. Предводитель лжи обратился к иному пути. Он с притворством отбрасывает заблуждение многобожие и делает вид, будто приводит всех к единому Богу при помощи доводов, всякий раз оказывавшихся принадлежащими приверженцам искаженной веры, конечно же с целью отвратить от истинного единого Бога. Ведь он пытается убедить при помощи изощренных еретических софизмов, будто он нетриепостасен и невсемогущ. Чего же он желал добиться благодаря им?

Одновременно и многобожие, и безбожие. Ведь если у некоего отца Сын – неистинный Бог, а это основной пункт Ариево безумия, то каким образом может быть истинным Богом Отец? И каким образом действительно может быть нетварным Тот, Кто родил сотворенное? И каким образом может быть единым Бог, состоящий и сотворенного, и нетварного? начал в наивысшей степени отдаленных друг об друга. Кроме того, каким образом могли бы существовать отец или сын, если каждый из них был одним и тем же, что снова дало бы начало помешательству с Авелием? Ведь каждый из них будет сводить другого к небытию. Итак, предводитель лжи был изобличен и во всем этом, когда святые отцы провозгласили что единый Бог существует в трёх действительно отличных друг от друга нетварных лицах и таким образом со всей мудростью исключили как смешение лиц, так и сложность природы.

Однако даже изобличённый во всём этом подобным образом этот невероятно изобретательный в обмане сатана вовсе не решил успокоиться и не потерпел чтобы поверившие ему сошли с пути, ведущего одновременно к многобожию и безбожию. Но притворно отвергнув одну часть того прежнего обмана, чтобы иметь возможность оставаться скрытым для большинства людей, а другую часть сохранив, чтобы с ее помощью точно так же совлечь их в преисподнюю, снова подстрекает служащих заблуждению говорить, будто они, конечно же, почитают единого Бога и что Он триипастасен, Однако три эти ипостаси обладают не одними и теми же природой, волей, силой, действием, энергией, царственностью, мудростью, благостью, беспредельностью, простотой, да и вообще, так сказать, любым из достоинств, принадлежащих божеству. Однако все это является одним, а именно только сущностью, а все, что помимо сущности, является сотворенным. Ведь, как они говорят, Если нетварны божественная воля, сила и действия, энергия, то они ни в чем не отличны от нетварной сущности. А если они как-либо в чем-либо от нее отличны, нетварно одно лишь божество, сущность Божия, превосходящая их, будучи их причиной. Сами же они, происходящие от нее и каким-либо образом от нее отличны, должны быть причислены к творениям Божьим. Точно так же и сияние Божественной природы, свет будущего века, преддверие которого увидели собственными глазами ученики на горе Фавор, они то называют Божественной сущностью, откровенно сознаваясь в том, что заражены недугом мисолеан, то низводят дотворение, раз он является не Божественной сущностью, а действием энергии и осиянием. Что же они таким образом добиваются и в чем хотят убедить тех, кто им верит?

Одновременно и в безбожии, и в многобожии – двух видах зла, противоположных друг другу и равно обладающих достоинством самого понятия зла. Одно из них – многобожие, вводя благодаря разделению единого божества на нетварное и сотворенное. Другое же – безбожие, не только лишь вследствие этого Ведь если у какой-либо сущности сила или действие, энергия или осяяние сотворены, то как сама она может быть нетварной? Но и вследствие устранения различия между божественной сущностью и божественным действием, энергией. Ведь таким образом, со всей необходимостью, одно будет вытесняемо другим к небытию, и посредством взаимовлияния будут вытеснены к небытию оба. И таким образом окажется, что не существует никакого нетварного божества. Первым в качестве зачинателя и предводителя этого нового извода арианства и савелианства, безбожного стяжения и разделения божества выступил Калабриец Варлаам. Он прелестил многих, притворяясь, будто выступает в защиту единства божества.

На истинных почитателей единого Бога в едином и поистине нетварном божестве, поскольку они считали нетварным, помимо превышающей всякой определения сущности, также и являющейся святым божественное осяяние, обрушиваясь и речами, и письменными сочинениями, Он нечестиво обвиняет их в почитании двух нетварных божеств, превосходящего и подчиненного. Он также и сам заявляет, что божественные и боготворящие действия, энергия, благодать и осияние являются сотворенными и в действительности подчиненными, поскольку сотворены и доступны зрению тех, кто был облагодатствован Богом, в чем он и потерпел самое глубокое падение, как это определено в томосе Честнейшего в Иеромонахах Кира Григория Паламы. который и не спровергает таковую ересь этого варлама и в речах, и в сочинениях. Его вызывают издалека, созывается собрание из наилучших мужей, весь город по своему чину собирается на слушание. Итак, под председательством достославного и преснопамятного императора и патриарха В присутствии иерархов, должностных лиц, вселенских судей, Сената и избранных членов Клира, перед собранием всех остальных, присутствовавший в Орлам, был изобличен, присутствовавшим вышеупомянутым Киром Григорием Поломой в том, что и в мыслях, и в речах, и в письменных сочинениях он противоречил священным словам отцов и вообще всей правой христианской вере. Во всех тех пунктах в которых он обвинял Паламу и бывших с ним монахов, согласно изданному после этих событий Томасу, в котором все это дословно изложено. Итак, Варлам, после того, как был осужден на соборе, обещал принести покаяние. Но на следующий день тайно обратился в бегство, словно надев, по пословице, «шапку-невидимку».

Вскоре после того и Император, более любого другого со всей смелостью выступивший на соборе и укрепивший правую веру, оканчивает свою жизнь. После этого ученики Варлаамовой Ереси снова принимаются возмущать спокойствие и в особенности Акиндин, который создал этот дурной вымысел в согласии с Варлаамом и под его руководством. Они снова вводят большинство людей в заблуждение, будто бы отказываясь защищать Варлаамова заблуждение, они предали его тяжелейшей анафеме, хотя никто этого даже и не требовал. Его преподобию Паламе снова становится обо всем этом известно, и он многократно в присутствии многочисленных слушателей обличает Акиндина так, что тот ни в чем не может ему возразить. и даже пишет собственноручно свидетельство, которое и сейчас можно увидеть любому желающему, что Палама во всем, что говорит и пишет, в точности согласен со святыми мужами. Спустя короткое время он объявляет собственноручно написанный им документ и подпись недействительными и снова принимается возмущать спокойствие. Снова собирается Священный Собор. ничем не меньше того предыдущего, хотя и в отсутствии преснопамятного императора, ведь он покинул мир живых.

Вместо него присутствовал на соборе тот, кто, просияв на нем и удивив всех своим мужеством, обличал опаснейшие заблуждения Акиндина еще при жизни императора, кто «выводил и вводил» Израиля, как сказано в Писании, кто проявил наивысшие дарования в управлении государством Римлян, и кто теперь, милостью Божией, на счастье Римлян, облёгся в императорское достоинство и разделяет императорскую власть сыном трижды блаженного и святого нашего Самодержца и Императора. Итак, и на этом соборе было принято ко всеобщему сведению постановление относительно того, что Палома и согласные хранят в непоколебимости правую веру, в то время как Акендзин, противоречащий им, был всецело предан осуждению как еретик, во всем проявивший себя согласным с Варлаамом, попав таким образом под осуждение не только лишь этого второго собора, но также и состоявшегося первым. Ведь, подобно тому, как священнейший собор, осудивший Ария, равным образом осуждает и всех тех, кто оказался позднее согласным с ним, точно так же и постановление, осудившее Варлаама, придаёт осуждению всех тех, кто согласен с Варлаамом или когда-либо будет с ним согласен. После соборного осуждения Окиндина, открытого последователя Варлаама, был составлен и подписан соборный томос, сжато, но при этом всецело излагающий всё случившееся. объявляющий, что вера Паламы и монахов является истинной, в действительности совпадающей с христианской верой, о совращенных Варламом и Акиндином избавляющей от этого заблуждения. После этого в Томасе содержались страшные проклятия, а также ужасные и даже более чем ужасные отлучения самого Варлама, если он не принесет покаяние, изгоняющий и извергающий из Святой Церкви, отсекающий от тела Христова и исключающий из полноты христианского народа. То же самое обещалось всем, кто дерзает или дерезнет в будущем, подобно Варламу, напасть с обвинениями на истинную веру Паламы и согласных с ним монахов. Однако после того, как был написан и подписан этот священный в отношении обязательной для всех правой веры, которую утвердил и правивший в то время Патриарх, собственноручно подписав его прежде всех прочих, не прошло и двух месяцев, как, увы, Римское государство охватывает самое жестоко из-за всех восстаний и смятений.

Некоторые представители Сената, вследствие зависти и злобного, властолюбивого нрава, стали строить козни и составили чудовищный заговор против того, кто, согласно решению всех римлян и в первую очередь по выбору императора, был призван как до, так и после его кончины заботиться о всеобщем благосостоянии и руководить римским государством. А вместе с тем и покровительствовать детям императора. Ведь он в большинстве случаев и возникавших забот проявил себя подлиннейшим, единодушным и вернейшим другом. Ведь, как всем известно, этот человек – единодушный брат и друг. Главой и зачинателем этих охвативших все народы пагубы и смятения был Патриарх, к тому же обманувший и манипулировавший мнением боговенчанной императрицы, хотя именно ему в первую очередь следовало предотвращать подобное. Его преподобие Палама испытывает справедливое огорчение из-за всего происходящего и, не вынеся столь противоречащий разуму кулевиты на человека во всем благороднейшего, а также мудро предвидя грозящую из-за этого римскому народу всеобщую гибель, считает неподобающим для себя в той мере, насколько это находится в его власти и насколько у него достает сил не восстать всей силой слова против подобного зла. Не единожды, не дважды, много раз он произносит подобающие случаю речи и частным порядком и в присутствии многочисленных слушателей, и один, и совместно с другими богобоязненными людьми, одни в защиту того, кто был оглеветан столь вздорно и нелепо, другие в защиту народа христианского. Когда он обнаружил, что патриарх выступил против него и расположен к нему крайне враждебно, А вместе с тем понимая, что больше уже ничего сделать не может, удалившись из города, стал жить в окрестностях.

А Патриарх, поскольку уже ничего не мог предпринять против него, был замечен в дружелюбных беседах с Акиндином, ничуть не менее прежнего свирепствующим против самого Паламы, прочих монахов и даже общей всем нам правой веры, и предоставил ему самую широкую свободу слова. Затем, проводя с ним дни и ночи в беседах, придя с ним в согласии во всех вопросах, он полностью следовал за ним и согласно с ним как в словах, так и в сочинениях, которые незадолго перед тем были оправданы. Вскоре после того он становится открытым преследователем Паламы и согласных с ним монахов, скорее сказать, всей христианской правой веры. а также очевидным поручителем и заступником Окиндина и последователей Окиндина. Однако он скрывал это от нашей благочестивейшей госпожи и повелительницы Анны Палеологины, и нас самих, и нападал на Паламу, прикрываясь вышеуказанными причинами. Какие можно было бы еще привести слова, чтобы в достаточной мере изобразить те бесчисленные обиды, которые на протяжении многих лет причинялись как ему, то есть Паломе, так и согласным с ним монахам. И здесь, то есть в Константинополе, и в отдаленных городах, особенно в Фессалонике, в которой уже до того была изобличена их ересь. Однако, как мы уже сказали, Патриарх все совершаемое против них делал втайне.

До тех самых пор пока не посчитал, что настал вполне подходящий случай и не попытался поставить Окиндина, тайного ученика, преемника и последователя Варлама, Иереем и затем епископом церкви. Итак, когда он был уже готов сопричислить к священному дьяконскому чину этого совершенно непригодного к священному служению человека, вышеуказанная благочестивейшая императрица, узнав обо всем этом, Прежде чем было совершено это беззаконное рукоположение Акиндина, в своем послании увещевает архипастеря отказаться от этого нечестивого деяния и пытается вернуть его к должному соблюдению попранных божественных законов. Когда же тот привел и затащил, учинив насилие против церковных канонов, еретика Акиндина внутрь алтаря и в нарушение всех законов присоединил не прошедшего посвящения к обличенным в священный диаконский сан, после этого сразу поднялось смятение среди людей благочестивых. Императрица же воспользовалась ради всеобщей пользы и справедливости своей властью и изгнала оказавшегося в святилище Акиньдина из Святой Церкви, подвергнув как его, так и его приспешников различным видам гражданских наказаний. После этого она осуждает его, человека дерзкого и извращенного, скорее пошедшего против священного чина, чем попытавшегося присоединиться к нему, к бичеванию, оковам и заключению в темнице. Хотя ему и удалось тогда спастись бегством, равно как и сейчас он скрывается, спрятавшись в подземных норах и пещерах. Она же, посчитав, что таким образом сдержала и переменила намерения патриарха, творящего насилие над правой верой, решила, что тот терпеливо снес произошедшее, и что тогда уже нет нужды давать расследованию дальнейший ход. Однако Патриарх становится даже хуже, чем был раньше, и составляет сочинение, даже несколько сочинений, против Паламы, и монахов, а скорее против правой веры и самой Церкви.

в опровержении соборного Томаса и соборных определений и постановлений в защиту правой веры? Какой рассказ смог бы охватить и его очередные речи, направленные против правой веры, произносимые перед любыми случайными встречными и совершаемые им дела, как в этом великом городе, то есть Константинополе, так и в отдаленных от него поселениях? Большую часть этого он скрывал и от нас самих, как уже было сказано, и от боговенчанной императрицы. А когда у Фессалоникийской церкви возникла нужда в предстоятели, и он назначил ставленником человека, который в своем нечестии был вторым Акиндином, благочестивейшая императрица снова узнает об этом, словно некая заступница правой веры, и снова обращается к патриарху с упреками увещевая совершенно отказаться от общения с такого рода людьми, поскольку они были обличены собором, как еретики. Тот же знакомит её со своей собственной книгой с намерением оправдаться. А в этой книге содержались сочинения противников правой веры, и становилась совершенно очевидной его приверженность этим сочинениям. Однако в то время, как он все это совершал здесь, то есть в Константинополе, те, кто находился вместе с державным и святым нашим самодержавцем и императором Контакузином вне стен великого города, а также святейший патриарх Иерусалимский, находящийся по своим церквам при освященнейшей митрополиты и епископы, собравшись и составив священный собор и издав отлучительный томос придают патриарха полному извержению Иссана не только по причине его беззаконных деяний, причиняющих всеобщий вред, но и по причине того, что он пришел к согласию и вступил в общение с Аккиндином и его единомышленниками. Между тем и находящиеся в своих подворьях в великом городе преосвященнейшие митрополиты Эфесский, Кизикский, Христопольский, Апрский, Лоподийский написали Вышеуказанной Державнейшей и Святой Нашей Госпоже и Владычице послание, в котором указали, что этот самый патриарх должен быть осужден и ему не следует иметь части среди благочестивых христиан.

Не только вследствие прочих его противоправных, беззаконных и пагубных для всех деяний, но также из-за того, что он отверг соборное определение и постановление в защиту правой веры, Выступил против тех, кто тогда был оправдан в качестве защитников этой правой веры, стал единодушен с учениками и последователями ереси пресловутого Варлаама. Безо всякого стеснения в своих писаниях, речах, рукоположениях и постановлениях открыто проявляет свое единомыслие с теми, кто привержен учением Варлаама. В свою очередь, боговенчанная и державная императрица, получив от этих преосвященнейших архиереев такого рода документ, часто созывая нас и совещаясь с Сенатом и многочисленными выдающимися мужами о божественных учениях, и впоследствии поняв, что Томас, содержавший соборное определение относительно правой веры, не спровергнут, занимающим патриаршей престол, как письменно, так и устно не стала более себя сдерживать, но, преисполнившись ревности о Боге, потребовала осуждения тех, кто отвергал Томаса, а также официального подтверждения как самого Томаса, так и изложенной в нем правой веры. Итак, она созывает нас, составивших целый собор в богохранимом дворце и к тому же достопочтейнейшего прото Святой Горы вместе с сопровождающими его старцами и многочисленных выдающихся благочестивых монахов, обитающих в великом городе. Председательствуя со своим возлюбленнейшим сыном, державным и святым нашим самодержцем и императором Киром Иоанном Палеологом, в присутствии всего Сената и избранных представителей Клира, многочисленных архимандритов и игуменов, а также выбранных представителей Она в первую очередь повелевает зачитать во всеуслышание Соборный Томас, а затем предоставляет всеобщему вниманию вышеуказанную книгу Патриарха, которую он сам, будто бы являясь человеком благочестивым, передал нашей державнейшей Госпоже и Владычице через посредство архиереев и прочих представителей Церкви. В этой книге под притворным предлогом изъяснения Томаса он написал ложное его толкование, извращение и полное неспровержение, утверждая, что одни из положений его учения, причем важнейшие, написаны лишь в настоящее время, а другие с полным бесстыдством и вовсе опровергая, в чем являет себя открытым хулителем предвечных и божественных действий, энергий божества, давая им прозвище «толпы божеств» и заявляя, что утверждающие их нетварность и полагающие, что к ним можно применить имя Божество, являются многобожниками, как если бы кто-либо семь духов, то есть семь действий энергий Духа Святого, стал бы называть «толпой духов». Между тем, в этой своей книге он открыто выступает и против тех, кто был оправдан в своей вере, что было провозглашено и засвидетельствовано этим священным Томасом. то есть против Паламы и согласных с ним монахов, заявляя, какая бесстыдная ложь, будто Варлаам был осужден безосновательно.

Он прибегает в обвинении ко всем тем доводам, которые и тот, то есть Варлаам, выдвигал против монахов, и, обвиняя их, совершенно не постыдился последнего из определений Томаса, ясно гласящего, что отсекается от сообщества православных христиан любой кто снова прибегнет в своих словах к тем же обвинениям против них, то есть монахов, используя что-либо из сказанного или написанного Варлаамом. Увы, таким образом он подверг и самого себя, и тех, кто ему поверил, соборному и своему же собственному отлучению и анафеме. В этой книге его собственного сочинения были также обнаружены и предложены на обсуждение собора и прочие пассажи, написанные его единомышленниками, последователями Ереси, которых он сам назначил для народа духовниками, наставниками и учителями. Ведь они во всем с ним были согласны. Этими пассажами под предлогом письменного опровержения Паламы и всех с ним согласных отвергается подвергается анафеме и совершенно отрицается почти вся правая вера и все жившие от начала времен святые мужи. Ведь там пишется дословно следующее «Дерзающим утверждать, что слава Божества Христова бывает иной, помимо сущности Божией, анафема». И далее «Дерзающим говорить, что бывает иной нетварный свет, помимо сущности Божией, анафема». И далее, утверждающим, что нетварное божество доступно созерцанию телесными очами, анафема.

И далее, безумны и слепы, дерзающие утверждать, что вследствие преображения Господня нашего Иисуса Христа нетварный свет стал виден для телесных очей. Разве тот, кто одобряет подобное и полагает это для себя соответствующим правой вере, и спишущими таковое не только лишь состоит в общении, но еще и совместно служит литургию и назначает их духовниками и учителями, отвергает и отрицает ли он одного только полому или же отвергает и всех от века святых, тех, кто собирался на священные соборы и, прежде всего, соборный и святогорский Томас, а вместе с тем и очевидным образом единодушных с поломой в вопросах веры императоров, да и вообще всех благочестивых христиан. В этой самой его книге содержатся также отрывки из сочинений Окиндина, в которых он не только утверждает, что увиденное апостолами на фаворе божественное и неизреченное явление света было сотворенным, но и более низким по существу, нежели ангелы, как говорил Ивар-Лаам. Он также сделал этот факт очевидным и благодаря всему тому, что он написал в собственную защиту в адрес вышеуказанной нашей госпожи и владычицы, так как заявил, что это богоявление, ставшее доступным зрению, заслуживает меньшей чести, нежели любая бестелесная сущность и даже сами человеческие души. Увы, тот, кому выпал жребий быть предстоятелем Церкви, не только сам опубликовал такого рода сочинения и учения, но также, усвоив ересь Акиндина через собственноручно написанные тем сочинения, рукоположил его в Диаконы, а тех, кто отказался его принимать как провозглашающего верное учение, отлучил от причастия. Итак, что же это за отрывки, благодаря которым мы вкратце сможем выявить нечестие и бессвязность учений Окиндина и согласного с ним патриарха? Он говорит следующее. Мы не можем рассматривать природное действие, энергию Бога, как нечто отличное от Его сущности и природы, а равным образом ни в чем не отличное от этой божественной природы и нетварный собезначальный Богу Свет, или Слава, или Благодать, или Осияние.

И далее. Ничто из того, что само по себе становится доступным созерцанию телесными очами, ни в коей мере не является нетварным, даже если речь идет о Моисее, даже если речь идет о Павле, восхищенном до третьего неба, даже если речь идет об Ангеле, охваченном созерцанием Божества. И далее. Каким образом сотворенная природа увидит телесными очами нетварное действие, энергию, будь она равна ангелам, будь она самим ангелом? И далее. Если кто-либо называет воссиявший на фаворе, блистающий несравненной славой свет, превышающим все существующее Богом, однако отличным от божественной сущности, по той причине, что Григорий Богослов и божественный Иоанн Дамаскин назвали его явленным нетварным и предвечным божеством, тот, как мне кажется, придерживается неубедительных взглядов в богословии. Ведь хотя свет и назван нетварным, пресносущим и предвечным, о нем, однако, не сказано, что он отличен от божественной сущности. Таким образом, и я не буду этого о нем утверждать.

Однако послушайте, что еще утверждает этот человек, который, еретически и даже скорее вовсе отказавшись от веры и Бога, утверждает на вышеуказанных основаниях, будто и один и тот же Свет одновременно и Сущность Божия и Творение. «Я отрицаю», – говорит он. что в отношении боготворящей премудрости и благодати применимо понятие как нетварного, так и сотворенного. И, конечно, нам нисколько не следует здесь воздавать поклонение одной из противоположных крайностей. Ведь если одна из них подпадает под анафему, то в не меньшей степени и другая. В написанных им собственноручно сочинениях Акиндин категорически настаивает на том, что созерцаемая сущностно окресть Бога, благость, жизнь, бессмертие, неизменяемость, а также все тому подобное, о котором божественный Максим в своем богословии говорит, что не было времени, когда его не было, и что оно безначально и вечно является творением. Равным образом он утверждает, что сотворены и те семь упомянутых у Исаии духов. относительно которой Григорий Богослов говорит так «Духами угодно было Исае назвать действия энергии Святого Духа».

Кроме того, относительно той хвалы, которую божественный Иоанн Дамаскин воспел в своем сочинении «Божественнейшему свету преображения Спасителя», Пакиндин заявил, что тот написал ее не как настоящее богословское сочинение, но как упражнение в похвальной речи. Поэтому он говорит вот что «Самым верным было бы признать, что нам невозможно этого понять и потому не принимать этого, чтобы таким образом не впасть в двубожие, поскольку мы будем вынуждены почитать двух богов и два божества». В очевидном соответствии с Фарлаамом, называя двубожием, утверждение, что нетварным божеством является не только совершенно незримая недля кого сущность но также и являемые и даруемые святым Божественное сияние, благодать и действие, энергия. Итак, именно из-за этих столь еретических и извращенных учений и сочинений Окиндина, приверженца Варлаама и всех им подобных, каковых, как было доказано, Вышеуказанный Патриарх придерживается, всецело разделяет, самыми разнообразными способами защищает и речами, и делами, и сочинениями, стараясь оказать им поддержку, мы, по благодати Христовой, выступая в защиту правой веры, предприняли должное и точное исследование и рассмотрение этих вопросов. Находясь в полном согласии с боговенчанной императрицей, явившей благочестивую и исполненную мудрость и ревность о правой вере, а также и с возлюбленным ее сыном, державным и святым нашим Самодержцем и Императором Киром и Иоанном Палеологом, вместе с тем и со всем Сенатом, с избранными представителями государства, в дополнение к тому и со всеми прочими первейшими представителями Церкви, многочисленными благочестивыми архимандритами, игуменами, монахами и учеными мужами, мы лишаемся его Патриарха, как совершившего неподобающие всякого достоинства священства и запрещаем совершать богослужения, а также навечно подвергаем его извержению Иссана. Ведь он, словно придя в состоянии безумного опьянения, попытался разрушить самые основы правой веры и не спровергнуть Томас, хранителя, защитника и гаранта учений правой веры. Тех, кто, согласно написанным документам, был отлучен и отсечен от Соборной и Апостольской Церкви Божией по причине того, что был изоблечен на Соборе как еретик, именно Окиндина и его последователей принял в общение, хотя те не только не принесли покаяния, но даже еще более укрепились в ереси. Тех же, кто вступил в борьбу за истину правой веры и кого Собор признал как ее выразителя, именно вышеуказанного Кира Григория Паламу и ему подобных он без всякой причины и вопреки законам отлучил от евхаристического общения.

Если же он не обратится к покаянию и не отвергнет эти дурные, еретические и извращенные учения, а вместе тем и тех, кто их придерживается, собственноручно составленным исповеданием, как это издревле принято в церковном предании, мы также предаем его анафеме. согласно тому, что содержится в предыдущем томосе, совершенно отсекающем от сообщества православных христиан ни одного только Варлаама, но и любого другого, кто будет уличен в том, что снова воздвигает на монахов какие-либо из высказанных им обвинений или вообще сближается с ним по какому-либо вопросу. Таким образом, он, патриарх, навлек на себя осуждение согласно этому томосу. Провозглашаем лишенными всякого значения и объявляем совершенно неприемлемыми для всех любые написанные им и кем бы то ни было другим сочинения против Паламы и согласных с ним, как исполненные всяческой клеветы и ереси и направленные скорее против святых богословов, правой веры и самой Церкви, нежели против них. А Кендино же мы подвергаем таким же ужасным осуждением и считаем отлученным от всякого священнослужения, поскольку он, как уже было сказано, хотя и был ранее осужден на соборе, столь яро выступил против правой веры и словно неожиданной удачей, воспользовавшись гражданской междоусобицей, бесстыдно пользуясь тягчайшим смущением, наступившим в это время, а также несчастьем и гибелью рода христианского, Следуя за Варлаамом и во всем с ним соглашаясь, под предлогом спора с Паламой выступил против всех отвека святых отцов и вверг Церковь Христову в ужасные потрясения. Кроме того, мы объявляем, что он, если не принесет покаяния, отлучен и отсечен от Святой Соборной и Апостольской Церкви Христовой и Сообщества христиан. Тех, кто был совращен и увлечен этими людьми, но не принадлежит к числу предводителей ереси, если они пребывают нераскаянными, мы подвергаем тем же наказаниям. Но тех, кто принес искреннее покаяние и анафематствует и само это зловерие, и тех, кто в нем пребывает, мы не только принимаем в общение веры, но и всей радостью допускаем к священству.

ни в чем их не притесняя, в соответствии с определением и постановлением относительно таковых людей, принятым Святым Седьмым Вселенским Собором, повелевающим так. Зачинателей, предводителей и защитников ереси мы совершенно не принимаем в священном сане, даже в случае их обращения и раскаяния. Тех же, кто был привлечен в ерес насильно, или совращен, Если они раскаиваются искренно и искренне, мы принимаем в священном сане согласно степени каждого. Если же и любой другой будет уличен в том, что придерживается убеждений, высказывается или пишет сочинения против вышеуказанного Честнейшего Иеромонаха Кира Григория Паламы и согласных с ним монахов, скорее же против святых богословов и самой Церкви, мы выносим против него такие же постановления и подвергаем такому же наказанию, будь то мирянин или священнослужитель. Самого же многократно упомянутого, честнейшего иеромонаха Кира Григория Паламу и согласных с ним монахов, равны, как и предыдущий Томас, ведь после тщательного рассмотрения мы признаем, что они в своих сочинениях и мыслях ни в чем не противоречат Священным Писаниям, и более того, всеми средствами выступают в защиту Священных Писаний, общей всем нам правой веры и предания, мы не только считаем, что они во всем превосходят тех, кто к ним придирается, а скорее придирается к Церкви Божией, но также провозглашаем их неколебимыми поборниками Церкви и правой ее защитниками и заступниками. Таким же образом и Томас, изданный на тех соборах, и впредь будет столь же неколебимо действителен, как действителен он теперь. Таким же образом все то, что было нами совместно с данной от Бога императрицей исследовано, принято и приведено в законную силу, будет неколебимо действительно по всем пунктам. ведь оно во всем совершенно согласно и с истиной, и со всеми Божественными Отцами, и всем, состоявшимся ранее по этому вопросу Священным и Божественным Собором и принятому на них Соборному Томасу, а вместе с тем и вынесенным ранее суждением и определением Священнейших Архиереев, которые ранее пребывали в стенах всего Царственного Города, а также и тех Архиереев, которые, пребывая вне письменно вынесли такого же рода постановление.

Итак, это во всем законное и каноничное постановление и решение благодатью Христовой да будет нерушимым во все веки, составленное и подписанное в недавние дни в февраль месяца 15 индикта. Документ содержал также следующие подписи священниших Смиренный митрополит Кизикский и пертим и экзарх всего Гелеспонта Афанасий. Смиренный митрополит Филадельфийский и пертим Макарий. Смиренный митрополит Всеолании и Сатириополя и пертим Лаврентий. Смиренный митрополит Дедематихский и пертим Феолипт. Смиренный митрополит Мифимский Ипертим Малахия Смиренный митрополит Апрский Харитон Местоблюститель Евхаицкий Смиренный митрополит Мадицкий Ипертим Исаак Смиренный митрополит Руссийский Ипертим Феодул Смиренный митрополит Варнский Ипертим Мефодий Смиренный митрополит Селиврийский Ипертим Исаия Смиренный митрополит Помпеопольский Григорий и Пертинг.