2. О внутренней жизни монаха

Предыдущее объяснение очевидным образом недостаточно в части внутренней. Даже более того, если просто стараться это делать, не понимая каких-то принципов внутренней жизни монашества, то оно тоже бесполезно, и оно будет неисполнимо. А внутренние принципы жизни связаны с памятью Божией. Память Божия, она и является тем, что может человека привести в монашество. Все остальные мотивы, которые его тоже могут привести в монашество, если памяти Божией нет. Если есть она и другие мотивы, то это может быть неплохо. Но если есть только остальные мотивы, а не память Божия влечет в монашество, то такому человеку в монашество лучше и не приходить. А вот что такое память Божия, которая влечет в монашество?

Это, собственно, то, из-за чего мы понимаем, что нет ничего важнее в нашей собственной жизни для нас, чем наше отношение с Богом, мы чувствуем это присутствие Божие в нас, и мы чувствуем, что мы не можем жить иначе, кроме как всю свою жизнь посвятив этому Божьему присутствию и тому общению, которому призывает нас Бог, что все остальное, может быть, даже достойное и полезное имеет для нас положительное значение лишь постольку, поскольку помогает этому, а само по себе неважно. Вот именно из-за этого, из-за того, что мы вкусили, так сказать, хотя бы малым образом то, что святые отцы называют отрешающей от мира любовью Божией, то и влечет нас в монашество. И надо сказать, что не просто это влечет нас в монашество, но внутри самого монашества позволяет нам находить правильный путь. А правильный путь заключается в том, что надо стремиться ко всему, что помогает этой памяти Божией, что на ней основано, и тем самым, значит, тоже ей помогает, и избегать, разумеется, противоположного. То есть, поэтому память Божия, когда мы понимаем, зачем это мне, кто такой Бог, к которому я обращаюсь, я повторю, что многие люди скажут, что они это вообще не понимают. Но таким людям нечего говорить про монашество. Я сейчас обращаюсь к тем, кто это сам по себе понимает. И такие люди должны просто об этом вспоминать, и всегда это помнить, когда они молятся.

И если они будут об этом помнить, то даже если они еще больше не делают, то они молятся. Это потому, что минимальная форма непрестанной молитвы, как объясняют святые асы, состоит как раз в памяти Божией. Но дальше, на этом же основаны другие наши молитвы. Прежде всего, молитва Иисусова, то есть внутренняя молитва, которую мы должны совершать, и уделяя для нее особое время в сутки, и занимаясь какими-то другими делами, и церковные службы, и наши келейные молитвы. Во-вторых, эта же память Божия выстраивает и все прощее наши дела, потому что общий здесь принцип только один, что то, что нам помогает в памяти Божией, то, что ею требуется, то хорошо, что ей мешает, то плохо. И вот, понимая этот принцип, надо еще понимать второе, как не делать глупости, следуя этому принципу. Потому что его, как и все остальное в нашей жизни, требуется применять с рассуждением. В чем здесь особенно и прежде всего состоит рассуждение, применительно к этому принципу?

В том, что мы зачастую должны идти на тактические отступления, и терпеть тактические поражения, занимаясь тем, что нас отвлекает от молитвы, и тем, что нам, в общем, не хочется делать, но для того, чтобы выигрывать стратегически. И наоборот, если мы будем в нужных таких случаях не отвлекаться от молитвы, то мы проиграем стратегически. Речь, конечно, идет о том, что связано с исполнением Божьих заповедей, потому что Божьи заповеди требуют от нас отнюдь не того, чтобы мы боролись со всем злом в мире. Кто так думает, те категорически неправы, отпадают от христианства, но они требуют того, чтобы мы боролись с каким-то злом, которое в нашей сфере ответственности, даже если это не касается наших личных грехов, которые, конечно, прежде всего являются тем злом, который в нашей сфере ответственности, которым мы должны бороться. Но вот бывает, что мы должны общаться с какими-то людьми, мы должны им как-то помогать, как-то делать им лучше. Все это с точки зрения молитвы отвлекает, и все это, поэтому можно рассматривать как тактические поражения или, по крайней мере, тактические отступления. Но эта вещь необходима. Если этого не делать, то мы будем нарушителями больших заповедей Божьих, и наша молитва либо милостью Божией просто путем каких-нибудь искушений прервется, и мы поймем, в чем мы были неправы, либо мы начнем впадать в прелесть, что гораздо хуже, и об этом сейчас говорить не буду.

Но если мы держимся основных заповедей и ради этого делаем какие-то вещи, которые, в общем, нас отвлекают на молитвы и в первом приближении делают нам хуже, то мы делаем не только правильно, но и то, как мы обязаны делать. Поэтому надо стараться иметь всегда при себе память Божию. Помним, что сказал Серафим Саровский об этом, что монах, который не имеет внутренней молитвы, внутреннего делования, это черная головешка. Но будем также помнить, что и черная головешка это тоже не самое плохое по нашим временам, что может быть. Не будем уничижать тех, кто хотя бы только внешнее монашеское делание делает, но сами для себя будем понимать, что мы не для того стали монахами, чтобы какое-то внешнее делание, которое без монашества можно исправлять, а для того, чтобы заниматься именно деланием внутренним, но заниматься им с рассуждением, то есть в нужных случаях и тяна на то, чтобы вернуться в какие-то довольно суетные обязанности. Вот как-то так я это понимаю. Спасибо.