2. О совершаемом при просвещении (крещении) ⧸⧸ Св. Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии

Святой Дионисий Ареопагид. О церковной иерархии. Глава 2. О совершаемом при просвещении. Итак, нами было священно сказано, что цель свойственной нам иерархии такова – наше, насколько это возможно, уподобление Богу и единение с Ним. Настигаем же мы этого, как учат божественные только любовью к высокочтимейшим заповедям и священодействиям. Ибо сохранит любящий Меня Слово Мое, и Отец Мой возлюбит Его, и мы к Нему придем, и обитель у Него сотворим». Евангелие от Иоанна, 14 глава, 23 стих.

Но что же представляет собой начало священодействия благоговейнейших чтимых заповедей? способность к восприятию других священнословий и священных дел, формирующие наши душевные свойства, путь, возводящий нас к сверхнебесному жеребию, предание, касающееся нашего священного и божественнейшего Возрождения. Как сказал наш славный наставник, самое первое движение ума к Божественному – есть любовь к Богу. А самое начальное движение священной любви вовне к священно действию божественных заповедей, неизреченнейшее сотворение нас, способными существовать божественно. Ибо если существовать божественно означает божественное рождение, то никогда ничего из переданного Богом не узнает и не сделает тот, кому не дано быть в Боге. Разве и нам, мы говорим о человеческом бытии, не надо сначала существовать а потом действует соответствующим нам образом, так как вовсе никак ни существующее, ни движение, ни самого бытия не имеет. А что существует каким-либо образом, совершает или претерпевает только то, что свойственно образу, в каком ему довелось существовать. Но это ведь, я полагаю, ясно.

Далее же мы рассмотрим божественные символы Бога И пусть никто непосвященный не приступает к зрелищу, ибо как на порождаемое Солнцем лучи слабыми зрачками смотреть небезопасно, так же небезвредно посягать и на то, что выше нас. Ведь если только истина, законная иерархия, она справедливо отвергла Азию, когда он посягнул на священное, Корея, когда он покусился на превышающее его священное и Надава и Авеуда, когда они несвященно использовали свои возможности. Таинство просвещения Иерарх всегда, благодаря уподоблению Богу, желающий, чтобы все люди спаслись и в уразумение истины пришли, проповедует всем воистину благовестие о том, что Бог, милостивый к живущим на земле, по своей сущей и свойственной Ему по природе благости, Сам, решительно и с человеколюбие, удостоил нас Своего пришествия и путем объединения с Ним, как то делает огонь, уподобил себе соединяемое, соответственно, их способности ко Божию. Ибо тем, которые приняли Его, Он дал власть быть чадами Божиими, верующими во имя Его. которые ни от кровей, ни от хотения плоти, но от Бога родились. Человек, возлюбивший священное причащение такового воистину примирного, придя к какому-либо из посвященных, убеждает его руководствовать им на пути к иерарху, а сам обещает целиком следовать тому, что будет ему передано. и просит поручиться за его приход в церковь и воспринять заботу обо всей его последующей жизни. А того, священно желающего его спасения и соизмеряющего с высотой дело человеческое, тотчас охватывают страх и недоумение.

Наконец, однако же, он благовидно соглашается выполнить просьбу и, взяв его, ведет к человеку, те заименитому иерархией. Тот же, с радостью, словно на плечи овцу, восприняв обоих мужей, первым делом чтит и воспевает умственным благодарением и телесовидным поклонением единое благодетельное начало, которым и призываемое призывается, и спасаемое спасается. Затем, собрав все священное устроение в священное место для совместного дела и общего празднования спасения и благодарения божественной благости, вначале вместе со всеми присутствующими в церкви священно словит какой-нибудь гимн, находящийся в речениях, а после этого, поцеловав священную трапезу, подходит к пришедшему мужу и спрашивает его, чего желая он пришел. И когда тот по наставлению восприемника боголюбиво похулит безбожие, незнание истинно прекрасного и проведении жизни вне Бога и выразит желание достичь через Его священное посредничество Бога и Божественного, Он свидетельствует ему, что присоединение к Церкви должно быть всецелым, как к Самому Всесовершенному и Непорочному Богу. И, разъяснив Ему, какова жизнь в Боге, спросив предварительно, желает ли Он так жить, после согласия возлагает Ему на голову руку и, запечатлев крестным знаменем, повелевает эереям записать мужа и восприемника. После же того, как их запишут, совершается священная молитва, и, когда вся церковь вслед за ним ее завершит, он разувает его и раздевает с помощью служителей. Потом, поставив пришедшего лицом к западу с руками, вытянутыми в ту же сторону, Он повелевает ему трижды дунать на Сатану, а также исповедать отречение. И когда тот трижды засвидетельствует отречение, трижды его исповедав, он поворачивает его к востоку и повелевает ему сочетаться, воззрев на небо и воздев руки, со Христом и со всеми богопреданными священнословиями.

Когда же тот и это сделает? Он вновь свидетельствует ему трижды исповедание веры, и когда тот вновь трижды исповедает, помолившись, благословляет и возлагает на него руку. И когда того полностью разоблачат служители, Иереи приносят для помазания святой елей. И он, начав тройным назнаменанием помазания, и затем передав мужа Иереям для помазания всего тела, Сам подходит к матери сыноположение, то есть купели, и, осветив ее воду священными призываниями и завершив освящение троекратным крестообразным излиянием всесвященнейшего мира, воспев при этом равночисленно всесвятым наложением мира священную, заимствованную у богоприятных пророков песнь вдохновения, повелевает привести мужа. И когда один иерей возглашает по записи имена мужа и восприемника, другие иереи ведут его к воде, к руке иерарха, руководствуя его к нему. Иерарх же становится сверху, и когда вновь при иерархии иереи возглашают имя усовершаемого, иерарх трижды погружает его при каждом из трех опусканий и воздвижений усовершаемого, возглашая одну и постась тройственной божественной блаженности. И, взяв его, священники вручают его восприемнику, приобретению и наставнику, и вместе с ним, облачив усовершаемого в подобающие одежды, вновь введут к иерарху. И тот, знаменав мужа богодеятельнейшим миром, являет его затем причастником священно-совершительнейшей Евхаристии.

Совершив это, он вновь простирается от выступления ко вторичному к созерцанию первичного и, как никогда, никоим образом не обращается к чему-либо чуждому, минуя свое, но переходит от божественного к божественному, всегда движимый Богоначальным Духом. Рассмотрение Этот, как бы из символов состоящий обряд священного Богорождения, не содержит ничего не подобающего и несвященного, не так же воспринимаемых чувствами образов, но только гадания богодостойного созерцания, изображаемые физическими, человекодостойными зерцалами. Если бы даже замолчало божественнейшее слово о убеждением и божественными словами, священно устрояющее благую жизнь приходящего и совершенное его очищение добродетельной и божественной жизнью от всякого зла, то в чем погрешающим он, этот обряд, покажется, физическим очищением водой, нечто более телесное ему возвещающей. Если бы и ничего более божественного не имело символическое предание о посвящаемых, оно и тогда не было бы, я полагаю, несвященным, как вводящее учение о надлежащей жизни и о совершенном очищении от жизни во зле, намекая на это посредством полного физического очищения тела водою. Но да будет это для людей, несовершенных в водном душеводительством, распределяющим как должно иерархическое и единовидное среди множества и соизмеряющим, соответственно, мере чинов их гармоническое восхождение. Мы же, благодаря священным восхождениям воззревного начала, руководствующие усовершаемых и ими священно посвященные познаем, каких знаков, отпечатками они являются и чего неявного образами. Ибо, как это ясно изложено в сочинении об умственно и чувственно постигаемом, существующее чувственно является священным отображением умопостигаемого, руководством и путем к нему, а умопостигаемое – началом и знанием, подлежащего чувственному соответствующему иерархии восприятию. Итак, мы говорим, что существует благость божественного блаженства, всегда одинакова и также обладающая благодетельными лучами собственного света и щедро простирающая их во все умственные очи.

Если же свойственная умопостигающим самовольная самовластность отступит от умопостигаемого света, закрыв любовью к озлу, всеянной в нее естественным образом способности к просвещению, то она отъединиться от присущего ей света, не отходящего от нее, но сияющего ей, сделавшейся близорукой и отвращающейся от благообразно к ней приближающегося. Если же она попытается дерзостно приступить пределы соразмерно ей данного зримого и взглянуть на лучи сверх меры своего зрения, то свет ни в чем не будет действовать против присущего свету. Она же, несовершенно устремившаяся к совершенному, несвойственного ей не достигнет, а соразмерно ей, бесчинно презрев, по своей вине потеряет. Божественный свет, однако же, как я сказал, вечно распростерт для умственного взора и может быть воспринят им как присутствующий и всегда в высшей степени готовый к приличествующему Богу раздаянию того, что ему свойственно. Как отпечаток, подражая этому, Божественный Иерарх щедро простирает на всех светообразные лучи Своего Божественного Учительства. в высшей степени готовый богоподражательно просветить пришедшего, чуждый из зависти и несвященному гневу за прежнее отступничество или неумеренность, но всегда, пребывая в Боге, своим святоводительством святительски в благочине и порядке, сияя приходящим, соответственно сообразности каждого священному. Но если божественное есть начало священного благочиния, благодаря которому священные умы познают себя, то прибегающий к зрению собственной природы сначала увидит себя таким, каков он есть. Первым делом этот священный дар он воспримет по причине восклонения головы к свету.

Хорошо же, обозрев бесстрастными очами свое состояние, он покинет несветлые глубины неведения. Как несовершенный, он не тут же возжелает совершеннейшего соединения с Богом и причастия, но через то, что для него первично, вскоре будет священно возведен к еще более первичному, через то, в соответствии с порядком, к первейшему, а, будучи усовершен, и к богоначальной вершине. Отражением этого благоустроенного и священного чина, где восприемник, руководитель на пути к иерарху, служит благоговейный страх приходящего и уразумение свойственного себе. Возводимого таким образом человек воспринимает божественное блаженство как своего причастника и передает ему свой свет как некий знак, завершая его приобщение к Богу и к свойственным приобщенным к Богу жеребию и священному назначению. Священным символом каковых являются даруемые иерархам приходящему печать и спасительная, делаемая священниками запись, причисляющая его к спасаемым и вносящая вдобавок к нему священные помянники и восприемника. как истинного врачителя животворящего пути к истине и спутника божественного наставника, а другого, как незаблудного руководителя богопреданными наставлениями, следующего за ним. Но невозможно быть одновременно причастником предельных противоположностей и иметь две раздельные жизни тому, кто получил какое-то приобщение к единому, если он держится прочной причастности к Единому, так что он должен быть не связан со всеми отделениями от Единовидного и в них не вовлечен. На что, и намекая священно, предание о символах как бы совлекает с приходящего прежнюю жизнь и освобождает его от последних связей с ней, ставя его нагим и разутым лицом к западу, и отталкиванием руками он отказывается от общения с темным злом и как бы выдыхает бывшее у него свойство неподобности и исповедует полное отрицание того, что противоположно боговидному.

Ставшего таким образом совершенно лишенным связей и общения со злом, он переводит его к востоку, ясно возвещая будущее стояние в божественном свете и воззрение на него при совершенном отчуждении от зла, с любовью к истине принимая от него, ставшего единовидным, священное исповедание полного соединения с Единым. Но, как я полагаю, наставникам в иерархическом предании ясно, что при постоянном напряженном устремлении к Единому и полном умершвлении и несуществовании по отношению к противоположному Ему умственные силы богообразного свойства укрепляет неизменность. Ибо подобает не только удалиться от всякого зла, но и мужественно пребывать всегда непреклонным и неустрашимым перед присущим ему губительным снижением, чтобы не оказаться когда-нибудь при конце священной любви к истине, но преданно и вечно стремиться сколько есть сил, всегда священно промышляя о восхождении к более совершенным степеням Богоначалия. Их точное изображение ты видишь в иерархически совершаемом. Ибо богообразный иерарх начинает священное помазание, а иереи завершают священодействие помазания, образно призывая усовершаемого к священным подвигам. благодаря которым он оказывается под судьей соревнований Христом, поскольку Тот, как Бог, Творец судейства, как премудреже установил Его законы, а как прекрасно соделал благолепные награды победителям. И еще более божественно то, что Он, как Благой, среди атлетов священно боролся вместе с ними за их свободу и победу над силой смерти и тления. И приходит усовершаемый к соревнующимся, как к божественным, радуясь и пребывает в законоположениях премудрого, и согласно им неотступно борется, уверенно имея надежду на прекрасные награды, становясь под покровительство благого господина и руководителя атлетических соревнований.

Взойдя же божественными следами первого из атлетов и по причине благости победив богоподражательными, ведущими к обожению подвигами, противоположные ему действия и образу существования, он, говоря таинственно, соумирает в крещении со Христом для греха. И хорошо меня пойми, сколь пригодны используемые священным символы. Поскольку наша смерть не означает ведь небытия сущности, как некоторые считают, но разъединение соединенного, отводящее душу в невидимость, как становящуюся при лишении тела невидимой. Тело ведь, будучи скрываемое в земле или вследствие некоторых других изменений, свойственных телесовидным, из присущего человеку образа исчезает, соответствующим образом полное покрытие водой воспринимается как образ смерти и безвидного погребения. Священно крещаемого символическое учение таинственно посвящает в то, что тремя погружениями в воду подражают богоначальной, среденно-ночным захоронением смерти жизнедавца Иисуса. Насколько возможно людям подражать Богу, в котором, согласно тайному и сокровенному преданию речений, князь мира не нашел своего ничего. Затем на совершаемого надевают световидные одежды, ибо мужественным и боговидным бесстрастием по отношению к противному и крепким присоединениям к единому и неупорядоченное упорядочивается и не имеющее вида видотворится, осветляемое по всему световидной жизнью. Усовершающее же помазание, усовершенного миром, делает его благоуханным, ибо священное усовершение, единит усовершаемое с Богоначальным Духом.

Познавать же, что такое умопостигаемо сообщающее благоухание и совершенно действующее посещение, поскольку оно невыразимо, я оставляю тем, кто удостоен священного и боготворящего общения в уме с Божественным Духом. В конце же всего Иерарх на Божественнейшей Евхаристии призывает у совершенного и преподает ему при общении совершительных тайн.