2. Начало ⧸⧸ Вятский исповедник： святитель Виктор Островидов

Часть первая. Жизнеописание святителя Виктора. Начало. Будущий святитель Виктор родился 21 мая 1878 года в селе Золотое Камышинского уезда Саратовской губернии в семье простого сельского псаломщика Александра Алексеевича Островидова. Село Золотое, основанное еще в середине XVI века, было одним из старейших и самых больших сел Саратовской губернии. Его каменный трехпрестольный святотроицкий храм, выстроенный тщанием прихожан в 1834 году, по красоте, росписи и утвари превосходил многие соборы губернского Саратова и имел общероссийскую историко-архитектурную ценность. В этом замечательном храме и служил отец святителя Виктора. Ричдхрама жалования не получал и должен был содержаться за счет прихожан, каковыми числились почти все жители Золотого.

Второй храм в селе, Покровский, был приписан к Троицкому приходу. Возможно, в начале XIX века этого было более чем достаточно, если прихожане не только содержали но и возвели на свои средства столь монументальные каменные здания. Однако с годами средства на содержание причта и храма стали заметно уменьшаться. Так, в клировых ведомостях о Троицкой церкви Села Золотое за 1896 год указывалось, на содержание причта жалование ниоткуда не положено, а содержится он даянием прихожан за треба исполнения. Содержание причты неудовлетворительное. В таких условиях всем церковнослужителям приходилось, помимо своих богослужебных обязанностей, заниматься земледельческим трудом для того, чтобы прокормить свои многодетные семьи. Так и псаломщик Александр Алексеевич Островидов с супругой Анной Ивановной должны были трудиться в поте лица. И детей своих они с малолетства приучали к крестьянскому В будущем этот навык весьма пригодился святителю Виктору, особенно при настоятельстве в Свято-Троицком Зеленецком монастыре в 1909-1918 годах, где хорошо налаженная им хозяйственная жизнь продолжала сохраняться даже в первые годы после революции.

Владыка Виктор никогда не стеснялся своего незнатного крестьянского происхождения. и напротив даже как бы подчеркивал его. «Лично я вырос среди простого народа, сын дьячка, и всю свою жизнь провел среди простого народа», – писал он в 1928 году. Однако эта слитность с народом была важна для владыки не сама по себе, не из-за труда и быта, а из-за крепкой веры, являющейся неотъемлемой и самой существенной чертой русского народа. Несмотря на то, что к началу XX столетия эта вера была уже серьезно подорвана, десятилетиями разрушительной пропаганды лжеучений, в массе народной все же оставалось еще немало ее живых носителей, этих незримых для мира духовных светочей и смиренных молитвенников. По-видимому, таковыми были и родители будущего святителя, которые воспитали своих детей в вере и благочестии. С ранних лет они прививали им любовь к молитве и церковным службам. Дети росли при храме и в храме с его богослужебным ритмом, по которому строилась вся жизнь семьи.

Здесь закладывались первые начатки мировоззрения, здесь постигались и первые азы грамотности. Как многие поколения русских людей, дети учились читать по богослужебным книгам. Подрастая ходили со старшими на поклонение святыням. Владыка Виктор вспоминал, как с родителями бывал в Соловецком монастыре. Вероятно, они совершали паломничество и по другим местам, но при столь большой семье вряд ли могли делать это часто. У Островидовых было семеро детей, две дочери и пять сыновей. Будущий святитель Виктор был вторым ребенком в семье. В крещении он получил имя Константин.

Очевидно, в честь святого родноапостольного царя, в день памяти которого родился. Крестили его, конечно же, в Свято-Троицком храме, где служил отец. Александр Алексеевич Островидов умер довольно рано, но дожил до знаменательного события в жизни сына – принятия им монашества из священного сана после окончания духовной академии. Незадолго до кончины он успел навестить ней и ромонаха Виктора во вновь учреждаемой обители и помочь на службах. Мать святителя Виктора после кончины мужа оставалась с младшими детьми в Золотом, потом, по-видимому, жила в семье старшей дочери Марии. Известно, что в конце 1932 года она еще была жива. До десятилетнего возраста Константин пребывал под родительским кровом, а затем прошел обычный в то время для детей церковного клира курс – четырехлетнее обучение в уездном Камышинском духовном училище, куда поступил после окончания приготовительного класса в 1889 году, а затем шестилетнее в Саратовской духовной семинарии с 1893 по 1899 год. Надо отметить, что в то время вся система духовного образования, и особенно среднего, переживала кризис.

Охвативший всю Россию необратимый процесс оскудения благочестия и падения нравов не мог не отразиться и на семинариях. Материалистическим и прочим разрушительным идеям, распространявшимся в обществе, не было противопоставлено серьезное научно-богословская полагетика. Увлеченные модными учениями молодые умы не находили удовлетворения в шаблонных ответах преподавателей, которые порой и сами были подвержены модным веяниям. Либеральные и революционные идеи все больше проникали в семинарскую среду, из которой вышло немало самых рьяных революционеров. В этом отношении Саратовская семинария не только не была но напротив отличалась своим либерализмом или скорее нигилизмом и свободой нравов. Как и повсюду, среди ее воспитанников отмечалось так называемое неблагоповедение, которое выражалось не просто в нарушении дисциплины, но в повальном пьянстве и моральном падении. Примечательно, что в год окончания Константином Саратовской семинарии здесь была проведена очередная ревизия давшая такие неутешительные результаты, что последовал указ из Синода, в котором было предписано принять строгие меры против нетрезвости воспитанников и упорных всем пороки учеников увольнять из семинарии. Трудно представить, как в такой обстановке могла идти речь о серьезной учебе и тем более о подготовке юношей к будущему церковно-пастырскому служению, что являлось главной задачей как это было обозначено в их уставе.

Удивительно, как при этом из семинарий все же выходили не только атеисты и революционеры, но и ревностные христиане, настоящие подвижники российской церкви. Очевидно, что глубокая вера и крепкие моральные устои, заложенные в детстве простыми сельскими служителями, подобно родителям Константина Островидова, помогали юношам не только устоять во враждебном для церкви но и преодолев соблазны молодости, в дальнейшем стать достойными служителями Божьего престола и добрыми пастырями словесной паствы. Константин поначалу не отличался особыми успехами и на протяжении пяти лет обучения в семинарии числился во втором разрядном списке, но потом, приняв серьезное решение продолжить духовное образование, усердно взялся за учебу и шестой выпускной класс закончил уже по первому разряду, удостоившись звания студента семинарии. Аттестат воспитанника семинарии Константина Островидова свидетельствовал об отличном поведении и успехах в науках. В отношении большей части предметов это очень хорошо, по обличительному богословию, гомилетике, психологии, медицине – отлично. По русской словесности всеобщей гражданской истории русской гражданской истории, церковному пению, греческому и французскому языкам хорошо. Получив звание студента семинарии и свидетельство об окончании по первому разряду, Константин имел право поступать в Духовную Академию. И в августе 1899 года он отправился поступать в Казанскую Духовную Академию.