2. Давление на патриарха; создание РПЦЗ; обновленчество ⧸⧸ Православная Церковь на перепутье

Владимир Мосс. Православная церковь на перепути. Убийство царя. Узнав о случившемся, патриарх Тихон немедленно осудил убийство. Он уже вызвал ранее гнев правительства, послав заключенному царю свое благословение, а теперь он отслужил по нему панихиду, благословив архиереев и священников последовать его примеру. Затем в Казанском соборе он произнес следующие слова. «Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его». Как-то вскоре после убийства царя некоторые члены собора стали убеждать патриарха уехать за границу, чтобы избежать царской участи.

Побег патриарха, ответил его святейшество. сыграл бы на руку врагам Божьим. Пусть делают со мной, что хотят. 26 июля, дробь 8 августа 1918 года, в обращении ко всем верным чадам Православной Церкви Российской, Патриарх сказал. Грех разжег повсюду пламень страстей, вражду и злобу. И брат восстал на брата, тюрьмы наполнились узниками, земля упивается неповинной кровью. проливаемую братскую рукою, оскверняется насилием, грабежами, блудом и всякой нечистотою. Из того же ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных земных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв о едином на потребу.

Мы не отвергли этого искушения, как отверг его Христос Спаситель в пустыне. Мы захотели создать рай на земле, но без Бога и Его святых заветов. Бог же поругаем не бывает. И вот мы алчим, жаждем и наготуем на земле, благословенные обильными дарами природы, и печать проклятия легла на самый народный труд и на все начинания рук наших. Грех тяжкий, нераскаянный грех, вызвал Сатану из бездны, извергающего ныне хулу на Господа и Христа его, и воздвигающего открытое гонение на церковь». Некоторое время спустя это обращение вызвало критику в адрес Патриарха и Собора со стороны графа Алсуфьева и протырея Владимира Востокова. Вот что сказал последний. С этой трибуны перед лицом просветителя Руси, святого князя Владимира, я свидетельствую мою священническую совестью, что русский народ обманут и что до сего времени никто не сказал ему всей правдой.

Здесь так много было сказано об ужасах, навлеченных на страну большевизмом. Но что такое большевизм? Это естественное и логическое развитие социализма. А социализм это то антихристианское движение, которое в конечном счете производит большевизм как высшую ступень своего развития и которое порождает те явления, совершенно противные принципам христианской эскетики, которые мы сейчас переживаем. К сожалению, многие из наших профессоров и писателей нарядили социализм в красивые одежды, называя его близким к христианству, и тем самым они вместе с революционными агитаторами ввели необразованных людей в заблуждение. Отцы и братья, каких плодов ждали мы от социализма, когда мы не только не боролись с ним, но даже временами и защищали его, или почти всегда стыдливо молчали перед лицом его распространения? Мы должны верой служить Церкви и спасти страну от разрушительных тенденций, а для этого необходимо сказать истину людям без промедления, говоря им, что социализм несет в себе и куда он ведет. Мы все, начиная с Вашего Святейшества и кончая мною, последним членом Собора, должны преклонить колено перед Богом и молить его, простить нас за попустительство росту в стране вредных учений и насилий.

Лишь после искреннего всенародного покаяния страна будет умиротворена и возрождена. И Бог дарует нам свою милость и благодать. Но если мы продолжим лишь анафематствовать без покаяния, без объявления людям истины, то они справедливо скажут нам – вы тоже виноваты в том, что страна вовлечена в это преступление, которому теперь звучит анафема. Вы своим малодушием допустили развитие зла и медлили назвать факты и явления государственной жизни их настоящими именами. Мы все должны объединиться в одну христианскую семью под знаменем Святого и Животворящего Креста и подводительством Святейшего Патриарха, чтобы сказать, что социализм, который как бы призывает людей к братству, есть явно антихристианское и злое явление». Принципиальная непримиримость между социализмом и христианством никогда не вызывала сомнения у апостолов социализма. Так Маркс и Энгельс писали «Мы беспощадны и не просим пощады у вас». Когда придет наш черед, мы не будем прикрывать терроризм лицемерными фразами.

Маркс назвал религию опиумом для народа, а Ленин – духовной сивухой. Ленин писал, что всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничание даже с боженькой есть невыразимейшая мерзость, самая гнусная зараза. В 1918 году Ленин сказал Красину. Место Бога займет электричество. Пусть крестьянин молится электричеству, он почувствует силу центральных властей больше, чем небесную. То, что воинствующий атеизм был центральным винтом марксизма-ленинизма, стало вполне очевидно в последующие 70 лет советской жизни. Однако и в самый первый год об этом было уже ясно заявлено, особенно через убийство царя и его семьи. Раз своим отречением от престола за себя и за своего сына царь уже отказался от любых притязаний на власть, то его убийство не имело уже в виду политических выгод, а было чистым проявлением злобы.

Это было попрание символа старой теократии представителями новой сатанократии – вызов сатаны Богу. И как вся трагедия русских людей в последующие годы заключалась в том, что они уготовывали путь для этого сатанинского акта разрушения русской теократии и содействовали ему, так и единственная реальная надежда на их возрождение ныне заключается в их покаянии в этом. Патриарх и комиссары Дух Московского Собора продолжал проявляться в заявлениях Патриарха когда церковь вступила во второй год советской власти. В своем послании Совету народных комиссаров по случаю первой годовщины Октябрьской революции патриарх писал «К вам, употребляющим власть на преследование ближних и истребление невинных, простираем мы наше слово увещание. Отпразднуйте годовщину вашего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития насилия, разозрения, стеснения веры. Обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности. Дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани, а иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая, и от меча погибнете сами вы, взявшие меч. Ввиду такого враждебного отношения к советской Вполне логично было бы ожидать от Патриарха благословения усилий белых армий освободить Россию от большевистской тирании.

Однако он не сделал этого и в октябре 1919 года велел духовенству стоять в стороне от политики и повиноваться советским властям в той степени, в какой их требования не противны вере и благочестию. В самом деле, после осуждения им и Собором предательского Брестского мира в марте 1918 года, Патриарх никогда больше не сделал ничего такого, что можно было бы расценить как политическое выступление или вмешательство в политическую жизнь страны. Причину этого следует усматривать в последних решениях Собора от 2-го дробь 15-го августа 1918 года, подтвердивших отказ Церкви от вмешательства в политику. Каждый член Церкви свободен участвовать в политической деятельности сообразно велению своей христианской совести, но никто не имеет права принуждать церковными мерами, всё равно прямыми или косвенными, другого члена церкви примыкать к какой-либо политической партии или направлению. Как подчеркивает Николай Азернов, патриарх, епископы и миряне могли иметь собственные политические мнения и симпатии, но никто из них не был вправе связывать церковь как организацию с какой бы то ни было политической партией или системой. Разумеется, это постановление не противоречит ни антибольшевистской анафеме 1918 года, ни любым последующим мерам, предпринятым для защиты Церкви. Постановление диктовалось тем простым фактом, что епархии Русской Церкви теперь, по существу, находились в нескольких различных государствах – и в Советской России, и на территории России, занятой белыми, и на территории относившийся к немецкой сфере влияния. Православное учение проповедует послушание любой законной власти.

Церковь этим постановлением в сущности узаконивала право своих членов занимать, допустим, антисоветскую политическую позицию на территориях, занятых белыми, но не оказывать прямого сопротивления советским властям. Аналогичная ситуация возникла во время русско-японской войны 1904-1905 годов, когда православный архиепископ Японии Николай Касаткин рекомендовал японским православным священникам в пределах своей епархии молиться о победе японской армии, хотя он, будучи русским, сам лично не мог этого делать. Другой причиной, по которой Патриарх не благословил могло быть пророческое предчувствие их поражения. Ибо, как сказал об белых один святой старец, «дух не тот». Слишком многие белые вожди имели целью не восстановления Святой Руси, а возвращения своих поместьй или созыв учредительного собрания или еще что-нибудь недуховное. Таким образом, не было противоречия между политически нейтральным августовским постановлением и антисоветским Октябрьским посланием Патриарха. Тем не менее, поскольку в первом не было сказано прямо об антихристианской природе большевизма, то в оборонительном укреплении Церкви образовалась брешь, которой тут же воспользовались ее враги как в политических, так и в клирикальных кругах. Поэтому антисоветские заявления Патриарха были истолкованы как политиканство, а его отказ благословить Белой как благословение советского государства.

На самом деле ни собор, ни патриарх в своих подлинных заявлениях, в отличие от фальшивки, опубликованной в 1925 году после его смерти, никогда не благословляли и не признавали законной советскую власть, что явилось основной причиной того, почему советская власть никогда не признавала законной церковь, пока церковь пребывала верной постановлениям собора. И даже если одно из более поздних заявлений Патриарха, его так называемое раскаяние 1923 года, сделанное под сильнейшим давлением, можно расценить как косвенное признание советского государства, то все равно его нельзя считать имеющим обязательное значение для верующих, ибо согласно учению Православной Церкви, ни один человек, хотя бы и самый выдающийся, не может считаться непогрешимым. Для тех, кого собор и патриарх не могут убедить, существуют еще более красноречивые свидетельства антихристианской сущности большевизма – антицерковный террор во время Гражданской войны и сразу же после нее. Одни материальные потери церкви были чудовищны. Так, к началу 1921 года, согласно данным Большакова, из 1026 монастырей 637 были ликвидированы. Но людские потери ошеломляют еще более. Только в 1918-1919 годах, согласно данным Эрмхарта, были убиты 28 епископов и 1414 священников. А к концу 1922-го, согласно данным Шумилина, были казнены 2 миллиона мирян.

В одном только Петрограде было расстреляно 550 человек духовенства и монашествующих, всякого чина за период с 1917 по 1922 годы. Эти цифры, если они верны, подтверждают истинность утверждения Владимира Русака о том, что отношение большевиков к церкви не зависело от законодательства. Насилие, штыки и пули – таковы были инструменты идеологической борьбы большевиков с Церковью. В то же самое время Ленин считал Ислам своим союзником в распространении мировой революции в странах Востока и не преследовал католиков и протестантов. Церковь и голод в Поволжье И все же прямая физическая атака на Церковь не удалась. И после упразднения всякой вооруженной и политической оппозиции Компартии после Гражданской войны Церковь осталась единственной значимой антикоммунистической силой в стране. Вследствие этого большевики были вынуждены вести борьбу гораздо более глубокого идеологического содержания. И даже больше того, более, так сказать, научную, чем Так уже в декабре 1920 года Самсонов, глава секретного отдела ЧК, предтечи КГБ, писал Дзержинскому.

Коммунизм и религия взаимно исключают друг друга. Никакими средствами, кроме этого, то есть ЧК, религию не разрушить. В своих планах деморализации церкви ЧК недавно сфокусировало свое внимание на рядовом священстве. Только через них, посредством долгой, интенсивной и кропотливой работы, мы сможем совершенно подорвать и разоружить Церковь. В том же месяце Дзержинский писал Лацису. Моё мнение таково, что Церковь распадается, и мы должны помочь этому процессу. Но мы никоим образом не должны восстанавливать её в обновленческом виде. Вот почему церковной политикой разделение должна заниматься ЧК и никто иной.

Официальные и полуофициальные отношения партии с попами нежелательны. Мы рассчитываем на коммунизм, а не на религию. Этот маневр может осуществляться только ЧК с единственной целью деморализации попов. На майском съезде партии 1921 года Ленин поддержал резолюцию, призывавшую к замене религиозного мировоззрения гармоничной коммунистической научной системой, охватывающей и отвечающей на вопросы, на которые крестьянские и рабочие массы тщетно искали ответы в религии. Результатом была приостановка работы существовавших до того времени дилетантских антирелигиозных комиссий, выражение Ленина, и их замена комиссией по отделению церкви от государства при Политбюро, проработавшей под руководством Емельяна Ярославского до 1929 года, очевидной целью которой было уничтожение всякой религии. Важность этой комиссии в глазах большевиков наглядно проиллюстрировалась крайней степенью секретности, окутывавшей ее протоколом. а также активным в ней участием в то или иное время всех высших партийных лидеров. Стратегия комиссии непосредственно определялась сначала Лениным, а затем Сталиным.

Важным аспектом этой стратегии была тактика «разделяй и властвуй», ибо хотя физические методы воздействия и продолжали применяться, большевики сознавали, что такой грозный враг, как Церковь, неодолим одними физическими атаками. что нужны более тонкие методы, включая вербовку агентов из числа духовенства и создание расколов в церковной среде. Так, уже в 1921 году, как видно из протоколов секретного отдела ЧК, Троцкий обсуждал вопрос вербовки духовенства за деньги, чтобы оно доносило на себя и других церковников и предотвращало антибольшевистскую агитацию относительно, например, закрытия Однако первую возможность нанести серьезный ущерб церкви предоставил большевикам голод 1921-1922 годов в Поволжье. Как показывает патриарх Тихон, еще в августе 1921 года, в начале голода, церковь создала апархиальные и всероссийские комитеты для помощи голодающим. Начали сбор денег. Но допустить прямую помощь от церкви, это значило подорвать диктатуру пролетариата. Комитеты запретили, а деньги отобрали в казну. Патриарх обращался за помощью и к Папе Римскому, и к архиепископу Кентерберийскому, но и тут оборвали его, разъяснив, что вести переговоры с иностранцами уполномочена только советская власть.

Наконец, в декабре 1921 года Памгол то есть Государственный комитет помощи голодающим, предложил Церкви пожертвовать для голодающих церковные ценности, но не все, а те, которые не имеют богослужебного канонического употребления. Патриарх на это согласился. Памгол составил инструкцию – все пожертвования должны быть только добровольными. 19 февраля 1922 года Патриарх выпустил послание не имеющий богослужебного значения. Однако советской власти и этого было мало. Декрет в ЦИК 26 февраля предписал изымать из храмов все ценности, включая богослужебные, для голодающих. Этот декрет аннулировал добровольный характер пожертвований и ставил духовенство в положение соучастников святотатства. С целью разрешить недоумение верных 28 февраля Патриарх издал следующий указ.

Мы допустили ввиду чрезвычайных тяжких обстоятельств возможность пожертвования церковных предметов, не освященных и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих в Чат-Церкви и ныне к таковым пожертвованиям. Лишь одного желаю, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но мы не можем одобрить изъятие из храмов хотя бы и через добровольное пожертвование священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской и караются ею, как святотатство. Миряне отлучением от нее священнослужителям извержением иссана. 73 правило апостольское, 10 правило двукратного собора. Хотя Патриарх и не пошел на все требования большевиков, этот указ, тем не менее, означал первую большую уступку, сделанную Церковью Советской И никто иной, как святой старец Нектарий Оптинский сказал об этом. Смотрите, патриарх дал приказ отдать из церкви все ценности, но ведь они принадлежат церкви.

Как мы увидим, это привело не только к разграблению церквей и смерти многих священнослужителей и мирян, но также косвенно и к возникновению обновленческого раскола. Под руководством Троцкого, но с одобрением всего Политбюро Ленин, Молотов, Каменев и Сталин, большевики приступили к действию. В конце марта Троцкий сформировал совершенно секретную комиссию по руководству изъятием. 11 марта он писал членам Политбюро. Эта комиссия должна в секретном порядке подготовить одновременно политическую, организационную и техническую сторону дела. Фактическое изъятие должно уже начаться с марта месяца. и затем закончится в кратчайший срок. Повторяю, комиссия эта совершенно секретная.

Формально изъятие в Москве будет проходить по прямым указаниям Центрального комитета Помгола. Наша стратегия в целом должна преследовать цель раскола в духовенстве по конкретному вопросу изъятия ценностей из церквей. Поскольку вопрос это жгучий, то и раскол на этом основании может и должен получить весьма острый характер. И та часть духовенства, которая поддержит изъятие и поможет ему, больше не сможет вернуться в клику патриарха Тихона. Поэтому я предлагаю, чтобы блок, составленный из той части духовенства, был временно принят в Понгол, особенно поскольку необходимо устранить всякое подозрение и сомнение в отношении того, что изъятие ценности из церквей пойдет на нужды голодающих. 13 марта предложение Троцкого было принято. И более того, как пишет Григорий Равич, было предписано действовать с максимальной жестокостью, не останавливаясь ни перед чем, включая казни на месте, то есть без суда, без следствия, вызов в случае необходимости особых, считай карательных, частей Красной Армии, разгон и расстрел демонстрации, допросы с применением пыток и т.д. Состав комиссии, которая буквально ураганом пронеслась по России, сметая, лучше сказать, выметая все на своем пути, вошли, кроме Троцкого, Сопронов, Уншлихт, Медведь, Самойлов, Землячкам.

Вскоре начались столкновения с верующими, сопротивляющимися конфискации церковных ценностей. О 1414 случаях таких столкновений было сообщено в официальной Первая стычка произошла в городе Шуэ 15 марта. Пять христиан были убиты и 15 ранены, в результате чего открылся процесс, на котором два священника и мирянин были осуждены и казнены. В 1921-1923 годах 2691 человек белого духовенства 1962 монаха, 3447 монахей и неизвестное число мирян были убиты под предлогом сопротивления разграблению церковных ценностей по всей стране. 19 марта, по случаю беспорядков Шуя, Ленин послал в Полюбюро длинное письмо с пометкой «Строго секретно, копий не снимать». «Именно теперь и только теперь», – писал он. Когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем и поэтому должны провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно тех, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления Советскому декрету.

Нам, во что бы то ни стало, необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом. Чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей. Без этого никакая государственная работа вообще и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимо. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена полностью. Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотяному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». Конец цитаты. Относительно Патриарха, однако, Ленин сказал, «Я думаю, нам целесообразно не трогать самого Патриарха Тихона, хотя он, несомненно, возглавляет весь этот рабовладельческий Касательно его следует дать секретную директиву ГПУ, чтобы все связи этой личности были тщательно и скрупулезно отслежены и выявлены, особенно в настоящий момент.

Ленин хотел, чтобы во главе антицерковной кампании стоял Троцкий, но ему не следует никогда и ни при каких обстоятельствах высказываться на эту тему, в печати или перед публикой, или любым иным образом. Троцкий вдобавок к тому, что стоял во главе секретной комиссии по изъятию ценностей, возглавлял еще и комиссию по их реализации. И в своей записке от 23 марта, представленной на сессию этой комиссии, он писал «Для нас важнее выручить 50 миллионов в 1922-1923 годах за определенную массу ценностей, чем надеяться на 75 миллионов в 1923-1924 годах». Успех пролетарской революции только в одной из крупных стран Европы положит конец спросу на ценности. Вывод. Мы должны торопиться сколько возможно. Если основной целью большевиков были деньги, для их чисто политических целей, тогда они проиграли самым жалким образом. Цена конфискованных церковных ценностей составила всего около полутора миллионов долларов.

Тогда, как Бухарин признавал что на пропаганду во время голода в Поволжье они затратили около 14 миллионов долларов. И во всяком случае большевики уже имели в своих руках бриллианты короны Российской империи стоимостью в миллиарды рублей золотом и бриллианты из Кремлевского музея стоимостью в 300 миллионов золотых рублей. Заговор против Патриарха. Идею устроит раскол в церковной иерархии Появилась, кажется, в 1921 году у Ланочарского, который с начала 1900-х годов занимался развитием более утонченного, не столь грубо конфронтационного подхода к проблеме устранения религии. Затем она была заново подхвачена Троцким в начале 1922 года. То, что большевики планировали использовать внутренних врагов Церкви одновременно с усилением внешнего давления через конфискацию ее ценностей явствует из проекта, представленного Троцким с сессией Политбюро, на которой присутствовали Каменев, Сталин и Молотов, 20 марта – 22 апреля. Там сказано «Агитация не должна быть связанной с борьбой против религии и церкви, но должна всецело быть направлена на помощь голодающим». Мы должны взять решительную инициативу в создании раскола среди духовенства, беря священников, которые выступают в поддержку принимаемых советской властью мер под защиту государственной власти.

Пункт шестой. Наша агитация и агитация лояльного к нам духовенства ни в коем случае не должны смешиваться. Но коммунисты должны обращаться к значительной части духовенства, выступающей против бесчеловечности и алчности князей церкви. 7. Необходим шпионаж, чтобы гарантировать полное знание всего, что происходит в различных группах духовенства, верующих и т.д. 8. Вопрос должен быть сформулирован правильно. Лучше всего начать с нескольких церквей, руководимых лояльным священством.

А если таких церквей не существует, тогда с наиболее значительных церквей после тщательной подготовки. 9. Представителям лояльного духовенства должно быть разрешено регистрироваться в провинциях и в центре. После того, как население будет должным образом проинформировано о том, что они будут иметь все возможности проверить, что ни одна часть церковного достояния не идет куда-либо, кроме как на помощь голодающим. В действительности же, согласно секретной инструкции, все церковные ценности, изъятые у врагов советской власти, должны были быть переданы не в помгол или голодающим, а в финансовое управление ОГПУ. Большевики рассчитывали, что обновленческая группировка, существовавшая в русской церкви, обеспечит их лояльным духовенством. Уже в революционные 1905 и 1917 годы будущие обновленцы вылезли на поверхность длинным списком требований модернистских реформ в церкви. А в марте 1918 года профессор Титлинов, ставший позднее одним из главных идеологов обновленчества, основал в Петрограде газету, раскритиковавшую патриаршие о намфематствовании советской власти.

Но чтобы захватить власть в церкви, заговорщикам пришлось ждать до весны 1925 года, когда и патриарх Тихон, и митрополит Вениамин оба были в тюрьме в связи с конфискацией церковных ценностей. Духовный уровень одновленцев или живой церкви, как называлась их главная фракция, можно оценить, исходя из карьеры их, возможно, самого умеренного лидера, епископа Антонина Грановского. В революцию 1905 года он был для церкви до такой степени бельмом в глазу, что Святейший Синод отправил его на покой. После этого он отказался поминать имя царя за богослужениями, а в 1907 году даже объявил царский режим сатанинским. В 1921 году он был вновь отстранен от служения патриархом Тихоном за самовольное новшество в богослужении. В 1922 году он принял приглашение советских властей стать членом Помгола и в том же 22 году он выступил свидетелем со стороны правительства в суде над 54-мя шуйскими христианами, сопротивлявшихся конфискации церковных ценностей. Но даже Грановский характеризовал своих со-заговорщиков как сточную канаву Православной Церкви. как жаждущих власти священников, преследующих свои классовые интересы, восставших против епископов и монахов.

И действительно, этот антимонашеский уклон вместе с их социализмом был одной из главных отличительных черт обновленцев, протестантов восточного обряда, как назвал их отец Георгий Флоровский. Так, например, Тетлинов писал, что главной задачей Живой Церкви было освободить церковную жизнь от влияния монашеского епископата и передать управление церковными делами в руки белого духовенства. Так советская власть оправдала свои расчеты, если ни в чем другом, так в этом, по слову Лапишанской на классические марксистские внутренние противоречия и классовую борьбу, которая, согласно её идеологии, необходимо должна возникать повсюду, в том числе и в церкви, между чёрным и белым духовенством, между архиереями и священниками, из-за церковных доходов. Первые залпы этой битвы прогремели в Петрограде, который был оплотом обновленчества, так же, как и большевистской Согласно Левитину и Шаврову, инициатива исходила от тамошнего партийного босса Зиновьева, который намекнул протоирею Александру Введенскому, что его группа может оказаться подходящей для возможного конкордата между государством и церковью. Тогда Введенский объединился с протоиреем Владимиром Красницким и епископом Антонином Грановским в заговоре по свержению патриарха. В то время патриаршу церковь в Петрограде возглавлял митрополит Вениамин, который сумел прийти к соглашению с местными властями о добровольной передаче церковных ценностей. Эти власти, очевидно, еще не вполне понимали, что реальной целью советского декрета была не помощь голодающим, а разрушение церкви. Однако, посоветовавшись с центральными властями, петроградские пересмотрели свое соглашение с митрополитом.

В Петроградской правде от 24 марта появилось письмо за подписью 12 лиц, включая будущих обновленческих лидеров Красницкого, Введенского, Белкова, Боярского и других. В нем авторы защищали мероприятия советской власти и отмежевывались от остального духовенства. Последнее весьма отрицательно отреагировало на это письмо на собрании, во время которого Введенский произнес наглую и угрожающую речь. Митрополит сумел, однако, в конце концов угасить страсти, так что было решено вступить в новые переговоры с властями, вести которые было поручено Введенскому и Боярскому. Они продолжали добиваться соглашения, по которому оставшуюся часть церковных ценностей было бы позволено возместить деньгами. Стяжав себе через это некоторое доверие и укрепив отношения с советскими властями, группа обновленцев приступила к захвату власти во всей церкви, воспользовавшись чрезвычайными трудностями, которые испытывал патриарх в Москве. Ибо патриарх, кроме своего пребывания под домашним арестом с 19 марта, был еще вызван в качестве свидетеля защиты на процесс 54-х. Стараясь спасти обвиняемых, он взял всю ответственность на себя.

И на одном из заседаний он выразил сущность отношений между церковью и государством. Председатель, законы, существующие в государстве, вы считаете для себя обязательными или нет? Патриарх, да, признаю, поскольку они не противоречат правилам благочестия. Русская церковь в изгнании Чтобы лучше понимать дальнейшее развитие заговора против Патриарха, следует обратиться к событиям, происходившим за пределами России, в частности, к истории той части Русской Церкви, которая оказалась в рассеянии. Заграничная часть Русской Православной Церкви, до образования РПЦЗ уже имела свою довольно долгую историю. пишет В Западной Европе русские православные храмы строились начиная с XVIII века при российских посольствах и святых местах, часто посещавшихся россиянами, приезжавшими за рубеж. На Востоке благодаря миссионерской деятельности Русской Православной Церкви были созданы миссии в Китае и Японии, ставшие позднее епархиями а также миссия в Иерусалиме. Распространение православия на Аляске и в Северной Америке также привело к созданию епархии.

В положении о созыве заграничного собрания российских церквей указано по состоянию на 1921 год 15 заграничных округов, где имелись русские епископы, и 14 заграничных районов, где имелись русские православные приходы. но не были поставлены епископы. В числе округов указаны Северная Америка, Япония, Китай, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Германия, Франция, Италия, Сербия, Болгария, Турция и Дальний Восток. В числе районов Швеция, Бельгия, Испания, Англия, Швейцария, Чехия, Венгрия, Австрия, Румыния, Палестина, Греция и город Безерта в Тунисе. Все заграничные миссии, приходы и епархии находились в каноническом подчинении высшей церковной власти России. До восстановления в 1917 году патриаршество в подчинении у святейшего правительствующего синода, а после стали подчиняться святейшему патриарху. Но вот вслед за революцией в России началась гражданская война и анархия. Со стороны большевиков против церкви начались преследования.

Большинство заграничных миссий и епархий оказались либо лишенными возможности нормального с высшей церковной властью России, либо такое сообщение было крайне затруднительно. Более того, в самой России многие епархии оказались отрезанными линии фронта от руководства в лице Святейшего Патриарха Тихона Белавина. После поражения Белой Армии за рубеж хлынул огромный поток эмигрантов, среди которых было немало представителей духовенства, включая епископов и митрополитов. На плечи зарубежных клириков и эмигрировавшего духовенство легла забота о духовном окормлении огромной русской диаспоры. Вот в какой ситуации оказалась заграничная часть Русской Православной Церкви накануне образования Зарубежной Церкви. Какова предыстория Русской Зарубежной Церкви? Самое начало она берет еще в 1919 году, в России. В мае 1919 года в Ставрополе состоялся южно-русский церковный собор во главе со старейшим на юге России Ставропольским архиепископом Агафадором.

В соборе участвовали все находившиеся на территории добровольческой армии епископы, члены Всероссийского церковного собора и по четыре человека от каждого епархиального совета. На соборе было образовано Высшее Церковное Управление Юга России, ВЦУ Юга России, в состав которого вошли в должности председателя архиепископ Новочеркасский Митрофан, в должности товарища председателя архиепископ Таврический Дмитрий, а также протопресвитер Георгий Шавельский, протаерей Рождественский, граф Мусин Пушкин и профессор богословия Верховский. В ноябре 1919 года Высшее Церковное Управление возглавил прибывший из Киева митрополит Киевский и Галецкий Антоний Храповицкий. Целью создания ВЦУ являлась организация руководства церковной жизни на территории добровольческой армии ввиду затрудненности для патриарха Тихона управлять епархиями, оказавшимися за линиями фронта. Несколько раньше, в ноябре 1918 года, в Сибири было создано аналогичное Временное Высшее Церковное Управление во главе с архиепископом Омским Сильвестром. Позднее часть подчинявшегося этому ВЦУ духовенства, эмигрировав после разгрома Колчаковской армии, вошла в состав китайских епархий Русской Православной Церкви. ВЦУ Юга России Также, как и Сибирская, несмотря на самоуправление, тем не менее находилась в каноническом подчинении Святейшему Патриарху Тихону, и таким образом сохранялось церковное единство. После поражения войск Деникина глава ВЦУ Юга России митрополит Антоний Храповицкий весной 1920 года эвакуировался из Новороссийска в Константинополь.

А потом некоторое время находился в Афонском монастыре, однако в сентябре 1920 года по приглашению генерала Врангеля вернулся в Россию, в Крым, где продолжил свою работу. Окончательная эвакуация ВЦУ Юга России произошла в ноябре 1920 года вместе с остатками Врангелевской армии. На пароходе Александр Михайлович из Крыма в Константинополь отправилось руководство ВЦУ и большое количество простых священников. Прибыв в Константинополь, как указывает в жизнеописании митрополита Антония архиепископ Никон Эрклицкий, митрополит Антоний первоначально считал, что отныне всякая деятельность русского высшего церковного управления должна быть закончена. и все попечение о духовном устроении русских православных людей должна взять на себя Константинопольская церковь и поместные православные церкви, в пределах которых окажутся русские православные люди. Однако, как вскоре выяснилось, осуществление такого варианта было крайне затруднительно, ввиду того, что огромные массы русских беженцев не знали языка и обычаев тех стран, куда они попали. и окормление такой большой паствы иноязычными священниками, например, греческими, было весьма проблематично. Кроме того, осталось бы не удел эмигрировшее многочисленное русское духовенство, которому было вполне под силу справиться с вышеуказанной задачей.

Поэтому было решено продолжить деятельность Высшего Церковного Для выработки плана дальнейших действий 19 ноября 1920 года было проведено первое заседание ВЦУ вне пределов России. Митрополит Дорофей дал свое согласие и ВЦУ Юга России было преобразовано в Высшее Церковное Управление за границей. Буквально на следующий день после вышеупомянутого заседания 20 ноября 1920 года В Москве произошло событие, имевшее для русской зарубежной церкви чрезвычайное значение. Святейший Патриарх Тихон принял постановление №362 по самоуправлению церковных епархий на случай разрыва связи между теми или иными епархиями и Святейшим Патриархом по внешним, независимым от них причинам, имелись в виду война или репрессии со стороны властей. Вот главное содержание этого указа. По благословению Святейшего Патриарха, Священный Синод и Высший Церковный Совет в соединенном присутствии имели суждение о необходимости преподать епархиальным архиереям указания на случай разобщения епархий с Высшим Церковным Управлением или прекращения деятельности последнего. В случае, если епархия вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т.п. окажется вне всякого общения с высшим церковным управлением или само высшее церковное управление во главе со святейшим патриархом почему-либо прекратит свою деятельность, епархиальной архиереи немедленно входит в сношение с архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях, в виде левременного высшего церковного правительства, или метрополитического округа, или еще иначе.

Попечение об организации высшей церковной власти для целой группы, оказавшихся в положении, указанном в пункте 2, епархий, составляет непременный долг старейшего возначенной группе посану архиерея. Этот мудрый указ Святейшего Патриарха Тихона, принятый в условиях антицерковного террора, через полгода после принятия при помощи епископа Нерчинского Милетти был доставлен зарубежным епископом и послужил каноническим основанием для образования русской зарубежной церкви, так как эмигрантское духовенство оказалось в положении, соответствующим пунктам 2 и 3 этого указа. Тем временем ВЦУ в Константинополе продолжала разработку плана дальнейших действий. На заседаниях 19-21 апреля 1921 года было решено созвать собрание представителей Русской Православной Церкви за границей для объединения, урегулирования и оживления церковной деятельности за границей, впоследствии переименованной в Русский Заграничный Церковный Собор. известный также в литературе как Короловатский собор. Вскоре, по приглашению патриарха сербского Дмитрия, ВЦУ во главе с митрополитом Антонием переехала в Сремские Карловцы, Сербию, братскую страну, ставшую на долгие годы надежным пристанищем для руководства зарубежной церкви. Заграничный собор, первая сессия которого состоялась 18-8-21 ноября 1921 года призвал Генуэрскую конференцию отказаться от признания большевистского режима, поддержать его противников и восстановить династию Романовых. В оправдание этого призыва, вызвавшего ярость большевиков и, понимаемого многими, как опасное уклонение в политику, Первый иерарх Русской Церкви в изгнании, митрополит Киевский Антоний Храповицкий сказал, если под политикой понимать все, что касается жизни народа, начиная с правового положения церкви в государстве, тогда церковные руководства и церковные соборы должны участвовать в политической жизни и с этой точки зрения определять требования, предъявляемые к ней.

Так святитель Гермоген положил жизнь за это. Сперва требую, чтобы народ был лоялен царю Василию Шуйскому. А когда поляки заключили его в тюрьму, он требовал избрания царем Михаила Романова. В настоящее время пути политической жизни народа разошлись в разных направлениях, гораздо более определенным образом. Некоторых в позитивном направлении, за веру и церковь, других во враждебном им. Одних в поддержку армии и против социализма. других совершенно напротив. И Карловатский Собор не только имел право, но был обязан благословить армию на борьбу против большевиков, а также вслед за Великим Московским Собором 1917-18 годов осудить социализм и коммунизм.

20 апреля дробь 3 мая, согласно недавно появившейся информации имело место секретное заседание Президиума ГПУ товарищей Ушинского, Менжинского, Ягоды, Самсонова и Красикова, на котором было решено вызвать Патриарха Тихона и потребовать от него в 24 часа издать указ об отлучении от Церкви, запрещении и отстранении от должностей руководителей Русской Церкви в изгнании. В случае его возможного отказа выполнить эти требования надлежало немедленно арестовать и обвинить во всех преступлениях, якобы совершенных им против советской власти. 21 апреля дробь 4 мая Патриарх последний раз предстал перед судом в качестве свидетеля по делу 54 московских священников. В конце своей речи обвинитель заявил, что Патриарх должен быть отдан под суд в связи с показаниями, данными им в процессе судебного разбирательства. и 6 мая, в праздник Великомученика Георгия, его арестовали. Поэтому ясно, в условиях какого давления, за день до своего ареста, Патриарх Тихон созвал заседание Священного Синода и Высшего Церковного Совета, на котором он объявил, указ №342, что «ни послание, ни обращение Карловатского Синода к Генуэзской конференции не выражает голоса Русской Церкви». и он потребовал распустить заграничное ВЦУ и передать всю церковную власть над русскими беженцами в Европе митрополиту Парижскому Евлогию. Этот указ используется московской патриархией и ее сторонниками, чтобы навести тень сомнения на каноничность русской зарубежной церкви.

Однако, первое, по свидетельству обновленческого архиепископа Евдокима, Патриарх Тихон впоследствии писал митрополиту Антонио Храповицкому. Я написал это для властей, а ты сиди и работай. 2. Указ, полученный заграничной церковью, не содержал патриаршей подписи и был подписан лишь архиепископом Фадеем Астраханским. 3. Как замечают некоторые исследователи, читая указ непременно увидишь, что в нем ничего не сказано относительно нарушения ВЦУ канонов и что оно нигде не называется неканоничным. Никто, включая даже самого митрополита Евлогия, не признал за этим указом силы. Патриарх, предписывая митрополиту Евлогию возглавить приходы в Западной Европе, проглядел тот факт, что в зарубежной церкви существовало еще восемь епархий.

и ничего не сказал об их управлении. Этот и другие смущающие моменты указа лишь подтверждали всеобщее мнение, что он был выпущен под давлением большевиков, желавших любыми средствами ослабить силы заграничных антикоммунистов. Получив известие о своем назначении правящим архиереем в Европе, митрополит Евлогий писал митрополиту Антонио. Этот указ поразил меня своей неожиданностью. Я просто потрясен мыслью о том, Какое смущение он может внести в церковную жизнь? Чего именно коммунисты и желали, и продолжают желать, чтобы устранить всякое противодействие их контролю над церковью? – Нет никакого сомнения, – продолжал Евлогий, – что указ был выпущен под нажимом большевиков. Я не признаю этот документ имеющим какую-либо силу, хотя бы даже он и был написан и подписан Патриархом.

Документ этот политический, а не церковный. Однако, даже если допустить, что указ был подлинным, то патриарх все же не анафематствовал зарубежных архиереев, и таким образом акция, призванная умиротворить большевиков, послужила лишь к усугублению их раздражения. Руководители зарубежной церкви пришли к выводу, и в этом их поначалу поддержал, как мы видели, и митрополит что Патриарх действовал в то время под угрозой ареста. Поэтому они поступили так, чтобы, формально подчинившись Патриаршему указу, надели игнорировать его. Они распустили ВЦУ и создали на его месте Архиерейский Синод под председательством митрополита Евлоги. И Патриарх, как бы молчаливо признал это, не издал больше никакого осуждения заграничного Синода и действовал в дальнейшем как если бы он вполне признавал его полномочия. Даже митрополит Сергий, как мы увидим, признавал авторитет зарубежного синода по крайней мере до написания своей декларации 1927 года. Обновленческий переворот 3-16 мая Патриарх, находясь в чрезвычайно затруднительном положении Написал митрополиту Агафангелу Ярославскому, поручая ему принять на себя временное управление Церковью вплоть до созыва Собора, он писал, что власти дали разрешение и что он должен прибыть, сколь возможно, скорее.

Но власти не позволили владыке Агафангелу покинуть Ярославль. Тем временем 15 мая священники-обновленцы в Веденский, Белков и Калиновский посетили патриарха на Троицком подворье, где он был заключен. и представили ему письменный доклад, в котором говорилось, что вследствие существующих обстоятельств церковные дела остаются без всякого рассмотрения. Они умоляли Патриарха доверить им его канцелярию с тем, чтобы они могли должным образом рассортировать полученную корреспонденцию. Сочтя это полезным, Патриарх согласился на их просьбу и написал на их прошение следующую резолюцию. поручаются поименованным ниже лицам принять и передать Высокопреосвященнишему Агафангелу по приезде его в Москву синодальные дела при участии секретаря Нумерова. В силу этой резолюции, которая фактически давала им право лишь передать канцелярию-метрополиту Агафангелу, обновленцы немедленно основали Высшее Церковное Управление, ВЦУ и взяли в свои руки административный контроль над Российской Церковью. 14-27 мая Троцкий писал Ленину.

Отделение Церкви от Государства, которое мы установили раз и навсегда, никоим образом не означает, что Государству нет дела до того, что происходит в Церкви. Он писал о лояльных и прогрессивных элементах в духовенстве и ставил задачу поднять дух лояльного духовенства косвенным путем, через прессу Он заключал, что редакторы правды и известий не придают должного значения огромной исторической важности того, что происходит в церкви и вокруг нее. Троцкий вполне понял значение этой глубочайшей духовной революции в русском народе. Ленин прокомментировал. Верно. Тысячу раз верно. Однако обновленцам и коммунистам надо было еще нейтрализовать нанесённый их планом передачей власти патриархом Тихоном митрополиту Агафангелу. И протеерей Красницкий был послан в Ярославль на переговоры с митрополитом.

Он поставил законному патриаршему заместителю ряд условий, которые должны были поставить его, в случае их принятия, в полную зависимость от обновленцев. Разумеется, митрополит отверг эти условия. Тогда Красницкий возвратился в Москву, и обновленцы распустили слух, будто бы митрополит занят лишь собственными делами и не торопится исполнять поручения Патриарха. Левитин и Шавров пишут. Поведение митрополита Агафангела действительно является совершенно необъяснимым, если не знать одной детали. В течение месяца велись секретные переговоры между Тучковым и митрополитом Агафангелом. которого ВЦУ считала своей главной опорой, в переговорах с митрополитом выражал желание как можно скорее отделаться от этого несолидного учреждения, ВЦУ, и поддержать Агафангела. Однако и от Агафангела ожидался ряд уступок.

Он должен был заявить об отходе от политической линии патриарха Тихона. После месячных переговоров, видя, что дело не сходит с мёртвой точки, Митрополит Агафангин неожиданно обратился к Русской Церкви с воззванием от 5-го дробь 18-го июня 1922 года, отпечатанным какой-то подпольной типографией и очень быстро разошедшимся по Москве и другим городам. Тучков был совершенно ошеломлен таким сюрпризом. Ошеломлено было и ВЦУ. Митрополит Агафангел был немедленно арестован и отправлен в ссылку на Рымский край. Однако появление этого воззвания указывало на то, что беспринципная линия Красницкого наталкивается на резкий отпор в церковной среде. Послание митрополита Агафангела обвиняло обновленцев в намерении пересмотреть догматы и нравоучения нашей православной веры, священные каноны святых вселенских соборов, православные богослужебные данные великими молитвенниками христианского благочестия, и представляла архиереям право управлять своими епархиями самостоятельно, вплоть до установления канонического высшего церковного управления. Итак, в год создания Советского Союза Россия впервые в своей истории оказалась лишена одновременно и церковного, и государственного законного централизованного Тем временем в Петрограде митрополит Вениамин был отдан под суд, обвинен в сопротивлении изъятию церковных ценностей и назван врагом народа.

Ему было предоставлено много возможностей спасти себя бесчестным путем. Так еще до суда в Веденский и Петроградский комендант Бакаев приходили к нему и предлагали выбор – или снять отлучение с Веденского, или предстать перед судом. Но митрополит отказался снять отлучение. И другой раз судьи во время процесса намекали, что он может спасти себя, назвав автора в предложение, посланного им в Помго. Митрополит отказался, сказав «Я один сделал это. Я обдумал, я сформулировал, написал и отправил свои заявления. Я никому не позволял участвовать в решении вопросов, веренных мне как архипастырю». Именно на этом процессе обвинитель Красиков сделал следующее Вся православная церковь – подрывная организация.

Собственно говоря, вся церковь, всю ее, следовало бы посадить за решетку. С другой стороны, адвокат Гурович сказал, если митрополит пострадает за свою веру, за свою безграничную преданность верующим массам, он станет опаснее для советской власти, чем теперь. Непреложный исторический закон предупреждает нас, что вера растет, укрепляется и ширится на крови мучеников». Оба эти высказывания, можно сказать, были пророчествами. Первое – о грядущем всеобщем гонении, которому суждено было быть в 30-х годах, а второе – о конечном торжестве церкви, которое уже началось. В письме из тюрьмы митрополит Вениамин выразил сущность того, что стало спустя немного лет позицией катакомбной церкви. Странное рассуждение некоторых, может быть и верующих пасторей, разумея Платонова. Надо хранить живые силы, то есть их ради поступиться всем.

Тогда Христос на что? Не Платоновы, Чуприны, Вениамины и тому подобное спасают Церковь, а Христос. Та точка, на которую они пытаются встать, погибель для Церкви. Надо себя не жалеть для Церкви, а не жертвовать Церковью ради себя. Митрополит был расстрелян в ночь с 12 на 13 августа старого стиля 1922 года. Кафедра митрополита Вениамина оказалась занята человеком противоположного мировоззрения, епископом Алексием Симанским, будущим вторым советским патриархом. Он первым из архиереев признал обновленческое Высшее Церковное Более того, он снял запрещения, наложенные митрополитом Вениамином на обновленцев, и 23 мая, дробь 15 июня 1922 года объявил их общение с Церковью восстановленным. Эта последовательная связь между ведущими обновленческими иерархами начала 20-х годов и с сиргианскими иерархами после 1927 года выражает вовне внутреннюю связь между этими двумя движениями.

Она показывает, что сиргианство действительно есть новообновленчество, продолжение того же самого еретического движения в более утонченном виде. Церковь в Грузии и на Украине Следует сказать здесь несколько слов о грузинской церкви, прошедшей через весьма похожие гонения со стороны властей. Сразу же после отречения царя от престола 12 марта 1917 года собрание епископов, клириков и мирян Грузии провозгласило восстановление автокефалии грузинской церкви, которая, как утверждали грузины, никогда не была законным образом отменена. В сентябре Всеобщий Собор утвердил деяния Мартовского Собора и 1 октября епископ Кирион Садзигели был возведен в Тбилиси на престол католикоса-патриарха. Временное правительство утвердило это избрание. Однако 29 декабря дробь 14 января Российская Церковь в лице новоизбранного патриарха Тихона опротестовала восстановление автокефалии подчеркнуто именой Кириона лишь епископом. Когда в России началась гражданская война, грузины отказались помогать белым. На несколько месяцев англичане оккупировали страну, а после их ухода к власти пришли меньшевики.

В течение последующих нескольких лет грузинской церкви удавалось жить в мире с правящей меньшевицкой партией. Однако в феврале 1921 года Большевики вторглись в Грузию и после короткой трехнедельной войны овладели страной. 7 февраля 1922 года, пишет отец Илья Мелия, католикос Амвроси послал в Международную конференцию в Генуе, высший апелляционный международный орган в то время, письмо протеста, в котором, упоминая о лежащих на нем моральных обязательствах по отношению к вверенной ему нации он протестовал от имени грузинского народа, лишенного своих прав против иностранной оккупации и требовав вмешательства цивилизованного человечества в противовес содеянному против Грузии беззаконию. Амвроси был арестован в феврале 1923 года вместе с архиепископом Назарием и всеми членами своего собора. Их процесс, проходивших в условию наполовину свободной сильно всколыхнул всю страну. Было выдвинуто три обвинения. Первое. Письмо к Генуэзской конференции.

Второе. Сокрытие исторических богатств церкви с целью сохранения их от попадания в руки государства. И третье. Запрещение наложенной правительственной комиссии по религиозным делам на выкуп драгоценных предметов в пользу голодающих. Архиепископ Назарий был убит в ходе процесса, вероятнее всего, чтобы произвести впечатление на остальных обвиняемых. Все члены собора выказали свою солидарность католикосу Амбросию, который держался героически, принимая на себя всю ответственность за свои действия, которые, по его заявлению, соответствовали его обязанностям и традиции грузинской церкви в подобных обстоятельствах. Он был осужден на 8 лет заключения. Двум членам его собора были даны сроки в пять и два года соответственно.

Католикос был освобожден досрочно. Умер он 29 марта 1927 года. В 1924 году произошло всеобщее восстание, подготовленное всеми активными силами нации, высшими чинами армии, политическими партиями, академическими кругами, церковниками, то есть всем населением. Жертвы репрессии исчислялись тысячами. Группы партизан по временам продолжали выступать. На Украине. В середине ноября 1917 года в Киеве был организован комитет, который должен был созвать Собор Украинского духовенства и мирян. Председателем комитета был заштатный архиепископ Алексей Дородницын.

Хотя и вполне каноничный поначалу, этот комитет скоро перенес центр своего внимания на создание автокефальной Украинской Церкви и устранение первоирарха митрополита Владимира. Последний энергично противостоял этим требованиям до самой своей смерти от рук большевиков в январе 1918 года. В 1920 году была образована Независимая Рада Украинских которая созвала первый собор Украинской автокефальной церкви в октябре 1921 года. Но поскольку ни один архиерей не примкнул к автокефалистам, им пришлось обзавестись архиереем не вполне каноническим путем, что никогда впоследствии не было признано ни одной православной церковью и стяжало им название Самосвятов Липковцев по имени их лидера Липковского. Позже, в 20-е годы возникло еще одно автокефалистское движение, основанное епископом Лубинским Феофилом Булдовским, который получил рукоположение в патриаршей церкви в то время, когда Липковский раскол приходил в упадок, но затем отделился от церкви патриарха Тихона на все том же основании украинской автокефалии и объединился с остатками липковцев. Одним из самых популярных патриарших священников на Украине в это время был отец Василий Зеленцов. В значительной степени за счет его влияния раскол Булдовского был отвергнут народными массами. В 1922 году он попал под суд по политическому обвинению и в своей речи в конце процесса дал одно из самых убедительных разъяснений того, до какого предела христианину позволяется заходить в признание советской Я уже заявлял вам и заявляю еще раз, что я лоялен к советской власти как к таковой, ибо она, как и все, послана нам свыше.

Но там, где дело касается веры Христовой, касается храмов Божьих и человеческих душ, там я боролся, борюсь и буду бороться до последнего моего вздоха с представителями этой власти. Позорно, грешно было бы мне, воину Христову, носящему этот святой крест на груди, защищать себя лично, в то время как враги ополчились и объявили войну самому Христу. После своей хератонии в 1925 году епископ Василий продолжал вести духовную брань против большевиков, публично называя их «богоотступниками», «насильниками», «хулителями веры Христовой», «убийцами», «сатанинской властью», гасителями свободы и правды, исчадиями ада. Он постоянно призывал народ, никаких поблажек им, никаких компромиссов с ними, бороться с врагами Христа, не бояться пыток и смерти, ибо страдание за него – высшее счастье, высшая радость. В 1930 или 1931 году епископ Василий принял в Москве мученичество за отвержение сиргианского новообновленчества. Хотя украинские автокефалисты и представляли из себя чисто раскольническое движение, они не разделяли модернистскую идеологию московских обновленцев и вошли в общение с ними лишь осенью 1924 года, очевидно, с целью добиться признания собственной автокефалии Константинопольским Патриархатом, с которым обновленцы были тогда в общении. Вот почему вплоть до 5 января 1924 года Патриарх Тихон не распространял свою анафему обновленцам на автокефалистов. Но даже тогда автокефалисты почти не выказывали вражды к Патриарху, и на своем Втором Всеукраинском Соборе 1925 года их Синод издал послание, призывающее к пересмотру обновленцами низложения ими Патриарха Тихона.

В 1929 году Сталин переменил толерантную политику большевистского режима по отношению к украинским автокефалистам, которые в любом случае были в большинстве своим под контролем советских агентов. И в январе 1930 года власти созвали собор, который распустил все их церковные, центральные и областные органы, хотя несколько приходов автокефальной и продолжали существовать еще несколько лет под строгим присмотром властей. Обновленческий собор 1923 года. В России в 1922 году обновленцы продолжали набирать силу. 16 июня три видных иерарха объявили о своем полном признании живой Церкви следующим образом. Мы, Сергий, митрополит Владимирский и Шуйский, Евдоким, архиепископ Нижегородский и Арзамасский, и Серафим, архиепископ Костромской и Галичский, рассмотрев платформу Временного Церковного Управления и каноническую законность управления, заявляем, что целиком разделяем мероприятие Церковного Управления, считаем его единственной канонической законной Верховной Церковной и все распоряжения, исходящие от него, считаем вполне законными и обязательными. Мы призываем последовать нашему примеру всех истинных пастырей и верующих сынов Церкви, как в веренных нам, так и других епархий». Сергеанский митрополит Иоанн Снычев писал об этом деянии.

«Мы не имеем права скрывать от истории те прескорбные и поразительные отступления от единства Русской которые имели место в массовой степени после публикации в журнале «Живая Церковь» письма во звание этих трех известных иерархов. Многие из архиереев и духовенства наивно рассуждали так. Если мудрый Сергий Строгородский признал возможным подчиниться ВЦУ, то ясно, что и мы должны следовать его примеру. Между тем ГПУ предоставляла обновленцам ценную помощь. арестовывая и ссылая всё оставшееся верным патриарху духовенству. Также они передали им около двух трети действующих храмов в Российской Республике и Центральной Азии, равно как и много тысяч на Украине, в Белоруссии и в Сибири. Однако эти цифры преувеличивают реальные силы обновленцев, так как эти храмы были почти пусты, тогда как патриаршие переполнены до предела. На своем Втором Всероссийском Соборе, открывшемся в Москве 29 апреля 1923 года, обновленцы впервые вознесли хвалы революции, которую они назвали христианским творением, и советскому правительству, бывшему, по их словам, словам первым правительством в мире, пытающимся осуществить идеалы Царства Божия, а также Ленину.

Прежде всего, мы должны обратиться со словами глубокой правительству нашего государства, которые, вопреки клевете заграничных шептунов, не гонят церковь. Слово благодарности и привета должно быть высказано нами единственной в мире власти, которая творит, не веруя, то дело любви, которое мы, веруя, не исполняем, а также вождю Советской России Владимиру Ильичу Ленину, который должен быть дорог и для церковных людей. Затем патриарх Тихон, все еще находившийся под домашним арестом, был заочно осужден и лишен не только сана, но даже и монашества. Отныне он назывался Мирянином Василием Белавиным. После этого было отменено и само патриаршество, а его восстановление названо контрреволюционным деянием. И, наконец, было принято несколько дальнейших резолюций, позволяющих белому духовенству становиться архиереями о священникам вступать во второй брак. Был введен и Григорианский календарь. Когда решения Собора были принесены Патриарху на подпись, он спокойно написал на них.

Прочел. Собор меня не вызывал, его компетенцию не знаю, и потому законными его решения признать не могу. Сорок шесть епископов из семидесяти трех, присутствовавших на Соборе, подписались под осуждением Патриарха. Один из них, Иосаф Шишковский, рассказывал отцу Василию Виноградову, как это произошло. Главари Собора Красницкий и Введенский собрали для этого совещание всех присутствовавших на Соборе епископов, и когда начались было многочисленные прямые и непрямые возражения против предложенной этими главарями резолюции о незложении Патриарха, Красницкий совершенно открыто заявил всем присутствующим. кто сейчас не подпишет этой резолюции, не выйдет из этой комнаты никуда, кроме как прямо в тюрьму. Терроризированные епископы, в том числе Исаам и Иосаф, не нашли в себе мужества устоять перед перспективой нового тюремного заключения и каторжных работ концентрационного лагеря и подписали, хотя почти все они в душе были против этой резолюции. «Ни для кого, ни из церковных людей не было сомнений, что этот приговор Собора был сделан по прямому заданию советской власти, и что теперь нужно со дня на день ожидать судебного процесса и кровавой расправы над Патриархом».

Однако уже в том же 1923 году Собор обновленнического движения начал распадаться на части. Его 560 депутатов разделились на четыре группы – сторонников Красницкого, Живая Церковь, Введенского, Союз общин Древней Апостольской Церкви, Антонина, Церковное Возрождение и Патриарха Тихона. Когда Красницкий попытался взять в свои руки контроль над Собором и отверг всякие коалиции между своей группой и другими обновленцами Раскол среди раскольников был предотвращен лишь сильным закулисным воздействием со стороны коммунистов, которым удалось перегруппировать их в Священный Синод, возглавляемый митрополитом Евдокимом. Тем временем нажим на Патриарха чрезвычайно усилился. Ежедневно его посещал агент ГПУ Тучков, Тихон называл его «агелом сатаниным». и шантажировал его, чтобы заставить пойти на уступки государству. В апреле правительство объявило, что Патриарх близок к привлечению его под суд по обвинениям, оставшимся от процессов 54 в Москве и митрополита Вениамина в Петрограде в прошедшем году. Однако отчасти потому, что власти хотели дать возможность обновленческому собору осудить его первым, а также отчасти из-за ультиматума выдвинутого английским министром иностранных дел Лордом Кирзоном, поддержанным компанией в английской и американской прессе, суд был перенесен на 17 июня.

Тихону, заключенному в Донском монастыре, пришлось пережить стандартные испытания – допросы, угрозы, давление и подкуп. Допросы продолжались и после того, как Ленин утратил свои умственные способности то есть его инструкции по церковным делам продолжали исполняться буквально. Летом 1923 года Политбюро приняло предложение Ярославского, чтобы расследование дела Тихона продолжалось вплоть до дальнейших указаний, чтобы Тихон был извещён о том, что его приговор может быть изменён, если он сделает заявление о своём раскаянии в преступлениях против советского режима. признает суд над собой, отмежуется от белогвардейцев и других контрреволюционных организаций, заявит о своем негативном отношении к католической церкви. Если он согласится, будет освобожден. В начале июня Патриарх перенес приступ апоплексии или пищевого отравления и был перемещен из Донского монастыря в Таганскую тюрьму. Там информация о церковной борьбе была доступна ему лишь из официальных советских газет, сильно преувеличивавших успехи обновленцев. Чувствуя, что его присутствие во главе церковного управления было абсолютно необходимым, и что из двух врагов, обновленцев и коммунистов, обновленцы более опасны, Патриарх решился на уступки правительству с целью получить освобождение.

16 июня и затем 1 июля он опубликовал свое знаменитое «раскаяние», в котором он каялся во всех своих антисоветских деяниях, включая анафематствование большевиков, и окончательно и решительно отмежевывался как от зарубежной, так и внутренней монархической белогвардейской контрреволюции. 25 июня 1923 года патриарх Тихон был освобожден. и его появление среди верующих, он страшно постарел в заключении, было достаточно, чтобы повергнуть обновленцев в глубокий и непоправимый упадок. Они оставались опасными лишь до тех пор, пока пользовались благоволением властей. Но к 1926 году власти повернулись уже к другим, к григорианцам, а затем к митрополиту Сергию, как к более подходящим орудиям для осуществления их задачи по развалу церкви. И к концу Второй мировой войны последние обновленцы уже были приняты в новообновленческую советскую московскую патриархию. Патриарх Тихон, однако, горько раскаивался в своем раскаянии перед советской властью. Он сказал, что если бы только он знал, насколько слаба была на деле живая церковь, он никогда не подписал бы его и остался бы в тюрьме.

15 июля Патриарх анафематствовал живую Церковь, провозгласив «Они отделили себя от единства тела Вселенской Церкви и лишились благодати Божией, пребывающей только в Церкви Христовой, а в силу этого все распоряжения, не имеющие канонического преемства незаконной власти, правившей Церковью в наше отсутствие, недействительны и ничтожны». Все действия и таинства, совершенные отпавшими от Церкви епископами и священниками, безблагодатны, а верующие, участвующие с ними в молитве и таинствах, не только не получают освящение, но подвергаются осуждению за участие в их грехе. Значительное число приходов, особенно в таких важных центрах, как Петроград и Воронеж, усилиями епископа Мануэла Лемешевского и архиепископа Петра Зверева, соответственно, теперь отвергло обновленчество, а влиятельные обновленческие иерархи, такие как митрополит Сергий Строгородский, поспешили принести публичное покаяние перед Патриархом и были восстановлены в общении с ним. Некоторые сергиане пытаются доказать, что Сергий на самом деле не разделял позицию обновленцев. Но сам Сергий публиковал некоторые документы пользу обновленчества, противоречащие такой точке зрения. Более того, народ не доверял ему, крича патриарху, чтобы тот не принимал его. А знаменитый старец Нектарий Оптинский сказал, что яд обновленчества в нем все еще сидит. Большевики продолжали поддерживать обновленцев и 8 декабря 1923 года издали инструкцию, запрещающую упомяновение бывшего патриарха за богослужение.

Каковой акт стал бы рассматриваться ими как имеющий характер чисто политической демонстрации против рабоче-крестьянской власти? Но популярность патриарха была такова, что ни обновленцы, ни давление ГПУ не могли поколебать лояльность к нему огромных масс народа. Русская церковь за границей также оставалась лояльной к нему, равно как и все поместные церкви, кроме Александрийской и Константинопольской. Вселенский патриарх Григорий VII признал обновленцев и решил послать комиссию, чтобы принести мир и положить конец настоящей аномалии, но получил строгую отповедь со стороны патриарха Тихона. Патриаршая Церковь пока еще торжествовала. Уроки обновленчества Если Московский Собор 1917-18 годов определил фундаментальную позицию Церкви по отношению к государству, то на обновленческих соборах 1922-1923 годов выявились основные способы, с помощью которых государство подчиняет себе церковь. Тем самым она обогатилась ценным опытом для более решительной борьбы в будущем. Эти основные способы подчинения были следующие.

1. Управление центральной администрацией церкви. Подобно государству, послереволюционная структура церкви представляла собой чрезвычайно централизованную организацию. Поразительные успехи Живой Церкви на ранних этапах её существования были обусловлены главным образом тем, что она узурпировала центральную администрацию, что породило замешательство как в высших, так и в низших слоях верующих. Когда патриарх находился в тюрьме, появились противоречивые сообщения. В одних говорилось, что он не изложен, в других, что он убит. Несмотря на то, что патриарший местоплюститель митрополит Агафангел разослал тайное предписание, разрешавшее епископам самостоятельно управлять епархиями в соответствии с патриаршим указом №362, избавиться от привычки ждать всех главных указаний из Центра было трудно. От нее некоторые избавились лишь после более трагических событий 1927 года.

когда другой недобросовестный иерарх, митрополит Сергий Строгородский, взял в свои руки контроль над административным центром церкви. 2. Фасад канонического православия Обновленцы сначала надели на себя маску канонического православия, претендуя на то, что власть от патриарха перешла к ним якобы законным путем. Очень скоро, однако, они сбросили эту маску, и в этом была их главная ошибка. Их нападки на основные догматы веры и на монашество были столь грубы, что оттолкнули от них верующих. В будущем ГПУ позаботится о том, чтобы их кандидат в руководители Русской Церкви сохранял хотя бы видимость канонического и догматического православия. 3. Соблазн государственной легализации.

Несмотря на покаяние в кавычках патриарха, Патриаршая Церковь так и не была легализованы государством при его жизни. Это означало, что церковь всегда была как бы в пустыне, без того комфорта и безопасности, которыми наслаждались обновленцы. Насколько далеко были готовы зайти последние, чтобы поддерживать эту безопасность, показывает Панихида по Ленину после его смерти, отслуженное ими, во время которой в надгробном слове его душа описывалась как по существу христианская. В том же ключе была речь Введенского на соборе 1923 года, когда он сказал «Мы должны обратиться к правительству со словами глубокой, прочувствованной благодарности. Церковь негонима, какую бы клевету ни распускали заграничные пропагандисты. Всякий в России может высказывать свои убеждения. Мы должны направить это слово благодарности единственному правительству в мире, которое, хотя оно и не верует в действует с любовью большей, чем та, на которую мы, верующие, можем претендовать». Конец цитаты.

Как это ни курьезно, но обновленцы пришли к тому, что стали походить на дореволюционную господствующую церковь своим духом подчиненности государству. Патриаршая же церковь приобретала все большее духовное влияние, ибо уже в начале 20-х годов было высказано мнение, что верные живут сейчас по словам Патриарха, в годы торжества Сатаны и власти Антихриста. Так что живая Церковь, вошедшая в близкие отношения с советской властью, была, по выражению Патриарха, учреждением Антихристовым. Патриаршая Церковь, напротив, была подобна жене, убегающей в пустыню от красного дракона. И именно к ней все еще прилеплялись верные чадо Церкви.