19. О двух энергиях во Христе ⧸⧸ Прп. Максим Исповедник. Письма

ПРЕПОДОБНЫЙ МАКСИМ ИСПОВЕДНИК ПИСЬМО Письмо девятнадцатое. ПИРУ СВЯТЕЙШЕМУ ПРИСВИТЕРУ И ИГУМЕНУ О ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ ВО ХРИСТЕ «Святое Твое, Богоугодный Отец, прочитав письмо, узнал я, что ум Твой весь просветлен полнотой Духа и распознал, что Он настолько же превосходит естественную сообразительность, насколько божественной и сверхприродной мудрости. Мне ведь казалось, что я сквозь письмена вижу перед собой сам твой богомудрый ум, сверкающий одними лишь чистыми лучами Духа, которыми тому свойственно преображаться в нечто более близкое к Божеству, кто удостоился усыновления Отцу всяческих, и настолько же освобождающий меня от неведения божественного учения, насколько мне раньше казалось, что я обладаю знанием о Поэтому, изумившись остроте твоего ума во всем, я лишь возопил теми же словами, какие некогда некая жена закричала ко Господу, потрясенные силой его речи. Блаженно чрево, носившее тебя из сосцы, который ты сосал. Не только родившую тебя славлю я, блаженный, честной отец, как удостоившуюся сделаться матерью такого сына. Но и мысль Твою, всегда зачинающую и вынашивающую и рождающую благочестивое Слово, ибо она по благодати сделалась чревом, вмещающим сверхъестественное Слово по сродству воли с самим же Словом. И по твердому Твоему навыку, исходящему из сердца, будто грудью вскармливаешь Ты Слово, питая его деянием и созерцанием, и оно возрастает вместе с благочестивыми помыслами и добрым нравом, и, о, удивительная вещь, собственным возрастанием творит обожжение вскармливающего ума. Что же иное мог я сказать тебе, честной отец, зная, что ты стал родителем таких слов, в которых, как бы с некой возвышенной горы ведения, ты раскрыл постановление о божественном учении, будто богоначертанные скрижали, обретенные и явленные через нового посредника.

нам посланного великого Моисея, Иерея Иереев и главу над божественным священством всей Земли. А постановление это святая и единопоклоняемая Троица сообщила посредством вышеназванного архиерея и ради единомыслия теснее связала церкви, презревшие нововведение в вере, которое понравилось многим в городе Александра. Окончательно вынесенное постановление сохранило ту мысль, в которой Богоносные Отцы наши заповедали веру Святым Церквям, единым и все тем же утверждая Бога Слово и до принятия и после принятия умно-одышевленной плоти, которую Он ради нас соединил с Собою по ипостаси, приняв от Святой Богородицы и Преснодевы Марии, потому, разумеется, что соблаговолил сделаться семенем своего воплощения, чтобы и человеком воистину стать, и выказать в бессеменном зачатии и бескленном рождении обновленную природу, не претерпевающую в обновлении никакого умоления. Ибо по благости к человеку тайно явилось добровольное самоумоление, не отпадение от божества, а свободное нисхождение во плоти, ведь и став, чем он остался, чем был, ибо неизменен. И то, чем стал, сохранил, пребыв, чем был, ибо человеколюбив. В том, что совершал божественным образом, выказывал без перемены то, чем стал, а в том, что претерпевал человеческим образом, удостоверял неизменность того, чем был. Ведь божественное совершал он плотски, потому что посредством плоти, не лишенные природного действия, а человеческое Божественно, потому что по самовластному желанию, а не по внешнему принуждению попустил себе испытания человеческими страданиями. А небожественно совершал божественное, ибо не только Богом был, и не плотски человеческое, ибо был не всего лишь человеком.

Поэтому чудеса не обходились без страдания, а страдания были не без чуда. Но первые, скажу не без дерзости, были не бесстрастны, вторые же, очевидно, чудесны. И чудеса, и страдания необычайны, ибо и божественное, и человеческое исходило от одного и того же воплотившегося Бога Слова, и в том, и в другом удостоверявшего действительную истинность, и того, из чего состоял, и того, чем был. Ведь создавшиеся из каких-либо частей соединением по природному схождению без слияния и соблюдают неизменными природы, из которых составилось, и сохраняют без умаления силы своих составных частей для совершения единого дела. Будь то страдание или чудо, как изображает Отец Твое чудесное и соответствующее тайне божественного воплощения, уподоблении раскаленного меча, резание которым, как мы знаем, жжет, а жжение, как ведаем, режет. Ибо огня и железо состоялось ипостасно исхождением, причем ни один, ни другое из-за соединения с иным не потеряло своей природной способности и после соединения содержит ее неотлучно и без отделения от сопряженного и сосуществующего. Такую вот, значит, обнаружил я пронизывающую ваше письмо точность в изложении божественного учения, задумавшись о котором, в меру присущей мне невеликой способности мыслить, я горячо возжелал сделаться способным сохранить его и удержать умом без малейшего ущерба от какого бы то ни было забвения. Ты же, богачки, мой отец, пожалей меня, раба твоего, и по своему человеколюбию даруй необходимое прощение тому, кто не в состоянии исполнить повеление.

И не порицай мое неповиновение, а лучше одобри меня за то, что я стараюсь осознать собственную невежественность. Ведь ненависть и достойная опрометчивость – первое порождение крайнего неведения, от которой обычно является порок надменности, внушающий охваченным им враждебное Богу расположение души. И прими мою мольбу незапятнанную страстью и не оттолкни того, кто обращает к тебе те же речи, которые уже обращали к Богу в подобных обстоятельствах сначала Моисей, а потом и Еремия. Первый сказал, молю тебя, Господи, человек я неречистый, и таков был и вчера, и третьего дня, и когда ты начал говорить с рабом твоим, я заикаюсь и косноязычен. Второй же сказал «О Господи Боже, я не умею говорить, ибо я еще молод». Я ведь поистине заико и кайсноязычен и лишен разумения, необходимого для речи о высоком. Нет у меня ни ума, прилежащего божественным предметам, ни силы речи, которая могла бы соответствовать величию обсуждаемого. Ведь я еще подвержен по молодости страстям, и плоть моя побеждает, восставая против духовного Да даже если и предположим, что у меня достанет на это способности, кто будет столь опрометчив и дерзок, чтобы еще рассуждать о вещах, которые таким образом по Божьему суду были проречены иерархами?

Лучше я попрошу в драгоценном твоем письме разъяснить мне посредством определения, что есть действие и в скольких смыслах говорится о действии, и что наряду с ним думать о деянии И какое различие между обоими словами и между ними и делом и деланием, чтобы я мог понимать значение Писания? Ведь я до сих пор не смог понять в точности, в каком смысле и как следует говорить и мыслить о едином действии. Мы ведь не просто произносим бессмысленные слова, а выражаем словами мысли. По этой причине я часто обнаруживал, что богословствующие Уступали в словах, но никогда в мыслях, потому что не в слогах, а в мыслимом и действительном состоит тайна нашего спасения. То они делали, заботясь о мире, а это – укрепляя души истиной. И довольно об этом. Прошу я, честной Отец, Твою святость благосклонно принять Божественных Отцов, которые принесут это неважное письмо Они ведь ради общей пользы монашеского чина подвергли себя опасностям мореплавания и благоволить стать для них всем, как желает того строгий смысл божественной заповеди от стремящихся к божественному и единственнейшим образом для своей жизни ставящих воплощенное Слово. Они ведь в этом деле достойны вашей заботы, потому что безукоризненно несут божественное иго добродетели и ведение.

Опасаюсь я, что за то, что пишу, подвергнусь упрёку в неуместной откровенности и грубости со стороны людей, не знающих Тебя, Отец, и не испытавших Твоего благоволения, и что обо мне справедливо будет сказано, как выразился некий мудрец, чуждый нашему учению, когда увидел чванившегося чем-то неотёсанного простака. Умной улыбкой наглость разжег в дураке. Во всем, значит, Святой Отец, извини меня, раба Твоего, и присвятыми Твоими молитвами умилостиви ко мне Христа Бога, Которого всегда чтишь и чистотой ума, и строгостью жизни.