180. Гигантомания в монашестве

Задают вопрос в продолжении разговора о откровенных рассказах Странника. А именно меня спрашивают, почему я считаю, что такие многотысячные Иисусовые молитвы в течение дня являются делом таким сомнительным и, лучше сказать, просто опасным и вредным обычно. Вопрос, конечно, совершенно законный. Я могу его усилить, сказав, что мы же знаем, что были святые, которые так вот и молились, и мы восхищаемся ими и их опытом, и с ними ничего плохого не произошло. Но, конечно, это само по себе еще не аргумент, потому что некоторые святые спасались так, что подражать им, подавляющим большинству людей, ни в коем случае не надо, вспомним Столпников и Родзевых, которыми надо восхищаться и чему-то у них учиться, но подражать в целом их жизни нельзя без особого призвания. Поэтому этот аргумент не очень сильный, но он все-таки тоже есть. Вот почему же бывает, что так много молитв — это хуже, чем мало. Казалось бы, чем хорошего чего-то больше, тем оно лучше.

Но в духовной жизни это не так, потому что в духовной жизни действуют правила не больше и меньше, а действуют правила рассуждения. То есть, если безрассуждение стало не меньше, а больше, то это все равно плохо. Тут надо сказать просто про Иисусова молитвы ровно то же самое, что можно сказать о продолжительности очень большой богослужения церковных, например, когда они целыми сутками, или ночных бдений молитвенных, или земных поклонов, когда их сотнями и тысячами в течение суток кладут, так сказать, полагают. Вот это все вот такие эксцессы. А также можно еще продолжить более такое чувствительное для многих область — это готовность отказываться от имущества и разрывать с миром. Когда вот, например, неофиты отписывают квартиры, куда-то с ними расстаются, раздают все имение нищим и так далее. В принципе, такие резкие ходы в жизни, они могут быть оправданы, если есть духовное руководство. Но в наше время я не думаю, что может вообще быть такое духовное руководство, но я так же вспоминаю всю христианскую историю.

А в целом, конечно, если человек, как, я думаю, подавляющее большинство тех, кто может посмотреть вот эту нашу запись, вынужден в основном все-таки решать самостоятельно, советую, может быть, с какими-то людьми и с книжками, но все-таки решать самостоятельно, то ему надо себя жалеть, ему надо аккуратно к себе относиться и понимать, что может быть какой-нибудь эксцесс и куда-нибудь его занесет. И вообще, конечно, когда мы для себя открываем, скажем, что можно молиться, что можно земные поклоны делать, повститься, все что угодно, у нас это, я же говорю о людях монашеского склада, поэтому я скажу так, у нас это обычно вызывает восторг и увлечение, и хочется, чтобы этого было больше, но вот как всякие хочется, здесь тоже нет исключения, то есть надо это тормозить, назначать, исходя из таких вот средних правил для человека твоего положения, но немножко, может быть, добавлять, положение включать факторы здоровья, тоже физических сил, но немножко добавлять, чтобы все-таки это было так тяжеловато, но не тяжело, не изнемогая. И такой образ жизни можно вести в течение неопределенно долгого времени, и всячески избегать таких вот напрягов, которые можно в течение суток или двоих суток там выдержать, или иногда, а потом ты лежишь в изнеможении. Вот такого быть вообще не должно, это очень плохо. Вообще говоря, духовной жизни без каких-то резких и авральных усилий тоже не бывает, но они должны быть в исключительных случаях, когда это необходимо. Ну, например, для того, чтобы порвать с какими-то греховными обычаями, совсем несовместимыми с христианством, это необходимо всем, но, я думаю, монахам это не надо рассказывать, потому что это и мирянам необходимо. У монахов это распространяется на какие-то вещи, которые для мирян допустимы, но для монахов тоже недопустимы, то есть вот всякие обычаи мирской жизни и такого мирского распределения интересов. Да и, конечно, бывают какие-то просто непредвиденные случаи.

Но вот это то, что в нашей жизни неизбежно встречается, но это не то, что составляет ее постоянное содержание, обычное содержание. Вот в обычном содержании, я повторю, надо все-таки держаться небольшого усилия, чтобы, да, чтобы был какой-то момент самопринуждения, чтобы не было момента просто постоянного комфорта без всякого принуждения, это всегда плохо, это значит, что мы на самом деле не стоим на месте, в которое когда-то забрались, а мы именно снижаемся или просто даже падаем или уже укатились куда-то в канал. Ну, то есть вот такое принуждение должно быть, но незначительное. Не незначительное, но незначительное. А вот еще хотелось бы так вот пояснить мирским примером, почему бывает, что много хорошего – это плохо. Мирской пример можно взять, в качестве мирского примера можно взять деньги. Вот человек привыкает в течение жизни к какому-то уровню дохода, вдруг ему обрушивается количество денег в 10 раз больше, он себя чувствует богатым человеком, тогда ему становится там как-то хорошо, и в общем все нормально у него. А вот бывают ситуации, когда на него обрушиваются, так сказать, два нуля, на два порядка, то есть не в 10 раз больше, а в 100.

И все. Вот это такая, по моим наблюдениям, это такие суммы, которым люди уже адаптироваться не могут. Есть исключения, просто талантливые люди, которые в таких случаях все-таки адаптируются, но как правило люди не таковы. И дальше, к сожалению, речь пойдет о том, как человек с этими деньгами расстанется с опасностью для жизни, не дай бог с самой жизнью вместе, или просто расстанется. Но то, что он не будет знать, что с ними делать, и нормальным образом не употребит, это почти наверняка, повторю, бывают исключения. Вот так же и в духовной жизни, когда мы научимся делать тысячу поклонов в день, например, это своего рода такое богатство, так сказать, для монашеской жизни. Но очень редки те люди, которые могут это богатство употребить с рассуждением и на пользу. Да, они бывают, но когда мы говорим о статистике, мы должны исходить из того, что их не бывает, хотя мы не забываем, что они бывают.

И вот когда ты сам себя не знаешь, каков ты, а как правило мы сами себя не знаем, вот так, то надо исходить из того, что я не таков, для меня это будет вот так. Поэтому завершу я известной сентенцией, которая и в Лестрице, она такая распространенная у монахов была в оба тысячелетия христианства, что если видишь новоначального возносящегося на небо, емши за ногу, сверзи его оттуда.