17. Почему Ангел искал убить посланного Богом в Египет Моисея？ ⧸⧸ Вопросоответы к Фалассию

Преподобный Максим Исповедник. Вопрос и ответы к Фаласию. Вопрос семнадцатый. Если Бог послал в Египет Моисея, то по какой причине Ангел Божий искал убить посланного Богом? И убил бы, если бы жена не поспешила обрезать сына, и только благодаря ей было остановлено стремление Ангела. И если необходимо было обрезание сына, то почему Бог, прежде чем послать Моисея, не повелел ему с кротостью обрезать сына? Почему, наконец, если и был допущен им проступок, добрый ангел не наставил того, кто был послан Богом на такое служение? Ответ.

Кто со страхом Божиим исследует смысл загадочных мест Священного Писания, и ради одной только божественной славы снимает, как покрывало с духа, букву, тот, по слову премудрости, обрящит все права, потому что не встретит никакого препятствия в безупречном движении мысли к Божественному. Итак, историю, уже исполнившуюся во времена Моисея, мы опустим. Духовный же смысл истории рассмотрим умными очами ибо он постоянно повторяется в действительности и в силу этого выступает с еще большей силой. Стало быть, пустыня, из которой посылается Моисей в Египет, чтобы вывести сынов Израиля, есть либо человеческое естество, либо мир сей, либо состояние, лишенное страсти. В таком состоянии и в этом мире ум, обучившись ведению через созерцание получает от Бога в глубинах сердца сокровенное и таинственное полномочия – вывести из Египта, то есть из плоти и чувства, как израильтян, божественное умозрение осущих, бессмысленно трудящиеся над глиной, то есть над страстями плоти. Ум, облеченный доверием на такое божественное служение, вместе с мудростью, соединенной с ним по ведению наподобие и срожденным от нее благородным нравом и помыслом благочестивого образа жизни непременно следует путем добродетелей. Этот путь не допускает никакого стояния на месте ушествующих по нему, но требует постоянного и стремительного движения тех, кто имеет целью души, почесть, высшнего звания, поскольку остановка в добродетели есть начало порока. Ибо ум со страстью, увлекшись каким-либо из материальных предметов, лежавших по обоим сторонам пути, делает в подобном случае даже и всецело обрезанный нрав и помысел благочестивого образа жизни необрезанным и гнусным.

Вот почему он вскоре и усматривает, как ангела, обличающий его внутренний голос совести, угрожающий ему смертью, и свидетельствующий, что причиной угрозы является остановка на пути добродетели, доставляющая помыслу необрезание. Его приводит в смущение сожительница ума мудрость, обрезая, подобно сиффоре камнем, то есть словам веры, появившиеся у сына, то есть помысла, материальное стремление и ссушая всякую мысль о чувственной жизни. Ибо Священное Писание гласит «ста кровь обрезания сына», то есть прекратилась страстная жизнь, мечтания и движения после того, как оскверненный помысел был очищен по вере мудростью. После этого очищения успокаивается внутренний голос, словно некий ангел, через совесть бичующий согрешающий ум и порицающий всякое его помышление, движущееся вопреки надлежащему. Ведь поистине путь добродетелей наполнен многими святыми ангелами, то есть логосами и способами, производящими всякий вид добродетели, а также ангелами, невидимо содействующими нам к добру и возбуждающими в нас подобные внутренние голоса. Итак, прекрасно и величественно слово Священного Писания, всегда предлагающее вместо повествуемого, умопостигаемое кто стяжал здравые очи души. И при этом это слово не содержит никакого наговора ни на Бога, ни на святых Ангелов Его. Ибо Моисей, посланный Богом, не имел, согласно умопостигаемому смыслу Писания, необрезанного сына или помысла, поскольку в противном случае Бог сначала приказал бы совершить обрезание, а потом бы послал.

И божественный Ангел не был жестоким, сообщая Моисею об угрожающей ему смерти за ошибочно совершенную им остановку на пути добродетели, ибо эту смерть обусловила приключившаяся с ним вялость на таковом пути. Конечно, и вы, рассмотрев более внимательно повествование, бесспорно обнаружите, что не вначале, не в середине и не в конце пути встретил ангел Моисея, угрожая ему смертью за тайно вкравшуюся в мысль Так что, если бы он не остановился в пути и не прервал путешествия, то не подвергся бы обличению и не принял бы через ангела грозное негодование за необрезание сына. Так будем же умолять Бога, если только мы действительно находимся на пути заповедей, чтобы при всяком нашем преступлении он не переставал посылать, как некоего ангела, внутренний голос возвещающий смерть за это преступление, дабы мы, овладев чувствами, научились при помощи врожденной рассудительности отсекать словно необрезание, открывшуюся к нам тайно на жизненном пути нечистоту страстей.