14. Обманутые надежды. Катакомбные христиане и РПЦЗ ⧸⧸ Тайной Церкви ревнитель： Епископ Гурий

Обманутые надежды, катакомбные христиане и РПЦЗ. Отец Горий действительно надеялся, что может дожить до того времени, когда восторжествует церковная правда на русской земле. На допросе 1952 года этот вопрос особенно интересовал следствие. Вопрос. Вы также говорили, Эв, что доживете до того времени, когда будете служить в церкви свободно. Что это значит? Ответ. Разговаривая с Эф, я высказал такую мысль, что, может быть, придёт время, когда я буду служить свободно, а не подпольно.

Всего до конца я не договорил Эф, но я имела в виду следующее. Возможно, придёт, наступит такое время, когда церковники-тихоновцы будут главенствовать. Сейчас их называют раскольниками. Церковники тихоновцы называют легально действующих церковников тоже раскольниками, а себя считают истинно православными. В надежде на перемену я высказал такую мысль. Вопрос. Вы сказали, Эв, буквально так, пойти на служение в этой церкви, значит, нужно признать советскую власть. А он, то есть вы, ее не признает и признавать не хочет.

Так на какие перемены вы надеялись? Ответ. Я наделась на то, что собор осудит легально действующих церковников и признает нас, церковников апостольской церкви, правыми. Правыми и в том, что нельзя поминать в церкви безбожную власть. Ещё на что вы надеетесь? Ответ. Больше ни на что я не надеялась. Конечно же, было понятно, на что надеялся Отец Горий.

Настоящий церковный собор свободных от внешнего давления архиерей в Русской Церкви мог собраться только после падения безбожной власти. К концу 1980-х годов казалось, что это время вот-вот наступит. В СССР началась перестройка, антирелигиозные гонения окончились. В 1989 году Президиумом Верховного Суда РСФСР был отменен приговор 1952 года в отношении отца Гори и его дело прекращено за отсутствием состава преступления. В 1990 году было принято новое законодательство о культах и религиозным организациям, предоставлено полная свобода. В обществе пробуждался интерес к религии. Советские люди второго и третьего поколения потянулись к церкви. Открылись границы, в СССР могли уже свободно приезжать иностранцы, в том числе и зарубежные клирики.

РПЦЗ начала открывать свои приходы на территории СССР. Почти каждую неделю в ее юрисдикцию переходили приходы из московской патриархии. Авторитет зарубежной церкви и духовно с ней единой, как тогда казалось, катакомбной церкви был неизмеримо высок. В то же время авторитет московской патриархии падал с каждым днем, особенно после публикации разоблачительных документов о сотрудничестве ее высших иерархов с безбожными властями. Это был уникальный исторический момент, когда сохранившая чистоту православия и преемственную православную иерархию РПЦЗ действительно могла помочь подлинному возрождению русской церкви. Но, увы, этот момент был безвозвратно упущен. И архиереи синода ИРПЦЗ, возглавляемого с 1986 года митрополитом Виталием Устиновым, не смогли осуществить заветные чаяния, которыми жили на протяжении семидесятилетий русская церковь и в зарубежья, и на родине. Зарубежные архиереи не только не помогли страждущей Матери Церкви, но и сами оказались на апостасийном пути, введя в соблазн сотни тысяч душ православных христиан.

Что же произошло? Прежде всего, в экклезиологической позиции синоды РПЦЗ, не без помощи сил, заинтересованных в разрушении Русской Церкви, была осуществлена подмена понятий «Московская Патриархия» и «Русская Церковь». До недавнего времени архиереи РПЦЗ проводили четкое различение между этими понятиями и во всех своих соборных заявлениях подчеркивали, что Московская Патриархия создана в 1943 году по указанию Сталина. Это небольшая группа духовенства, незаконно именующая себя священноначальником Русской Церкви. получившая легализацию от безбожной власти и пребывающая у нее в полном подчинении. В этом контексте Московская Патриархия всегда противопоставлялась мученице Русской Церкви, как ушедшей в катакомбы, так и тому церковному народу, который обманывался этой отступнической иерархии. ИРК ПЦЗ не делала окончательных заявлений, предоставляя Московскую Патриархию суду будущего Поместного Собора и надеясь на раскаяние иерархов после падения безбожной власти. Пользуясь этими либеральные, вернее промосковские настроенные круги в РПЦЗ в течение последних десятилетий, особенно после кончины старейших консервативных зарубежных иерархов, стали внедрять в церковное сознание идею о том, что Московская Патриархия — это и есть Русская Православная Церковь.

Постепенно распространив понятие московской патриархии на всю русскую церковь, эту небольшую группу духовенства, легализованного безбожной властью, стали представлять законы иерархии русской церкви. Конечно, ее признавали погрешающие, плененные и т.д. Но, тем не менее, законы иерархии Матери Церкви. С ней повели диалог, сначала якобы для того, чтобы помочь исправиться и очиститься, а затем уже стали искать пути сближения. В результате РПЦЗ не только не смогла помочь восстановлению православной иерархии Русской Церкви на Родине, но, напротив, способствовала укреплению оступнической иерархии Московской Патриархии. А в начале XXI века зарубежные архиереи уже открыто повели с ней официальные переговоры об объединении как с законом священноначалием Русской Церкви. В конце 80-х – начале 90-х годов этот процесс ещё только начинался и вёлся подспутно. Архиереи Синода митрополита Виталия Устинова громогласно обличали Московскую Патриархию в сиргианстве и экуменизме и твердили о своей верности традициям зарубежной церкви.

Катакомбные христиане поначалу им верили и с радостью переходили быту их омофор, полагая, что в лице зарубежных архиереев они нашли наконец истинных архипастрий, которые сохранили истинные исповедания и помогут возродить православную церковь в России. Однако на деле, сталкиваясь с церковной политикой зарубежных иерархов, катакомбники вскоре убедились, что все их надежды тщетны. Такое же горькое разочарование пришлось пережить и отцу Гурию. В конце 80-х годов он фактически вышел из катакомба. В 88-м году через Казанскую паству он познакомился с протереем РПЦЗ Виктором Потаповым, приезжавшим в СССР. Тот сообщил митрополиту Виталию Устинову, и митрополит пригласил отца Гурия в синод. А Цугурию пришлось обращаться в милицию, чтобы сделать паспорт. Времена изменились, и паспорт он получил без особых проблем в 1990 году.

Правда, при получении его он категорически отказался где-либо расписываться и даже в сердцах вышел из кабинета, но сопровождавшая его прихожанка уговорила начальство выдать дедушке паспорт и без его подписи. И вот весной 1990 года отец Гори полетел в Америку, старец 84 лет, изнуренный болезнями. Его паства составило прошение о том, чтобы отец Гори был рукоположен у епископа и смог бы посвящать клириков для многих катакомбных общин. Поначалу в синоде отец Гори был принят доброжелательно. На праздник Вознесения его возвели в Сан-Архимандрита, стали готовиться к рукоположению его в епископский сан. Планировали это осуществить после его поездки в Джорданвиль. Однако после возвращения отца Гори оттуда все изменилось. Митрополит Виталий, даже не справившись о его здоровье, сухо заявил ему, чтобы он отправлялся в Россию, где его рукоположат находящиеся там зарубежные архиереи.

На руку просьбу отца Гория, желавшего побыть на все ночные и воскресные службы, отложить вылет хотя бы на несколько дней, последовал категорический отказ. И к его вящему огорчению он был посажен в субботу на самолет, проведя в полете все время воскресного богослужения. В Москве в аэропорту он случайно встретился с улетавшим епископом Марком Арнтом, который предупредил его, что епископы Иларион, Капрал и Лазарь Журбенко находятся сейчас в Москве и обо всем позаботятся. Отец Гурий встретился с ними на квартире, и они долго уговаривали его принять архиерейскую хиротонию. Но отец Гурий отказался, сославшись на непризнание Лазаря его паствой. Ещё ранее в Америке отец Гори говорил о зарубежном архиереме, что он не может признать епископа Лазаря в качестве священоначалья, поскольку его паства Лазаря не принимает. Многие катакомбники знали, что тот с детских лет был в катакомбной церкви, но потом ушёл в московскую патриархию и там был рукоположен в священнический сан, после чего вернулся в катакомбы. С тех пор ему мало кто доверял.

Доверие не прибавилось и после того, как Лазаре объявил себя епископом. Сам факт его тайной хиротонии, совершенной в 1982 году епископом Варнавой Прокофьевым, причем единолично, также вызывал смущение. Во время пребывания Отца Гурия в Америке, епископ Лазарь написал митрополиту Виталию, чтобы тот не рукополагал Отца Гурия. Вероятно, Лазарь опасался, что рукоположенному митрополитом и архиереями синода, владыке Гурию, перейдут все катакомбники и признают его своим главой. Поэтому-то он и хотел сам непосредственно участвовать в рукоположении, чтобы таким образом добиться признания от Отца Гурия и закрепить свой авторитет. Этим объяснилась та поспешность, с которой отец Гори был отправлен назад в Россию. Именно епископ Лазарь вместе с находившимися тогда в Москве епископами Марком и Иларионом должны были его рукоположить. Отметим, что они прибыли тогда для участия в первой открытой, да еще и архиерейской службе РПЦЗ в России, вернее в СССР.

Происходило это знаменательное событие в Суздале, в царе Константиновском храме архимандрита Валентина Русанцова, принятого в РПЦ из Московской Патриархии за три месяца до этого. Литургия была отслужена в Суздале 8-21 июня 1990 года. Отец Гурий узнал об этом позднее, и это событие его, как и многих катакомбников, не обрадовало, а опечалило. Слишком много сомнений вызывала сама личность архимандрита Валентина, почти 30 лет прослужившего в Московской Патриархии, из них более 17 лет в посещаемом иностранцами Суздале и вдруг вспомнившего о зарубежной церкви во время банального конфликта со своим новым епархиальным начальством и отнюдь не по вероисповедным вопросам. Удивляла поспешность, с которой архимандрит Валентин был принят в РПЦЗ, да еще в сущем САНе. К тому же он являлся депутатом местного совета, и это в то время, когда даже внешняя власть не изменилась, по-прежнему существовала коммунистическая партия, а ее генеральный секретарь Горбачев являлся президентом безбожного СССР. Для катакомбников все это было неприемлемо. На все недумения и вопросы они не получали разумительных ответов из синода.

Еще больше недумений вызвало послание Архиерейского собора от 3-го 16-го мая 1990 года, опубликованное в журнале «Православная Русь», в котором говорилось, Верим и исповедуем, что в храмах московской патриархии, в тех из них, в которых священник горячо верит и искренне молится, являясь не только служителем культа, но и добрым пастырем, любящим своих овец, по вере приступающим подается в таинствах спасительная благодать. Это странное изъявление, в котором наличие спасительной благодати становилось в зависимости даже не от веры отдельного священника, а от его моральных качеств, вызвало справедливую критику со всех сторон. Впоследствии оно было отменено, однако эту отмену некоторые поняли не в отрицательном, а в положительном смысле, как то, что собор признал, что благодать подается во всех без исключения храмах Московской Патриархии. Дальнейшее изучение различных материалов Зарубежной Церкви последних лет принесло еще больше недоумений и огорчений отцу Гурию и его паствия. Зарубежные архиереи сослужили с экуменическими юрисдикциями, называли Московскую Патриархию «Матерью Церковью», с которой, несмотря на критику, старались искать ближение. В то время как нужды катакомбной церкви игнорировали и не только не способствовали решению ее проблем, но во многом их усугубили. Для многих становилось очевидным, что архиереи-синоды РПЦЗ, вопреки всем своим зловестным заявлениям, отступили от истинного исповедания и традиций прежних иерархов РПЦЗ и действительно неуклонно движутся на соединение с Московской Патриархией. Катакомбники пытались обращаться в Синод РПЦЗ, писали письма и заявления, но не обладая ни полной информацией, ни достаточным богословским образованием, они не всегда могли обоснованно выразить свои тревоги и печали.

Они скорее сердцем, чем рассудком чувствовали и понимали, что зарубежные архиереи идут куда-то не туда, и пытались воззвать к их архипастерской совести, но тщетно. Что было делать? В этих условиях многим катакомбникам, так же как и Ацугурию, пришлось вновь искать истинных архиереев.