14. Формальные итоги переговоров в Турции ⧸⧸ Русское православие между Киевом и Москвой

Русское православие между Киевом и Москвой. Глава 5. Церковная юрисдикция Киева в спорах между Константинополем и Москвой. Раздел 4. Параграф 4.3. Формальные итоги переговоров в Турции. Документы, которых удалось добиться турецкому посольству, делятся на три группы. Последняя и в каноническом отношении наиболее важная группа – документы, связанные с Собором Константинопольского Патриархата.

Они датированы июнем 1686 года без указания дня. Но, видимо, Собор, если он вообще имел место не только на бумаге, заседал раньше, так как уже в посланиях Патриарха Дионисия от начала мая содержатся ссылки на Соборные решения. Вторая группа менее важна, но также имеет официальный характер. Это серия грамот константинопольского патриарха Дионисия от мая, июня и июля 1686 года, поясняющие решения собора. Наконец, первая группа еще от апреля 1686 года. Это документы неофициального характера в которых, однако, наиболее эксплицитно выражена позиция греческих церковных властей. Это серия грамот Иерусалимского патриарха Досефея. Мы рассмотрим все три группы документов в порядке убывания их канонического значения, то есть в обратном хронологическом порядке.

Итак, формальными итогами переговоров стали официальные документы, изданные Константинопольским патриархатом. Главной из них две соборные грамоты, подписанные Патриархом Дионисием и всем собором епископов Патриархата, обе от июня 1686 года. Одна обращена к московским царям, а другая ко всем вообще верующим на Украине, без указания конкретного адресата. Анонимный составитель рукописного сборника документов уточняет, что особая соборная грамота на Украину понадобилась для преодоления распри между тамошними верующими. Основные положения этих грамот раскрываются несколько более подробно в официальных посланиях Патриарха Дионисия. Патриарху Иоакиму от мая 1686 года, Гетману Самайловичу от девятого мая тысяча шестьсот восемьдесят шестого московским царям от мая того же года и опять гетману и ко всей западно-русской церкви уже после соборная от июня тысяча шестьсот восемьдесят шестого еще одно к западно-русской церкви специально о признании митрополита гидеона тоже от июля того же года и еще одна грамота гетману и Западно-Русской Церкви о новоустанавливаемом порядке поставления епископов на Киевскую митрополию от июля 1686 года. Июльские и июльские грамоты Патриарха Дионисия выполняли роль сопроводительных писем при отправке в Киев постановлений Собора 1686 года. Абсолютно все документы акцентируют внимание на одном чрезвычайно важном для Москвы пункте – признании митрополита Гедеона.

То негодование, которое устно и, как мы вскоре увидим, также и письменно выразил по этому поводу Досефей Иерусалимский, в официальные документы не вошло. Зато во всем остальном официальные документы Константинополя повернули ситуацию по-своему. Основные тезисы соборной грамоты к московским царям, то есть главного документа о дальнейшей судьбе Киевской митрополии, сводятся к следующему. Мы удовлетворяем просьбу, выраженную в царских грамотах и в прошении Гетмана Запорожского, хотя она и противоречит церковным правилам. Соизволихум бытии воли нашей. Ащии по церковным уставам сие дело есть возбранено». То есть, мы говорим вам «да», но делаем это лишь в качестве большого одолжения. Дальше будет видно, что это «да» относится не совсем к тому, о чем просили просители.

А именно, эта просьба противоречит тем священным правилам, которые повелевают, якудосохраняются всякие церкви, оправданные, непоколебимые и недвижимые. То есть границы всех церквей должны, в принципе, сохраняться непоколебимо и неподвижно в том виде, как они засвидетельствованы. Но мы понимаем, что на практике не всегда можно следовать этому принципу, и что сейчас православное паство Киевской митрополии находится в трудном положении, когда сама ее вера находится под угрозой. Поэтому мы одобряем хератонию от московского патриарха, который был выбран общим советом оной епархии. Тут отдаётся справедливость главному, практическому аргументу Москвы относительно опасности Унии, но тут же делается акцент на том, что одобряется лишь хиротония избранного на месте кандидата, а не назначенного Москвой. Митрополит Гедеон и на самом деле был избран на месте, но грамота не упоминавшая в данном случае Гедеона, а излагавшая общие принципы, требовала сохранения такого порядка и на будущее. Что, впрочем, уже пообещали московские власти в своем сентябрьском 1685 года послании в Киев. Рукоположенный в Москве киевский митрополит подсуден патриарху Московскому.

Таким образом, Московский Патриархат становится для киевского митрополита первичной инстанцией церковного суда. Затем было сформулировано важнейшее и абсолютно неприемлемое для Москвы требование. Ввиду его исключительной важности процитируем его целиком. Однако для того, чтобы сохранялось там, в Метрополии, честь Вселенского престола, и чтобы не было пренебрежения и значительного нарушения в относящихся к нему церковных правилах, мы повелели, чтобы в митрополии сей тот, кто будет в то время митрополитом, возносил за священными литургиями на месте патриаршего имени сначала имя Патриарха Вселенского, а потом, в соответствии с правилами, Патриарха Московского. Последнее по причине хиротонии, которую он получает от Патриарха И поэтому должен, согласно правилам, поминать его. А первое – ради памяти древних привилегий Вселенского престола. Это же требование сформулировано с немного другим обоснованием в остальных документах. И мы еще остановимся на нем подробнее.

Но и без всякого дальнейшего анализа очевидно, что речь о переуступке Киевской митрополии не шла. Константинополь лишь согласился делегировать Москве какую-то часть собственных прав, так и не отступаясь от юрисдикции над Киевом. И да будет отныне и впредь сим образом хиротониссание Киевского. Послание завершается пространной просьбой о материальной помощи. Понеже живем не як уже хочем, но як уже можем, то есть Эта просьба не лишена церковно-политического значения. Видимо, в Константинополе искренне полагали, что выработали приемлемый для Москвы компромисс и, следовательно, честно заработали просимое. В майском послании патриарха Дионисия к патриарху Иоакиму содержались вкратце те же самые тезисы. На просьбу о подчинении Киевской кафедры московскому патриархату давался положительный ответ Но дальше он конкретизировался в том же самом, нежелательном для Москвы смысле.

Обоснование необходимости поминать на первом месте константинопольского патриарха было сформулировано чуть иначе. Яко от него всеуправляемы суть, и всякому благу виновну, то есть он причина всякого блага, и подателю сущую в концах вселенной приславно и чудно. Если понимать эту фразу слишком буквально, в смысле константинопольского папизма, то становится непонятно, почему было не предложить поминать патриарха Константинопольского и самому патриарху Иоакиму в Москве, да и всем остальным восточным патриархам. Но данная фраза не более, чем риторическая фигура. Константинопольские власти всячески пытаются убедить Москву в безобидности поминовения константинопольского патриарха в Киеве. Будто это всего лишь древний обычай, не имеющий реального канонического значения. В Москве, естественно, не поверят. Аналогичным образом резумирована соборная грамота в послании патриарха Дионисия Гетману Самойловичу от 9 мая.

Опять всё начинается с чуть ли не восторженного согласия на переподчинение Киевской митрополии. И опять смысл этого передподчинения толкуются по-своему. Для обоснования необходимости поминать Константинопольского Патриарха теперь найдено такое выражение «Пониже от престола сего напояется вся вселенная, и через него во всем мире блага излияются». Патриарх высказывает уверенность, что просьбы царей и самого Гетмана теперь удовлетворены. При этом он тут же предлагает при любой нужде обращаться в Константинополь, чем не навязчиво, но отчетливо подчеркивает сохранение собственной юрисдикции над Киевом. И если когда-либо случится у вас нужда в Великой Церкви Христовой, Великая Церковь – одно из официальных наименований Константинопольского Патриархата, не смущаясь, обратитесь к ее материнской утробе и получите несомненное разрешение Ваших вопросов и ответы и предписаний». Эта фраза в общем контексте переписки читается как прозрачный намек на сохранение юрисдикции Константинополя над Киевом, а не как простое следствие первенства чести Константинопольского престола. В заключении своего послания патриарх Дионисий передает Гетману не только благословение но и прощение и разрешение от всякого греха, возможно, это намек на его участие в незаконном возведении на Киевский престол Гедеона.

Майская грамота патриарха Дионисия к московским царям поворачивает дело так, будто Москва предложила главным образом новый порядок поставления киевских митрополитов, в чем, собственно, только и выражается зависимость, подлежание. Киевской митрополии от Москвы. Это предложение царей названо весьма похвальным и чрезвычайно удивительным. Особый акцент делается на подробностях процедуры избрания кандидата на Киевскую митрополию. Этим дается понять, что назначение кандидата из Москвы категорически неприемлемо. Обоснование необходимости поминать в начале Константинопольского Патриарха тут дано с наибольшей подробностью. Потому что от него все благое во все пределы Вселенной подается, и он является источником всего, и, действуя в порядке снисхождения, по вышеназванным причинам, имеется в виду необходимость дать пастыре украинской паствы, он передает престолу Патриарха Московского подчинение сего, то есть митрополита Киевского. Вот тут, уже сказано без всяких экивоков, что подчинение московскому патриарху Киевского митрополита становится возможным лишь в более общих рамках подчинения этого митрополита патриарху Константинопольскому.

Завершение послания не обошлось без подробной просьбы о милостыни. Соборная грамота к московским царям и с ней три сопроводительных послания патриарха Дионисия образуют единый комплекс документов главная цель которого определить дальнейший порядок управления Киевской митрополией. Второй комплекс документов, Вторая соборная грамота и еще два послания Дионисия сосредоточены на обосновании возможности признать поставление Гедеона, несмотря на его очевидно антиканонический характер. Тезисы Второй соборной грамоты предназначены явно не для и даже не только для левобережной аудитории. Настолование во Москве митрополита Гедеона состоялось вопреки обычаю обдержащую, то есть общему правилу, согласно которому митрополиты киевские должны ставиться от патриарха Константинопольского, либо непосредственно, либо по его поручению. Но это сделано ввиду тяжелого положения паствы из-за многолетнего вдовства кафедры и при невозможности связаться с Константинополем из-за войны между двумя царствами. Очевидно, речь о России и Польше. Характерно, что собор сразу дает понять, что юрисдикция Константинополя над Киевской митрополией не ставится под сомнение, а поставление Гедеона признается лишь в силу исключительных обстоятельств.

Признание Гедеона стало возможным только потому, что оно изначально не подразумевало переподчинение Киевской митрополии, а за нарушение подобающего порядка, отсутствие заранее испрошенного разрешения Константинопольского патриарха, те, кто совершил это деяние, испросили прощение. Последнее утверждение, очевидно, не имело никакого отношения к истине и не могло иметь никакого документального подтверждения. Но со стороны Константинополя это было форсированное толкование устного обращения по слову. При форсированном толковании любым словам задним числом придаётся тот смысл, на основании которого удаются те или иные действия. Ввиду особенно важного значения данного места процитируем его по возможности полно. Речь идёт о редком в церковной истории случае выдачи разрешительной грамоты за грехи, но не тому, кто эти грехи совершил, и даже не думав в них каяться, не патриарху и Акиму, а третьим лицам. И это, оставление Гедеона, произошло без изменения юрисдикции митрополита Киевского, говорится в документе, а, как было сказано, ради домостроительства, практического устроения церковных дел, после усиленных и спрашивания прощения от источников всех поместных церквей Святой Христовой Великой Церкви. Поэтому наша мерность, то есть Константинопольский Патриарх, не взирая на произведенные сейчас нарушения, но судя по цели и результату, и узнав из доставленных оттуда, то есть из Москвы грамот, что это было сделано по домостроительству, то есть в виде исключения и без претензии на законную власть над Киевом пишет Общим Советом Патриарха и Собора при нем и оповещает во Святом Духе, чтобы в данном случае было употреблено снисхождение и подано обильно просимое, применив к данному случаю экономию по домостроительству, и чтобы на этом основании этот блаженнейший Патриарх Московский и всея России Кир и Ааким во Святом Духе, возлюбленный нашей мирности брат и служитель был прощен от Отца и Сына и Святого Духа, Святые Троицы, и благословен, и не оклеветан, и свободен от всякого осуждения и нарекания по данному поводу, всегда невозбранно действуя в качестве архиерея, как и прежде».

Собор ясно дает понять, что, по сути, к Патриарху и Акиму должны были быть применены те же меры, что и к кто поставил Григория Цамблака, то есть извержение Иссана, но обосновывает возможность снисхождения экономии. По форме это соборное решение ничем не отличается от судебного постановления, хотя патриарх Иоаким, разумеется, не мог подлежать суду Константинопольского патриархата, и потому, в строгом смысле слова, никакого суда тут быть не могло. Характерно, что эта соборная грамота не рассматривает никаких подробностей будущего порядка избрания митрополитов киевских. Ее единственная цель – примирить украинскую паству с уже состоявшимся возведением на кафедру Гедеона. Это дало Константинополю повод для весьма резкого заявления о сохранении власти над киевской митрополией и для прямого осуждения Патриарха Иоакима за вторжение в чужую епархию. Июньское послание Патриарха Дионисия Гетману Самойловичу предостерегает западнорусскую паству от смущения по поводу незаконности поставления Гедеона. Сиебу бысть снисходительну. Второе июньское послание Дионисия западнорусской пастве является свидетельством о признании Гедеона Константинопольским Патриархатом и содержит обоснование этого акта.

Оно начинается с утверждения принадлежности Киевской митрополии Константинопольскому Патриархату, аще и поистине митрополия Киевская, подлежащая суще под Святейшим и Высоким Вселенским Константинопольским Престолом, но с признанием возможности делегировать право поставления митрополита при наличии к тому уважительных причин, как это и было в настоящем случае. Об избрании Гедеона на митрополию говорится вполне одобрительно. Причем подчеркивается, что светская юрисдикция, участвовавшая в этом избрании Запорожского Гетмана, распространяется на обе стороны Днепра, то есть выходит за пределы Московского государства. Но проблемы возникают в связи с действиями Патриарха Иоакима. Поставление митрополита Киевского в Москве без разрешения от Константинополя дело, которое противится божественным правилам и приложению бывшую в чужую епархию. То есть является вторжением в чужую епархию. Но Константинопольский Патриархат все же соглашается с этим поставлением, чтобы не допустить еще худшего зла от насилия католиков, а также на основании грамоты Патриарха Московского который в ней со всяким благоволением и с великим смиренномудрием прощения подаватися упросил». Мы-то уже читали эту грамоту от московского патриарха к константинопольскому и имели случай оценить, сколько там было просьб о прощении.

Только поэтому наша мерность продолжает патриарх, закрывая глаза на вторжение в чужую епархию, но не по причине собственного небрежения или неспособности ответить на бесчестие, а по экономии и снисхождению, чтобы в итоге не получилось худшего. На Общем Соборе постановили признать поставление Гедеона. Последний документ в нашей подборке – грамота Патриарха Дионисия Западно-Русской Церкви о будущем порядке замещения Киевской кафедры. датированная уже июлем 1686 года. Киевская кафедра сразу же объявляется сущей даже до ныне подлежащей Превысочайшему и Святейшему Вселенскому Константинопольскому престолу, а поставление ее митрополита в Москве объясняется сложностями коммуникации с Константинополем и просьбой московских царей. как некоторая модификация считавшегося возможным и раньше способа поставления киевского митрополита не от константинопольского патриарха лично, но по его поручению. Обязательно процедура выбора кандидата выборщиками самой митрополии. Затем кандидат посылается к московскому патриарху, который будет действовать на основании соборной грамоты константинопольского Очевидно, имеется в виду грамота собора 1686 года.

Теперь можно в общем виде подытожить суть официальных документов, выданных в Константинополе. Киевское митрополе остается в составе Константинопольского патриархата. Поставление митрополита Гедеона в Москве было незаконным и может быть принято только по экономии. то есть как нарушение, допускаемое в качестве выбора наименьшего зла. На будущее митрополиты киевские могут поставляться в Москве и относиться к московскому патриарху как к первичной инстанции церковного суда. В процессе выбора кандидата на киевскую митрополию церковные и светские власти Москвы не имеют права вмешиваться В качестве видимого символа сохранения юрисдикции Константинополя над Киевом в Метрополии обязательно должно сохраниться поминовение Константинопольского Патриарха на первом месте перед Патриархом Московским. Московский Патриарх имеет власть над Метрополитом Киевским лишь в пределах тех полномочий, которые делегированы ему Патриархом Константинопольским. Об этом особенно ясно в послании Патриарха Дионисия при объяснении смысла богослужебного поминовения Патриарха Константинопольского.

Само собой разумеется, что все права Московского Патриархата на Киевскую Метрополию возникают лишь на основании Соборного решения 1686 года. Тем самым никакая мысль о якобы исконных с 1593 года правах Москвы на Киевскую Метрополию не допускается. Другими словами, согласно грамотам 1686 года, Московский Патриарх назначается только представителем или наместником Вселенского Патриарха в Киевской Метрополии. При этом границы Константинопольского Патриархата остаются совершенно неизменными, а Киевская Метрополия лишь только временно передается в юрисдикцию Московского Патриарха ввиду особых и исключительных обстоятельств. Традиция передачи прав Патриаршего Наместника или Экзарха Вселенского Престола архиереям других поместных церквей и даже другим Патриархам сохранялась на Востоке в течение многих столетий. Так, например, в XVI веке Александрийский Патриарх Иоаким I Пани 1487-1565 или Это именно годы патриаршества. Исполнял обязанности наместника Вселенского престола на острове Крит. А в начале XX века подчиненный Российскому Святейшему Синоду митрополит Антоний Храповицкий был назначен одновременно и экзархом Вселенского престола в Закарпатье.