14. Агрессия МП. О правде большинства. О своих книгах до перехода в ИПЦ (09/13/20)

Здравствуйте! Я продолжаю свой видеоблог. Это четырнадцатая страница. Напоминаю, что в этом видеоблоге совершенно никого не волнуют лайки, нет рекламы, не собираются пожертвования. Почему вы считаете, что московская патриархия к вам относится агрессивно? Почему вы считаете, что вы к ней не агрессивно относитесь? Ну как же? Как я могу к ней агрессивно относиться?

Мне вот, допустим, совершенно всё равно, сколько вмятливо патриархийных храмов, кроме того, который я сам строил, который сейчас патриархийный. Хоть десяток их будет, мне же совершенно без разницы это. А для них существование нашей общины — это огромная головная боль. Это я прекрасно знаю. Когда мы ушли, все силы митрополии были брошены на то, чтобы тот храм, который, конечно же, я не мог достроить до окончательного вида, потому что нам никто ничего не давал с епархией, никаких пожертвований. Все мы это делали на то, что находили. Они подключили два мощнейших монастыря епархии, чтобы это довести всё до ума и показать, где на самом деле благодать. Что там всё было вылизано, выкрашено и доделано.

Такое внимание повышенное сразу. Нужно указать, какие религиозные организации действуют на территории прихода или благочиния, кто их возглавляет, количество людей, их деятельность, их влияние и всё прочее подробно изложить. А также отдельной графой, а что мы сделали для того, чтобы нейтрализовать их тлетворную деятельность, всяких сект, расколов и всё остальное. Какие мероприятия провёл настоятель такого-то прихода или благочинный, чтобы противостоять и всё такое. Это самая настоящая агрессия и вмешательство в чужие дела. Поэтому я прекрасно знаю, что я говорю и за эти слова отвечаю. Сам эти отчётики составлял и сам там всё это вписывал. Кто да что да как.

Поэтому я считаю, что это агрессивная организация, которая совершенно не может терпеть никакой конкуренции вокруг себя, даже если эта конкуренция существует только в её воспалённом мозгу. Прозвучала реплика, что вы тут говорите чуть ли не от имени Вселенской Церкви. У вас сколько всего есть-то вообще? Десяток-то наберётся? Или сотня? Не слишком ли смело, обладая таким количеством, в скобочках, адептов, говорить? Ну да, конечно. Логика Комсомольского собрания предполагает, что всё решается большинством голосов.

И количественный аргумент, конечно, весьма силён на территории нынешней РФ, адептов Московской Патриархии. Не просто на порядок больше, а на несколько порядков. Каких-то православных, которые к ней не принадлежат. Не то, что именно наших, а вообще. Ну, в общем-то, конечно, можно было бы с этим согласиться, если бы истинно определялось. Действительно, большинством голосов. Всегда мы знаем, что бывает всё наоборот. Ну, можно сказать, ну, акатоликов в мире полтора миллиарда.

Разве могут они ошибаться? Наверное, они церковь. Получается так же. А ещё есть миллиард китайцев, атеистов, которые тоже ошибаться как бы не должны, в силу своего большого количества. Может, нам тоже к ним присоединиться? И большинство как бы так получается. Больше в четыре раза, чем население всей России. Там таких четыре больше гораздо.

То есть как-то странно это всё звучит. Мы знаем, что церковь-то малое стадо. Что святые всегда были в меньшинстве практически. Вспомните, что все святые были гонимы. Церковь во времена ориентской смуты была практически маргинальной сектой. Григорий Богослов в Константинополе, которого мы называем патриархом константинопольским, до прихода императора Феодосия Великого был, по сути, главой секточки маленькой такой катакомбной домашней церкви. Был там в совершенно нелегальном положении. Он там никаким епископом константинопольским не был вообще.

Просто жил там и каким-то бабушкам что-то проповедовал. То, что мы сейчас считаем основой православного богословия. А Максим Исповедник в то время, когда вообще ни одного известного нам по имени православного епископа не было. Все патриархаты фактически так или иначе уклонились в ересь. А вот он остался православным и он и был церковью. Церковь там, где правильное исповедание Христа. Там, где неправильное, хоть там неважно, сколько там голосов, людей, адептов, прихожан. А на церкви вот этого не станет.

Бог не с большинством, а с истиной. Это надо помнить главное. Поэтому, если мы хотим руководствоваться количественным аргументом в отношении церкви, то мы сразу становимся на опасный и ложный путь. Поэтому лучше даже этот вопрос просто не поднимать. Неважно совершенно сколько, кого, где. Мне пришло письмо о том, что в книге, которая издана под моим именем, была в патриархии для готовящихся к крещению говорится совершенно не то, что говорю и сейчас я. В Толковании символа веры, где верую в Единую Святую Соборную Апостольскую Церковь, слагается учение о какой-то там церкви невидимой и достаточно размытой. Там какие-то фразы идут.

Да, конечно же. Ну, для начала я скажу историю написания этой книги. Брошюра, которая была издана, не помню, раз в 20 только я ее издавал, наверное. Потом еще и Даниловский монастырь издавал, потом Епархия стала издавать. Но Епархия, конечно, промахнулась. Она издала, и тут же я с патриархии ушел. Как они, бедные, с этим тиражом поступали, подписанным моим именем, я уж не знаю. Книга написана была в 98-м году с целью лишний раз не говорить готовящимся к крещению людям то, что уже надоело говорить каждый раз, чтобы они просто читали все и не повторяться.

Я 14 лет ее пытался издать с благословения патриархийной иерархии, но там все боялись что-то делать в этом направлении. Никто ничего не издавал. Но потом, когда сверху им спустили указиловку, чтобы миссионерствовать, то они сразу стали ее издавать. Но дело не в этом. Там учение о церкви, конечно же, совершенно не то, во что я верю сейчас. Это вообще какое-то полухомяковское изобретение, совершенно к сантеатическому преданию не имеющее отношения. И вообще, я хотел бы сказать уже совершенно официально, что от всего, что я писал до 2013 года, что писал под своим именем, я вообще отказываюсь. Я не считаю, что это всерьез и православно.

Только после ухода, выезд на православную церковь, я могу сказать, что я отвечаю за то, что я писал.