139. Гармония мира и память Божия

Задают такой сложный, но по-своему, конечно, важный вопрос, может быть, даже не только для монахов, но для них в первую очередь. О различии между памятью Божией и молитвой, с одной стороны, и с другой стороны, каким-то просто созерцанием гармонии мира. Вот здесь есть две крайности, но вообще о чем речь, сначала надо сказать. Я думаю, что многим, почти всем, может быть, не всем, но почти всем знакомо такое ощущение, которое для кого-то бывает на природе, для большинства, для кого-то, наоборот, в городе, или и там, и там, когда чувствуется какая-то большая гармония с природой, с окружающей средой, и хочется сказать, что вот такой мир Божий хороший, ну, если ты верующий человек, тебе так хочется сказать, например. И вот как это ощущение такое совместить с памятью Божией, как оно с ней соотносится? Здесь не все просто, даже если ты именно склонен благодарить Бога за то, что оно так хорошо устроено. Что, собственно, здесь непросто, и что, наоборот, просто. Если, конечно, тебе совершенно незнакомо такое ощущение, то это просто, причем это плохо, просто плохо.

Потому что это означает, что, скорее всего, имеет место какая-нибудь депрессия или иное расстройство. Скорее всего, депрессия. То есть это такой тревожный симптом, скорее всего, какого-то заболевания. Потому что, чтобы совсем этого не видеть, этой гармонии мира, это надо что-то в себе сломать. Но оно само может сломаться. И, конечно, эта гармония мира есть. Другое дело, что одни люди чувствуют ее больше, другие меньше. Одни ее более глубоко переживают, когда заменщают, другие менее глубоко.

И вот, наконец-то, я подхожу к сложному. Некоторые совсем поразительным образом способны в нее вчувствоваться. Мы иногда понимаем это у художников, у поэтов. Видимо, в кинематографе тоже есть такие направления, где это очень подчеркивается и показывается. Дальше это может как-то переосмысляться. Вот, например, такая грусть, что какие-то злые силы это ломают. Или наоборот, что хорошо, что это торжествует. Ну, то у кого как.

Ну, в общем, это вот есть. И чувствовать это надо, раз это есть. Но как же действительно благодарить Бога? Вот, собственно, что здесь сложно. Здесь именно сложна такая опасность поклониться твари, падшего создавшего. Потому что, в принципе, естественное для падшего человечества чувство нам подсказывает некий восторг перед этим. И склонность поклониться этому как Богу. Вот такое чувство, что везде возможен Бог.

Пантеизм. Ну, это, собственно говоря, форма язычества. То есть, конечно, с какой-нибудь историко-религиозной, историко-философской точки зрения можно об этом иначе рассуждать. С точки зрения христианской вполне религиозной, ненаучной. Это, конечно, язычество. Это поклонение твари падшего создавшего. Потому что мы должны видеть многоразличную премудрость Божия, как говорит апостол. В творениях помышляемо, видимо, есть и пресносочная сила Его и божество.

А не собственная, присущая этому творению, сила, которой нет. Вот здесь, поэтому, некоторая, может быть, кажущаяся крайность нам некоторых отцов, она вот понятна в противостоянии вот этой языческой силе. Это когда известный рассказ про подвижницу 4 века Аму-Сарру, которая жила неподалеку от берега Нила примерно 80 лет. Но за все время ни разу не посмотрела на реку. Даже ее не видела никогда. А зачем смотреть лишнее? Потому что она не нуждалась в этом. Она и так видела силу Божию и пресносочную силу Его и божество.

Поэтому все правильно. Но, конечно, если мы воображаем, что мы как Аму-Сарра, а на самом деле мы не совсем так, то это ничего хорошего не будет. Но вот вообще, если этим увлечься, вот такого рода созерцанием, то можно впасть просто в языческий культ. И начинаются всякие сцены, с христианской точки зрения, я бы сказал, омерзительные, типа поклонения сырой земле, исповеди земли в классических произведениях русской литературы и так далее. Это, конечно, очень тревожный симптом такого-то радикального и глубинного разрыва с христианством. Я сейчас говорю только с чисто религиозной точки зрения. Вот как же со всем этим быть монахом? Ну, понятно, что надо не увлекаться, это уже, кажется, ясно.

Но в то же время ненормально вообще этого не замечать. Ну, просто надо выработать в себе, я говорю с точки зрения нашей аскетики, поэтому надо. Так-то кому надо, кому не надо, это каждый сам решает. Выработать в себе такой рефлекс просто, чтобы это сразу напоминало о молитве. Чтобы именно обращаться к Богу, чтобы, вот заметив это, сразу отталкиваться как от ступеньки и обращаться к Богу. Хорошо, когда лестница хорошая и надежная куда-то ведёт, куда нам надо взобраться. Но она же хороша не для того, чтобы мы сели на какую-нибудь ступеньку и там остались на всю жизнь или просто надолго. Нет, чем лучше лестница, тем быстрее можно про ней пробежать.

И вот так же и вся эта внешняя природа. Это очень всё хорошо, пока мы это правильно понимаем. Но если мы это правильно понимаем, то мы это правильно используем. А правильно используем – это слава Богу, а дальше Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного.