13. Поиски архиереев ⧸⧸ Тайной Церкви ревнитель： Епископ Гурий Казанский

Поиски архиереев. Искать истинно православных архиереев Отец Гурий начал сразу же после освобождения из лагеря. Не имея точных сведений об офимских архиереях, архиепископья Андрея и епископах Вениамини и Аввакоми, которых Отец Гурий прежде поминал на богослужениях, он полагал, что они были замучены безбожной властью. Поэтому, не имея правящего архиерея, он стал поминать в общей форме православные патриархии, митрополиты, архиепископы и епископы, при этом не теряя надежды найти истинных архиереев. Два раза в год Отец Горий ездил в Троицу Сергиеву Лавру. По-видимому, там, у мощи преподобного Сергия Радонежского, встречались многие катакомбные христиане. В Лавре отец Горий часто виделся с юродивым Василием, который жил где-то неподалеку и постоянно бывал в Лавре, однако никогда не участвовал в службах и не причащался в храмах. Последний раз отец Горий виделся с Василием в 1988 году во время празднования Тысячелетия Крещения Руси.

Он услыхал возглас «Христос воскресе», оглянулся, но никого не увидел. Потом еще раз и так трижды. Наконец увидел, что это его приветствует юродивый Василий, который сказал тогда, что Гурий станет епископом и перед кончиной будет знаменитым человеком. Гури не поверил его словам, об этом он не мог и помыслить, его единственным желанием было найти истинных епископов. Он понимал, что положение, в котором он находится без правящего архиерея, ненормальное, но в условиях жестоких гонений допустимое как временное, и поэтому все же надеялся его изменить. Проблема с истинными архиереми была в то время одной из основных проблем всей Русской Церкви. В результате жесточайших гонений за два десятилетия богоборческого владычества Русская Церковь была лишена почти всего своего епископата. Власти целенаправленно уничтожали самых лучших пастырей и архипастырей.

Печально известная декларация митрополита Сергия 1927 года, которой он якобы хотел спасти церковь, не спасла никого, даже его сторонников. Как пишет нынешний официальный историк московской патриархии, протерея Владислав Цыпин, в 1937-39 годах был истреблен почти весь российский православный епископат. На огромных просторах РосФСР осталось около ста открытых храмов, почти все в больших городах, в основном в тех, куда пускали иностранцев. Эти храмы так и называли «показательными». В конце 1930-х годов на своих кафедрах вместе с митрополитом Сергием уцелело всего 4 архиерея. Буквально единицы оставались живыми в лагерях или вели нищенское существование на свободе. Все остальные архиереи были расстреляны или замучены в тюрьмах и ссылках. Созданную во время Второй мировой войны иерархию московской патриархии во главе с патриархами Сергием и с 1945 года Алексием I, отец Горий не мог признать каноничный и законный.

Хотя сначала у него было искушение, когда в конце войны стали открываться храмы и было восстановлено патриаршество, он тоже поверил в возрождение русской церкви, как многие русские мигранты и даже катакомбные священнослужители. В 1945 году в юрисдикцию Московской Патриархии перешли сразу 75 еврегеанских приходов о Франции. Присоединился также глава западноевропейской епархии РПЦЗ митрополит Серафим Лукьянов. В возрождении Русской Церкви поверили почти все архиереи и клирики РПЦЗ в Китае, среди них выдающийся иерархи, святитель Иоанн Максимович Нестор Анисимов и Дмитрий Вознесенский. В 1945 году они признали патриарха Алексея и перешли в юрисдикцию Московской Патриархии. Лишь святитель Иоанн Максимович возвратился в РПЦЗ в 1946 году. Многие из русских иммигрантов поехали в СССР, где на своем горьком опыте убедились, как их жестоко обманули. В то время поколебались и катакомбные исповедники из антисергианской оппозиции, не поминавшей митрополита Сергия.

Например, епископ Афанасий Сахаров признал в 1945 году патриарха Алексея и призвал катакомбные общины последовать его примеру. В наследстве 1951 года отец Гори подтвердил, что имел намерение устроиться священником в открываемых церквях в 1945 году. Так, в Горьком он обсуждал это с епископом Зиновием, а, будучи в Киеве, выяснял возможность поступления в Кивопечерскую лавру, но получил отказ из-за отсутствия паспорта. Однако сомнения у отца Гори все же были, а после встречи в Чувашии с настоятелем Карамышской церкви Зароастровым, знакомым ему по служению в Шутнировской церкви, все стало ясно. Отец Гори позднее вспоминал, «Благочины Зароастров потребовал от меня, чтобы я покаялась перед верующими в расколе. Каяться мне не в чем, они, я считаю, сами раскольники, и я от этого намерения отказался». Отец Гури понял, что богоборческая власть нисколько не изменилась. В дальнейшем же он окончательно убедился и в отступничестве иерархов Московской Патриархии эту власть поддерживающих и покрывающих ее своими омофорами.

Из речи патриарха Алексея I перед молебном 21 декабря 1949 года. «Всякий, кто лично знаком с нашим вождем, поражается его личности. Он покоряет собеседника своим внимательным отношением ко всякому делу, ласковостью, своей необыкновенной осведомленностью во всяком деле, силой и мудростью слова, быстрым и благоприятным решением каждого представляемого ему дела и вопроса. Мы собрались сегодня в великом множестве в храмах наших, чтобы, как это свойственно нам, верующим и церковным людям, молитвенно принять участие в праздновании этого знаменательного для него и для всех нас дня, и спросить у Господа ему и в дальнейшем благословения на его великий подвиг служения родному Отечеству, и народу и успех во всех его благих начинаниях. Из речи патриарха Алексея I на всесоюзной конференции сторонников мира. Наша церковь, пользующаяся неограниченной свободой в своей внутренней жизни и деятельности, согласно сталинской конституции, которая через несколько дней исполняется 15 лет, считает своим долгом помогать укреплению мира воспитанием верующих в духе верности к гражданскому долгу и вменяет в заслугу мирный труд на пользу ближних и Родины. Церковь учит, что благословенного мира, прочного благополучия и истинного спокойствия для труда можно достигать не иначе, как путем справды, что с делами правды народов незримым, но действенным союзом связаны дела правды Божьей, и что таким образом с правдой Божьей связаны и стремления современных миролюбивых народов жить в мире и справедливости. Мы счастливы, что эту правду осуществляет наш народ под твердым водительством всем миром признанного вождя и вдохновителя миролюбивых народов Иосифа Виссарионовича Сталина.

В последние годы жизни отец Гурий как-то сказал об официальной церкви. Она действительно красная. Красная патриархия, красные епископы, красные священники, которые молятся за красное правительство и красную армию. По указаниям богопорческих властей, архиереи Московской Патриархии разъезжали по всему миру и разглагольствовали о благоденствии народа и церкви в СССР, в то время как народ продолжал влачить жалкое существование, а в лагерях томились миллионы узников. В конце 1940-х годов последовала новая волна гонений. При этом Сталин понимал, что открытые гонения невыгодны. В 1948 году он советовал не выпячивать данный вопрос, осуществлять подрыв влияния церкви полуконспиративно, не обнародуя широко соответствующие решения ЦК КПСС, чтобы не провоцировать кампании протеста на Западе и внутри страны. Были арестованы тысячи священнослужителей, в том числе и признававших патриарха Алексея.

Например, были отправлены в концлагеря столь неузурядной архиереи, как архиепископ Мануил Лемешевский и митрополит Нестор Анисимов. Гонения же на тех, кто не признал восстановление московской патриархии и возрождение русской церкви, не прекращались никогда. Причем и после войны священников и верующих обвиняли как участников контрреволюционной церковной монархической организации «Истинно православная церковь». После отмены смертной казни в 1947 году священнослужители, не признававшие московской патриархии, получали, как отец Горий, до 25 лет заключения. «Разве вы бандиты?» — спросил отец Горий на допросе. «Вы хуже, чем бандиты», — ответил ему следователь. 1950-х годов. Те немногие из священнослужителей, кто выжил в лагерях, вышли на свободу и продолжили свое тайное служение.

Они оставались без правящих архиереев, но признавали сиргианскую иерархию, как и отец Гури, надеясь найти истинных православных архиереев. Случалось, что некоторые катакомбные общины, не признавая московскую патриархию, долгое время существовали даже без священников, которые либо умерли, либо находились в заключении. И тогда отсутствие пастыря оборачивалось печальными последствиями. Оставшиеся без пастырского руководства верующие склонялись к обеспоповщине крайних старообрядческих толков или принимали какие-нибудь ложные сектантские учения. Однако это были единичные случаи, а в большинстве своем катакомбные христиане продолжали держаться учения и традиции Святой Православной Церкви, и главной своей заботой, как православные христиане, считали покаяние в грехах и причащение святых тайных Христовых. Поэтому они держали своих духовных отцов, тайных священников Тихоновского рукоположения, а в случае их кончины старались установить связь с другими катакомбными общинами и искали священников. В условиях гонениях это сделать было трудно. Катакомбные общины редко имели контакты между собой, ведь им приходилось скрываться и хранить в глубокой тайне свою жизнь и особенно своих пастырей.

Трудно сказать, сколько их катакомбных пастырей и общин было на территории прежней православной России, превращенной в безбожный СССР. Их жизнь была скрыта от внешнего мира и не меняла своего потаенного характера даже при ослаблении гонений. Катакомбники не доверяли никаким заявлениям о либерализации коммунистического режима, которому они всегда были неугодны. Они подвергались постоянным преследованиям, если и не так явно и жестоко, как в 30-40-е годы, то более изощренно при помощи закона о тонеядстве в 60-е годы или путем принудительного психиатрического лечения в 70-80-е годы. Не приходится говорить о какой-то административной организации катакомбной церкви. Если в первые годы после отделения от митрополита Сергия епископы Иосифляне могли в какой-то мере объединить часть несогласных с сергианским курсом, они были связаны между собой, проводили соборы и совещания, принимали в общении духовинства в разных областях. Но после разгрома в 30-х годах уже невозможно было сохранить организационного единства, тем более что почти все эти архиереи тогда же были безжалостно уничтожены. Возможно где-то в глубоком подполе оставались тайно рукоположные архиереи и между ними могла быть связь, но все это тщательно скрывалось и не было известно большинству катакомбных христиан и до сих пор остается тайной.

Как бы то ни было, никакого централизованного руководства катакомбной церкви не было. При том жесточайшем терроре, который был в СССР, истинная православная церковь могла существовать только децентрализованно, именно так, как определял пророческий указ №362 Патриарха Тихона, согласно которому, в случае отсутствия связи с высшим церковным управлением или ликвидацией Онова и соседними епархиями, Отдельный архиерей принимал всю полноту церковной власти на себя. В дальнейшем, в условиях нарастающего гонения, приходилось порой передавать это церковное управление даже иереям, конечно, без сугубо архиерейских полномочий. Так Воронежский исповедник Прадирей Иоанн Андреевский в «Постриге и романах Иларион» получил еще в 30-х годах полномочия от иереев хранить православие и принимать из расколов священников. В 1961 году, будучи на смертном удре, он вручил ключи церковного управления своему сподвижнику, схиеромонаху Амвросию Капинусу. И со словами «Со дня раскола церкви каноническое православие не было прервано, эта золотая ниточка жива, все церковные дела передаю вам до появления православного епископа, а искать такового надо», надел на отца Амвросия свой крест. в схеме Амвроси Капинус Андрей Антонович, иеромонах. Родился в 1887 году.

С 1906 года служил в Лейб-гвардии Семеновском полку. В начале 20-х пострижен в мантию с именем Ановий. Иеродиакон в Киеве. С 1928-го служил в Покровской церкви Серпухова. В 1929-м посвящен в иеромонаха. В начале тридцать первого арестован, в феврале приговорён к пяти годам ИТЛ и отправлен в лагерь. В тридцатых освобождён и выслан. В тридцать седьмом арестован, приговорён к десяти годам ИТЛ и отправлен в лагерь.

В тысяча девятьсот сорок третьем освобождён, служил тайно. В тысяча девятьсот пятьдесят первом арестован, приговорён к десяти годам ИТЛ и отправлен в лагерь. В 1955-м, освобождён, вернулся в Воронеж, принял постриг в схему с именем Амвросий. 14 октября 1966 года скончался. До своей кончины отец Амвросий окормлял воронежские и другие катакомбные общины и старался найти архиереев. Скончался он, не успев никому передать церковных дел. Как вспоминала монахиня Маргарита, с того времени в Воронеже православных катакомбных священников уже не было. С требами приходилось ездить по всем сторонам.

Бывало, попадали и на неканонических, сомнительных самозванцев. В последнее время воронежские катакомбники окормлялись у петербургского иерея отца Михаила Рождественского и у севлянина, рукоположенного еще в 1920-е годы. Рождественский Михаил Васильевич родился в 1901 году. В 1926-м рукоположен в Ире митрополитом Иосифом Петровым. Служил в Преображенском соборе в Стрельне. Посвящен в Протерея. В декабре 1927 последовал за митрополитом Иосифом и его викарями, епископами Дмитрием Могдовским и Сергием Нарвским, отделившимися от митрополита Сергия. В 1930-м арестован, приговорен к трём годам ИТЛ и отправлен в лагерь.

С 1938-го после освобождения служил тайно в Ленинграде. 19 января 43-го вновь арестован, приговорен к 10 годам ИТЛ и отправлен в Ворхутлаг, где срок приговора был увеличен. В 1955-м освобождён на пороке, поселился в Брянской области, служил тайно, окорблял множество катакомбных общин. 26 сентября 1988 года скончался в Логи. Неизвестно, знали ли в то время они об отце Гурии. Но в конце 1980-х годов, после кончины отца Михаила Рождественского, у которого окормлялись многие катакомбные общины, монахиня Маргарита советовала монахиням из Казанской паствы отца Амбросия найти в Чувашии отца Гурия. Хотя катакомбные общины существовали независимо друг от друга, иногда их пути пересекались. Так, например, в Казани еще в конце 20-х годов отец Горий и другие Андреевцы вошли в общение с Иосифлянами через епископа Нектория Трезвинского.

Епископ Нектарий Трезвинский имел связь с петербургскими Иосифлянами. В Казань, как только туда прибыл епископ Нектарий, в посылке ленинградской почитательницы Владыки Матрёна Кунцевич пришло письмо от иархиепископа Дмитрия Гдовского с вопросом, не отошел ли Преосвященный Нектарий от того церковного течения, которое возглавляет митрополит Иосиф. Владыка ответил телеграммой, в которой сообщил о твердом единении с ним. тоже исповедовали и все окружавшие его. И в дальнейшем владыка Нектария поддерживал связь, посылая гонцов с письмами к архиепископу Демитрию. После побега из лагеря в 1933 году, во время своих странствований, отец Гори встречался со многими группами истинно православных христиан. Таких групп было много в Башкирии. Руководил ими ермонах Феоктист.

Он же окормлял многие катакомбные общины в Сибири и умер в Иркутске в 1978 году. Однако ни его, ни других знакомых отец Гори ни в Уфе, ни в Бирске в то время не нашел. Монах Симеон, бывший его восприемником при монашеском постриге, умер. Симеоновская церковь была закрыта. Один из последних Андреевских епископов Эфимской епархии Руфин Брехов, о котором отец Горий узнал еще в Сверлаге от иеромонаха Агафокуса, был уже арестован. Не нашел никакого отец Горий и в Казани. Гораздо позднее он познакомился там с двумя тайными священниками Стефаном и Алексеем Корниловым, уроженцами Чувашии. Встречался Отец Горий со священниками, по его словам, сторонниками кирилловско-нектаревского направления.

Очевидно, что все эти катакомбные группы истинно православных христиан существовали без архиереев. Вскоре после выхода из лагеря Отец Горий узнал о некоем катакомбном епископе Антоне Голынском. у которого была довольно большая паства и много священников. Отец Гори специально поехал к нему на встречу в Киев. Однако после долгой беседы он понял, что не может признать его каноническим епископом. Воронежские катакомбики также не признали епископа Антония. В 1970-е годы в катакомбах появился целый ряд новых епископов, возглавляемых митрополитом Геннадием Сикачем. бывшим клериком московской патриархии.

Однако их хератония, как и получение хератония самим Геннадием от некого Серафима Поздеева, вызывали немало сомнений у всех катакомбников. Личная встреча отца Гория с Геннадием Сикачем не только не рассеяла эти сомнения, но, напротив, убедила отца Гория в полной несостоятельности архиерейства Геннадия, и в дальнейшем отец Горий о нем серьезно не отзывался. Не имея правящего епископа и не находя православных канонических епископов, отец Горий, как и многие катакомбники, тем не менее знал, что, поминая православное епископство, право правящее слово истины, он поминает в их числе не только неизвестных ему православных архиереев в России, но и русских архиереев, находящихся за границей. С какого-то времени отец Горий стал возносить на богослужениях имя 1-го Иерарха и РПЦЗ митрополита Анастасия Гребановского, затем, после его кончины, митрополита Филарета Вознесенского. Только в 1988 году он узнал, что митрополит Филарет почил о Господе. 8 ноября старого стиля, 21 ноября нового стиля, 1985 года. После чего стал поминать новый первоирарх РПЦЗ митрополита Виталия Устинова. Как и другие катакомбные священнослужители Русской Церкви, Отец Гурий знал, что Русская Православная Церковь за границей не преклонилась перед богоборческой властью и что она хранит неповрежденное православие и исповедует свое единство со страждущей Матерью Церкви на Родине, разоблачая ложь Московской Патриархии.

Отец Гурий, так же, как и другие катакомбники, надеялся, что со временем, если будет на то Божья воля, зарубежные русские архиереи вернутся на родину и помогут восстановить иерархию русской церкви.