13. Отделение от Сергия ⧸⧸ Вятский исповедник： святитель Виктор Островидов

Отделение от митрополита Сергия В конце декабря 1927 года епископ Виктор, как правящий епископ Ижевский-Иводский, отделился от митрополита Сергия. 22 декабря Глазовское духовное управление приняло постановление. Временно до покаяния и отречения митрополита Сергия от выпущенного им во звание Первое – воздержаться от общения с ним и солидарными с ним епископами. Второе – признать епископа Виктора своим духовным руководителем, избранным всей Глазовской епископией в 1924 году. В резолюции на постановлении Владыка Виктор написал «Радуюсь благодати Божией, просветившей сердца членов духовного управления всем трудным и в великом деле избрания пути истины. Добудет решение его благословенно от Господа, и добудет оно в радость и утешение всей паствы нашей и в благовестие спасения ищущим спасения во Святой Православной Церкви». Во втором письме в Москву от 29 декабря 1927 года Владыка Виктор сообщил об отделении от митрополита Сергия. Темп церковной жизни, писал он, у нас сильнее, чем в Москве, а за последнюю неделю он еще более усилился.

И это без всякой искусственности с нашей стороны, а сама жизнь заставляет нас так делать. Я писал вам, что архиепископ Павел приехал казнить а его встретили предложением покаяться и отречься от воззвания 16 июля. Чтобы сохранить себя от всяких безумных запрещений, приходы вместе с пастырями заранее отделяются от него через приговоры приходских советов и избирают или просят меня принять их под свое духовное архипастерское пред Богом и перед людьми руководство. Нечто подобное учинило наше духовное управление в отношении митрополита Сергия от лица всей водской епархии, поставив ее вне общения с митрополитом Сергием до его покаяния и отречения от воззвания, о чем и уведомила его. Постановление прилагается». В большинстве случаев решение о признании себя сторонниками епископа Виктора и, соответственно, о прекращении поминовения за богослужение митрополита и архиепископа Павла принимали приходские собрания. Так, в Воскресенском соборе в конце 1927 года состоялось приходское собрание по вопросу поддержки архиепископа Павла или епископа Виктора. Церковно-приходской совет попросил Серебрянникова о предоставлении возможности самостоятельно ознакомиться с декларацией, которую, однако, вскоре вернули с комментарием.

Она не наша. После чего духовенство Воскресенского собора прекратило всякое общение с Вятским архиереем. Взгляды епископа Виктора также поддержали приходы Александровского собора, Богородичной церкви для слепых всех скорбящих радостей, Спасохлыновской церкви города Вятки. Отметим, что церковные приходские советы двух последних насильственно удалили сергианские причты. Взамен епископам Виктором были поставлены другие священники. В Спасохлыновскую церковь епископ Виктор назначил священника еще в начале декабря 1927 года. Очевидно, что это та самая Пятая церковь, о которой он писал в своем первом письме в Москву. Как сообщали архиепископу Павлу члены причта этой церкви, с 3 декабря до Нового стиля в нашем приходском храме, без нашего ведома, самовольно начал служение неизвестный нам священник и продолжает служение и до сего времени.

По телеграмме, адресованной от епископа Виктора священнику, служащему в настоящее время Хлыновской церкви, выяснилось, что имя его Александр Коныгин. Члены приходского совета словесно сообщали нам, что он послан епископом Виктором». Также приход села Красного Вятского уезда в конце 1927 года удалил сергианского священника и диакона и принял назначенных епископом Виктором священника Ивана Рудина и диакона Александра Тронина. 25 декабря того же года были проведены собрания Приходского Совета Покровской Церкви села Дымково Вятского уезда и общее собрание Прихода Казанской Церкви села Верхнеталецкого Налинского уезда, на которых принято постановление обратиться с просьбой о принятии к епископу Виктору. 31 декабря на постановление Покровской Церкви последовала резолюция Владыки Виктора. Благодарю Господа, просвещающего сердца верных рабов своих и хранящего их от новой лести погибельной, Богу содействующую, охотно принимаю пастыря и паству церкви села Дымково Якимовагенской волости Вятского уезда в свое сердце и ведение до тех пор, пока не воссияет свой святильник Святской Церкви, пока не явится у нее свой собственный архипастрь, который и изведет словесных овец на пажите спасительной. 5 января 1928 года такая же резолюция последовала на постановление общего собрания Верхне-Талицкой Церкви. Обеспокоенные ходом событий в епархии, архиепископ Павел и его Епархиальный совет предприняли срочные меры противодействия.

По инициативе архиепископа Павла 7.20.1928 Епархиальный совет принял решение о проведении городского собрания духовенства и членов Приходских Советов Церквей. Цель собрания – информирование о положении общецерковных дел и разъяснение недоразумений, вызванных декларацией. Доклад по этому вопросу было поручено сделать претерием Иванову и Люперсольскому, после чего предполагалось открыть обмен мнениями. Тогда же было решено для получения надлежащей информации и получения отчетов о делах в благочине в срочном порядке вызвать в епархиальный совет благочинных епархий. Практиковались и командировки членов епархиального совета в наиболее проблемные с точки зрения распространения викторианства местности». Примечательно, что один из основных докладчиков на епархиальном собрании, протеерей Николай Люперсольский, никто иной, как тот самый изобретатель лукавого полуобновленческого новоцерковничества и активный его деятель в Елабуге. Позднее, в июне 1928 года Протейрей Люперсольский составит еще и письменный доклад «Митрополит Сергий Строгородский – законный, каноничный заместитель патриаршего местоблюстителя». В этом своем докладе он приравняет права и полномочия митрополита на управление Русской Церквью к правам Патриарха, а викторианцев поместит в один ряд с обновленцами, григорианцами и прочими самочинниками.

Этот доклад про Таирея будет изданный Пархиальным Советом тиражом тысячи экземпляров. Вообще, на распространение писем и документов в защиту митрополита Сергия ни бумаги, ни средств не жалелось. Так и декабрьское послание архиепископа Павла было отпечатано тиражом пять тысяч экземпляров. Конечно же, сторонники епископа Виктора такой возможности не имели и лишь переписывали или самое большее перепечатывали на машинке послания и письма владыки. Тем более, должно ценить их труд и успех распространения во всей Вятской епархии и за ее пределами. Большую роль в этом сыграли духовенство и монашествующие вятки и села Филейки. На следствии 1929-1930 годов, когда они обвинялись в создании антисоветской монархической организации, распространение воззваний епископа Виктора вменялось им как контрреволюционное преступление. Цитата.

Организовавшись между собой и мобилизовав имеющееся в их распоряжении монашество Воскресенского собора и села Филейки, связались с находящимся в ссылке в городе Глазове епископом Виктором Островидовым и от его имени при активном содействии келейника и личного секретаря епископа Виктора Ельчугина Александра Ванифатьевича, только что отбывшего двухгодичный срок заключения в Соловецком концлагере изготовлявшего на пишущей машинке листовки о непризнании советской власти распространяли их не только среди городского, но и среди сельского населения бывшей Вятской губернии. Монахини организовывали группы сестричества последователей епископа Виктора, преимущественно из женщин, которые выполняли роль церковно-приходских советов и насильственным путем с применением физических насилий, подговоренной толпой фанатично настроенного крестьянского населения, захватывали в свои руки церкви, распространяя при этом листовки епископа Виктора среди населения. Помимо известных, упомянутых и вышеприведенных документов, писем и посланий епископа Виктора, широкое распространение получило его письмо епископу А. от 15 января 1928 года. Епископ А – это не кто иной, как епископ Авраамий Дернов, близкий друг владыки Виктора, тот самый великий человек по своему смирению пред Богом, о котором владыка писал в своей Вятской пастве из Сибирской ссылки еще в 1924 году. К великому сожалению, епископ Авраамий не поддержал владыку Если в своих письмах, на которые отвечает Владыка, он еще даже хвалит его за ревность и только проявляет колебания и сомнения, то в самом скором времени становится сознательным защитником Сиргианской линии и даже посылает архиепископу Павлу письмо, в котором так решительно заявляет ему о своей поддержке, что Епархиальный совет, заслушав это письмо на заседании 12 января 1928 года, решает широко распространить его по всей епархии. В дальнейшем, будучи выслан в Глазов, епископом Вараами в 1929 году примет от митрополита Сергия назначение о попечении над возвратившимися к митрополиту бывшими викторианскими округами Глазовской епископии, а в 1935 году назначение епископом Глазовским, новообразованной, уже самостоятельной Глазовской епархии, в которой, правда, к тому времени почти не останется действующих храмов. Но в конце декабря 1927 года Глазовская епископия еще только переходила к епископу Виктору вслед за Глазовским духовным управлением, причем, как предполагается, со всеми ее которых было на тот момент более пятидесяти.

Подобным же образом развивались события в Ижевске. Здесь по-прежнему царила полная неразбериха в административном отношении. 13 декабря 1927 года в ответ на запрос приходского совета Михайловского собора о том, кто управляет Ижевской епархией, митрополит Сергий отправил определение за номером 174 о назначении на Ижевскую кафедру епископа Трофима Якубчука, а до его приезда о поручении временного управления епархией епископу водкинскому Анисиму Пылаеву. Поминать Анисима стали во всех церквях, кроме Успенской и Покровской. Служивший в последней ермонах Аркадий Григорьев пользовался большим доверием у епископа Виктора. о чем Владыка написал благочинному Ижевских церквей Протаирею Владимиру Замятину. 20 декабря Протаирей ознакомил Ижевских священников с письмами Владыки Виктора. Духовенство в количество семи человек поручило благочинному запросить епископа Виктора, состоит ли он в общении с митрополитом Сергием и о какой Тайные лести членов Патриаршего Синода он пишет.

Епископ Анисим прислал благочинному указ о запрете в священнослужении иеромонаха Аркадия за то, что тот не стал поминать за богослужением его, как временно управляющего епархий, продолжая поминать епископа Виктора. Приходской совет Покровского храма немедленно послал епископу Виктору об этом телеграмму. О дальнейшем Владыка Виктор написал в своем втором письме в Москву. Между тем, митрополит Сергий вздумал действовать через полуобновленческого епископа Анисима, проживающего на заводе Воткинского, писал Владыка Виктор. Анисим начал злодействовать в Ижевске, и мне по необходимости пришлось послать туда следующие две телеграммы на телеграфную просьбу о помощи. Ижевск, Покровский собор, Игуменную Аркадию. Постановлением духовного управления, утвержденным мною, Водская епархия прекратила общение с митрополитом Сергием и единомысленными ему епископами, как предавшими Церковь Божию на поругане и уклонившимися от истины спасения. Впредь до их покаяния и отречения от воззвания.

От 16 июля. Объявите осем духовенству и верующим. Епископ Виктор. 25 декабря послал телеграмму тому же. «Запрещение Анисима и других архиереев, отпавших через воззвание от Православной Церкви, никакого значения для вас не имеет, а падает на его голову. Служите в мире Духа Святаго, благословения Божия всей вашей пастве». Это письмо епископа Виктора, как и цитированное выше первое от 16 декабря, вошло в машинописный сборник «Дело митрополита Сергия», составленный московскими и петроградскими ревнителями православия в 1928-1929 годах. Выдержки из этих писем епископа Виктора приводились также в книге Иоанна Снычёва со ссылкой на архив митрополита Мануэла Лемешевского.

Остается только предполагать, кому же они были адресованы. С Москвой связь у владыки была и раньше, и о его несогласии с митрополитом Сергием там знали. Так, известно, адресованное епископу Виктору письмо одного из самых непримиримых московских священников по отношению к декларации митрополита про Тайрея Валентина Свинцитского. Письмо без даты, вероятно, начало осени 1927 года. «Дорогой Владыка», – писал он, – «как рад, что, наконец, имею возможность ответить вам. Я так хотел ответить и на первое письмо, но по почте нашел неудобным. Я подписываюсь решительно под каждым словом присланных мыслей и дополнений к ним». Не замечательно ли, что в разных местах России, я имею сведения из других мест, люди церковные приходят к одному и тому же мнению о воззвании синода?

Ясно, что это уже не мысли отдельных людей, а церковное сознание. В ответ на вопрос епископа Виктора, как отнеслась к воззванию декларации митрополита Сергия Москва, отец Валентин пишет да также, как и в былые годы, к обновленчеству. Все искренние люди возмущены, наипаче верующий народ. Предатели же делают вид, что искренне согласны. Но, разумеется, ни один человек в душе из соглашающихся не считает себя правым. Как раз в это время Отец Валентин встретился с пребывавшим в Москве архиепископом Вятским Павлом. Цитата. Он был у меня до воззвания, и я был у него после воззвания.

Сказал ему все, что думал. Больше он у меня не бывал. Стоило, говорю ему, столько страдать, тюрьма, ссылка, изгнание, чтобы потом подписать себе моральный смертельный приговор. А он говорит. Другого выхода не было. Спрашиваю его. Да разве ложь и предательство это выход? Как, говорю, у вас поднялась рука подписать благодарность всенародную после разорения Сарова, Девеева и прочего?

А вот, говорит, первые христиане молились же за Нерона. Да, молились, но они никогда не благодарили его за костры и прочее, и никогда пастыре не предлагали верующим радоваться его радостями и печаловаться его печалями. Воззвание серги страшный грех, ибо оно все от первого до последнего слова ложь. Оно страшная ошибка, ибо самый принцип легализации на таких началах есть самоубийство церкви, и оно величайшее несчастье, ибо в будущем несет только испытания и ужасающие потрясения. В декабре 1927 года Протерей Валентин направил к епископу Виктору своего духовного сына Владимира Амбарцумова для рукоположения в священный сам. Четвертого декабря в Преображенском соборе Глазова владыка Виктор рукоположил Владимира Водьякона, а одиннадцатого декабря – в священника. Так что, очевидно, связь с владыкой поддерживалась постоянно, и, несомненно, его декабрьские письма были адресованы в Москве именно про Таирею Валентину Свинцитскому. Во втором своем письме епископ Виктор прямо призывает московских пастырей к решительным действиям.

Необходимо, пишет он, чтобы Москва начала действовать, а не пассивно только переносить их на другательство над православной церковью. Тогда и другие епархии ободрятся. А то наша водская епархия для других не авторитетна, кто привык утверждаться не на самой истине, а на авторитете. Епископ Виктор. Москва вскоре действительно начала действовать, хотя совсем не так, как хотелось бы епископу Виктору. Кроме Протерея Валентина и его храма Никола Большой Крест на Ильинке, еще только два храма с их причтами прервали каноническое общение с митрополитом Сергием. Большая часть духовенства, хотя и скрипя сердце, все же подчинялась, а некоторые из неподчинявшихся и даже не поминающих не прерывали с ним полностью общение. Настоящий же центр противодействия политике митрополита Сергия образовался в Петроградской епархии.

После того, как 13-26 декабря 1927 года два архиерея, Гдовский Дмитрий Любимов и Нарфский Сергий Дружинин, официально объявили о своем отходе от митрополита Сергия. Причем события там развивались почти одновременно. с событиями в Глазове и Вятке. Движение протеста против политики митрополита Сергия нарастало в Петроградской епархии постепенно с осени 1927 года. Проходили собрания, на них горячо обсуждались церковные события, составлялись документы, обращенные к митрополиту Сергию. В начале декабря в Москву к митрополиту была направлена специальная делегация во главе с епископом Дмитрием. Петроградским архиереям, прервавшим общение с митрополитом Сергием, стали обращаться клирики и миряне из других епархий, в том числе и московские. Протеерей Валентин Свинцицкий при своем отделении от митрополита Сергия указывал, что действует по благословению епископа Гдовского Дмитрия Любимова.

Также поступало и серпуховское духовенство. В дальнейшем Московская и Подмосковная. Вскоре к Петроградским архиереям стали обращаться из других епархий. Не только священники, но и архиереи. Недаром чекисты, пристально следившие за развитием антисергианской оппозиции, сразу же отметили образование ее центра, который в материалах следственных дел стали называть как Всесоюзный Центр Контрреволюционной Организации Церковников, руководящий всей практической контрреволюционной деятельностью филиалов организации, раскиданной по всей территории Союза СССР. Образование Центра антисергианской оппозиции именно здесь вполне объяснимо. Прервавшие общение с митрополитом Сергием Петроградские викарии Гдовский и Нарвский действовали не просто от своего имени, малоизвестных епископов, а по благословению епархиального митрополита Иосифа Петровых, авторитет которого лишь по самому титулу, Петроградский, уже был на недосягаемой высоте. Недаром все движение стали называть и Осифлянским, и его участники, воодушевленные поддержкой митрополита, первое время надеялись увлечь, если и не большинство, то значительную часть духовенства и православного народа в Российской Церкви.

Епископ Виктор активно поддержал постоянные связи с Петроградскими и Осифлянами, и его письма и документы стали там широко распространяться. Причем их не только переписывали и перепечатывали на пишущих но и размножали на копировальной технике. Так, во время первых массовых арестов петроградских ясифлян в конце 1929 года при обысках были изъяты среди других антисергианских документов машинописные и стеклографические копии писем владыки Виктора. На стеклографе их размножал бывший подполковник Российской императорской армии Константин Петрович Каверский, работавший в военно-технической академии. Изъятые у него и других арестованных копии писем владыки Виктора были приобщены к материалам следственного дела в специальной тетради под грифом «Протесты епископов». К Иосифлянам они могли попасть разными путями. Например, слушатель богословских курсов в Петрограде Сергей Левицкий во время следствия подтвердил, что воззвания епископа Виктора были переданы через него, так как он знал владыку по Ижевской епархии, где в 1918 году был певчим, а затем служил псаломщиком в селе Большой Кияк под Ижевском. С 1926 года по рекомендации епископа Ижевского Стефана Сергей Левицкий поступил на богословские курсы в Ленинграде, а во время каникул, вероятно, в конце лета 1927 года, виделся с епископом Виктором в Глазове перед отъездом на второй год учебы.

И, по словам Сергея, владыка помог ему деньгами. Будучи в Ленинграде, Левицкий продолжал вести переписку с владыкой Виктором, извещал его о происходящих событиях в городе И когда образовалась новая церковная организация истинно православных, ему сообщил с указанием, кто в эту организацию вошел, указав на епископа Дмитрия любимого, протыреев Верюшского, Никитина, Добронравова и других. Сам Сергей Левицкий тоже присоединился к владыке Дмитрию и вместе с другими студентами оставил богословские курсы поскольку руководство курсами оставалось в общении с митрополитом Сергием. В своих показаниях на допросе он подтвердил, что в начале 1928 года получил через неизвестную женщину письмо и пакет с воззваниями от епископа Виктора. Цитата. Полученное от епископа Виктора я показал священнику Филофею Полякову. В это время я уже сам примкнул к этой организации. Поляков, посмотрев эти бумаги Виктора, сказал, что это надо кое-кому показать.

Через некоторое время мы пошли на Крестовский остров в церковь, где настоятелем был Добронравов. И тут решили эти бумаги Виктора размножить на пишущей машинке. Зайдя через некоторое время, Я получил от псаломщика этой церкви Бориса отпечатанные бумаги епископа Виктора. Тут же у меня несколько штук разобрали, остальные впоследствии разошлись по рукам разных лиц». Письма и послания епископа Виктора могли попасть в Петроград также непосредственно через Михаила Александровича Новоселова, одного из главных идеологов иосифлянства, по выражению чекистов. В то время он часто бывал в Петрограде, принимал самое активное участие в совещаниях духовенства и прилагал все усилия для объединения антисергианской оппозиции. Михаил Александрович собирал документы, организовывал их перепечатку и распространение. Так, например, в письме Лосевым в Москву от 3 марта 1928 года он писал.

Шлю вам три гостинца. Первое. Выдержку из письма митрополита Кирилла Казанского. Второе. Послание епископа Виктора. Третье. Письмо, за исключением одного абзаца, о Богофангеле. К сожалению, мало что известно о взаимоотношениях и связях Новоселова и других деятелей и осифлянства с епископом Виктором.

Единственное, что можно с уверенностью указать Так это то, что о нем и его позиции хорошо знали, его послания и письма читали, и многих они укрепляли на исповедническом пути. Но, конечно же, самое большое влияние оказали послания епископа Виктора на Вятскую, Иводскую, Ижевскую епархию, которые находились под его непосредственным управлением, а также и на соседнюю Пермскую Здесь, с конца 1927 года, начался массовый отход от митрополита Сергия и присоединение к епископу Виктору.