126. Почему ссорятся монахи

задают такой вопрос, он исторический, а бывает его задают и в актуальной такой области. Почему между собой ссорятся монахи, которые вроде бы те и другие хорошие? Мы можем вспомнить из таких классических примеров отношения между Фёдором Студитом и Иоанникием Великим. Они, особенно по учениям Фёдора Студита, проскальзывают постоянно. Имеется в виду случаи, когда монахи считают друг друга в одной и той же церкви своей. Понятно, что монахи могут ссориться из-за догматики или из-за таких вещей, которые связаны с расколами, но это понятно. Там и не только монахи ссорятся. И монахи, конечно, таких ссорок всегда впереди, но тут всё понятно.

А вот бывает, что у них нет претензий друг к другу в плане догматики или канонов, а они всё равно ссорятся, продолжая при этом себя считать в одной и той же церкви. Это пример привели из византийской жизни, самый значительный для тех, кому близко монашество, и современной нашей жизни. Можно привести пример, относящийся к 1970-м годам, как были сложные отношения между Ассом Серафимом Роузом и бостонским монастырём Ассом Пантелеимоном, хотя они были в одной и той же зарубежной церкви. Здесь тоже не было друг друга догматических или канонических претензий. Прежде всего, надо смотреть, что в этом хорошего, что в этом утешительного. Всегда надо искать хорошее даже в плохом, потому что ясно, что мы говорим сейчас о плохом. Но в нём всё-таки тоже надо начать с того, чтобы найти что-то хорошее. Если даже между святыми возникали взаимные непонимания, то что уж говорить о нас, не столь уж святых, что между нами, конечно, тоже такое будет.

Это утешает как-то. С другой стороны, надо понимать, что эти различия, это точно те перегородки, которые не доходят до неба, в отличие от других перегородок, по поводу которых было сказано это не особенно православное высказывание. Потому что, когда был деконаоборческий кризис, то оказалось, что и Фёдор Студита, и Анники защищали православие. Когда уже после смерти Фёдора Студита православие стали возрождать как государственную религию, то последователи Фёдора Студита и последователи ещё живого тогда Иоанника Великого все были на одной стороне. И в общем, в ситуации действительно тяжёлого кризиса, который выпал на время их жизни, они были вместе. И это, собственно, решающим образом позволило соединить разные части, не особо, может быть, симпатизирующие друг другу, но всё-таки одной единственной истинной церкви. Вот так же надо и нам. Но это всё хорошо, а вот что всё-таки плохо?

Плохо то, что есть много разных образов монашеской жизни, и ни один из них не является идеальным и совершенным, потому что речь идёт о жизни монашества в нашем мире историческом и несовершенном, когда для каких-то аспектов монашеской жизни более или менее мы приспосабливаемся, а для остальных, значит, мы скорее менее, чем более. Если для этих аспектов мы более, а не менее, то для других, значит, менее, а не более. Значит, будут люди, для которых больше подходит не то, что выбрали мы, а то, что выбрали наши оппоненты. Причём, среди этих людей будут тоже люди вполне православные, а значит, там потенциально, а может, и актуально тогда уже будут святые. И у них будут разные взгляды на то, как лучше в нашем мире спасаться. Скажем, у Фёдора Студита было, что для нашего времени лучше всего, для нашего, это значит, для его лучше всего общежитие монашеское, и он здесь очень преуспел. А у Иоанникия было, что сейчас это не очень нашему времени дано, а во времена гонения уже тем более, и надо поэтому отшельническую жизнь практиковать. Вот кто из них был более прав?

Ну, трудно сказать. Они оба были правы, и значит, получается, что оба неправы, потому что каждый из них считал, что другой неправ. А дело в том, что в абсолютном смысле здесь нельзя быть правым или также и неправым. А здесь всё относительно, поэтому надо с терпимостью и пониманием относиться к разным точкам зрения. Вот какой-то урок для современности. Если даже предположим, а предположить это, надо сказать, тоже нужна осмелость, потому что в жизни оно даже и так обычно не бывает, но предположим, тебе удалось найти какой-то образ монашеской жизни, который очень подходит для тебя самого, для каких-то ещё людей вокруг, то не надо этот опыт абсолютизировать, даже если он на самом деле удачный. Да, он наверняка подойдёт ещё кому-то, кроме вас, но всем он не подойдёт. И то, что вам кажется для нашего времени особенно неподходящим, оно может как раз подойти кому-то другому.

Может, их будет даже и мало, а вас много. Это хорошо, что вас много, но эти мало тоже люди, и для церкви они очень важны, и даже важны в таком социальном измерении церковной жизни тоже, потому что они могут чем-то общей церкви, которая у вас с ними общая, очень даже чем-то помочь, чем не можете помочь вы. Или, по крайней мере, объединив усилия, вы можете сделать то, что не можете сделать по отдельности. Поэтому свои предпочтения относительно той или иной формы жизни, конечно, надо иметь, надо их высказывать, надо их отстаивать, и в том числе слушать критику, которая будет в таких случаях исправляться. Но понимать, что те, кто может быть даже и не правы, так если в общем, они могут быть правы для себя и тоже полезны для церкви, и не следует с ними разрывать. Я сейчас всё время говорю о некоторой форме жизни монашества в миру. Мне лично кажется, что это очень важно. Но тут надо не увлекаться этой мыслью, потому что если даже она правильная, то она не может быть правильной абсолютно, она правильна относительно.

Это значит, что другие формы жизни, какие-то традиционные или, может быть, нетрадиционные на другие, я даже представить себе не могу, какие это могли бы быть, но это нормально, почему я должен всё уметь представлять. Они тоже имеют не просто право на существование, но смысл в них действительно какой-то есть. Есть люди, которые именно так спасаются, что уже хорошо, и для кого-то это даже может быть именно лучший способ спасения именно в наше время, нежели то, о чём говорю я. Из разного понимания такой тактики монашеской жизни, стратегия – это у нас одно внутреннее делание, внутренняя молитва, быть с Богом. Здесь, я думаю, никаких различий быть, конечно, не может и не должно, но в тактике, вот то, о чём мы здесь больше всего говорим, это тактика, надо понимать, что должны быть разногласия между вами. Это к монахам тоже можно отнести, эти слова апостола. И пусть выявляются искуснейшие, вот они выявятся, предположим, сейчас будут искуснейшие вот такие-то, а завтра уже будут другие. И надо помнить такое светское хорошее выражение – «все заслуги перед партией аннулируются в полночь».

То есть, если в течение дня ты был самым молодец, то на следующий день неизвестно, кто будет молодец, всё начинается заново.