119. О преселении от земных к небесным

Спрашивают очень многие очевидные вещи. Почему, если цель нашей жизни загробная, то почему имеет какое-то значение, как мы живем, и не следует ли, наоборот, стремиться к смерти всеми возможными способами? Причем некоторые обвиняют монашество в том, что хотят поскорее умереть. На самом деле, здесь не совсем простой ответ, потому что действительно есть такие методы аскетики, которые, конечно, не являются общепринятыми и принятыми всеми, но они были в Сирии в IV веке, например, и в V, когда действительно аскетика рассчитана на то, чтобы поскорее растерять здоровье и умереть. То есть, вообще говоря, такой способ может рассматриваться. Но это, конечно, такая же экзотика, как столкничество или юродство. То есть, кто имеет к этому особенное призвание, тот к этому может идти. Такие люди были в небольшом количестве, может быть, и всегда.

Но в целом, конечно, монашество предполагает другое. Оно предполагает то, что опыт загробной жизни дается уже в этой. То есть, как пишет Симеон Новый Богослов, может быть, в другую сторону слишком резко, что надо еще в этой жизни вкусить будущих благ. Он прямо даже пишет, что кто не увидит света Фаворского в этой жизни, тот не увидит их в будущей. Но в контексте других светоотеческих творений это можно воспринять все-таки как некое преувеличение. Но, по крайней мере, некое предвкушение того, что будет за гробом, оно и должно быть в нашей жизни. И особенно это заметно, если мы читаем труды изрещения самых основателей нашего монашества, то есть египетских и палестинских старцев. И вот там мы особенно видим, что они уже зачастую, живя здесь, жили той жизнью, которая открывается за гробом.

И для них не было никакой особенной привязанности к тому, что здесь, но именно потому, что они уже имели доступ и сейчас жили тем, что там. И мы в этом должны, с одной стороны, восхититься, а с другой стороны, конечно, и прежде всего, мы должны понимать, что и мы тоже к этому призваны. Потому что, конечно, наш доступ к Царству Небесному связан не с земной нашей кончиной, а с тем, что оно доступно сейчас. Что уже сейчас приходит Царствие Божие в силе, как говорится, о преображении, которое было еще при земной жизни Спасителя. Поэтому мы должны стремиться к тому, чтобы стяжать Духосвятагу, как говорили некоторые святые, уже сейчас в этой жизни. И это уже будет сейчас приселение от земли к небесным. Недаром цель нашей жизни еще называется монахами приселение, то есть переезд, переселение из земной жизни в небесную. Но это должно осуществляться еще прежде нашей кончины.

Собственно, если мы хорошо живем по-монашески, то мы это и успеваем сделать еще прежде земной кончины. И на кончину тела мы никак особенного внимания не обращаем. Поэтому даже не важно, сколько мы живем в теле, если мы живем в Боге. И когда человек живет в Боге, то, конечно, он тоже когда-то расстается со своим телом. Но это для него не имеет какого-то очень принципиального значения. Недаром многие святые так вот умирали в молитве. И получалось, что это, собственно, и есть та блаженная кончина, к которой мы и стремимся. Поэтому монашество состоит не в том…

Вообще нельзя определять монашество в отношении к каким-то земным задачам, в том числе связанным со своим телом. Средства, да, средства в том числе связаны с телом. Но задачи у нас связаны только с Богом. Поэтому надо делать то, что ведет к Царству Небесному. Все остальное приложится. И смерть физическая в свое время приложится. Но надо, чтобы еще раньше мы уже начали жить жизнью Царства Небесного. Аминь.

Аминь.