112. Об отношениях с родственниками

Спрашивают, вопрос я даже зачитаю дословно. Как строить отношения с семьей, особенно когда живешь в миру, и остается и регулярное общение, и разные более или менее очевидные обязанности? То есть это вопрос, который в какой-то степени существует для монахов, живущих в монастыре, но относительно небольшой, а по-настоящему остро стоит для монашествующих в миру. Вот здесь надо сказать о некоторых принципах. Поскольку всякое внутреннее отречение от мира является именно внутренним делом, то надо стремиться не к тому, чтобы окружающие что-то заметили, какую-то перемену, а к тому, чтобы была перемена, которую как раз никто не должен особенно и замечать. А суть этой перемены должна быть в том, чтобы всех людей, с которыми приходится соприкасаться, будь то в монастыре или, тем более, в миру, где этих людей больше получается, скорее всего, ты должен всех их воспринимать как своих родственников. И, собственно говоря, не в том смысле надо отвлекаться от родства, чтобы становиться вот таким угрюмым и вырезать себя из человеческого общества, а в том, что твоими родственниками являются все. То есть, даже к незнакомому человеку относиться так, как будто бы, если там судьба свела, как будто бы он был твоим близким родственником.

И тогда получится, что они просто не очень выделяются, но все равно отношения с людьми разные, потому что разная степень близости у тебя с ними, как вы живете в этом отношении. Разные обязанности, обязательства. Обязательства – это те обязанности, которые ты признал за собой, что ты их будешь исполнять. И здесь, конечно, останется какое-то различие. Хотя оно не всегда будет, может быть, даже в пользу родителей, потому что бывают какие-то люди, за которых надо еще больше беспокоиться, по крайней мере, в течение какого-то периода. Но в целом принцип должен быть ясен. Это самые общие слова, которые относятся более-менее ко всем. Но, конечно, бывают монахи, которые живут в какой-то в тесном отношении, скажем, церковное общение, в которое входят миряне.

Но это, конечно, самый простой случай. Это иеромонах, которые служат в миру. Но могут быть и какие-то другие монахи на приходе. И там возникает своя какая-то специфика, о которой я говорить не буду, но это тоже часть просто их монашеской жизни, исполняется возникающая здесь обязанность по отношению к людям. А вообще говоря, конечно, люди норовят любого человека, в том числе и монаха, сильно погружать в свои заботы, причем психологические больше, чем практические, что для них практическое тоже имеет значение, именно психологическое, чтобы им было спокойно. Если так вот слушаться и помогать людям, в чем они сами хотят, чтобы им помогли, то, конечно, никогда не будешь иметь не то, что покоя, а даже не сможешь им реально помочь чем-то полезным, что хотят они чаще всего не очень рациональных вещей, даже не очень умных, так скажем. Вот поэтому надо стараться самому себе представить, в чем должна состоять помощь этому данному человеку, принимая, конечно, во внимание то, что он сам говорит, но относясь к этому критически, делая какие-то свои представления, и отдельный совершенно вопрос понять, что из того, что ему на самом деле надо, является той областью, в которой ты можешь ему помочь, потому что, может быть, помочь-то ему здесь надо, но не по твоей части. Грубо говоря, если человеку действительно было бы неплохо жениться, но монах тут может, конечно, помочь, но только косвенно, и тем более родители тоже могут быть всякие, там бывает, конечно, что у них там еще может быть всякое нездоровье психическое, и на все это нужно делать поправки, но, в общем, ничего здесь такого теоретически сложного нет, а практически все у нас в жизни сложно.

Продолжение следует…