11. Об имени ＂Мир＂ и что означает ＂Само-по-себе-бытие＂ ⧸⧸ Дионисий Ареопагит. О божественных именах

Святой Дионисий Ариопагид. О Божественных Именах. Глава одиннадцатая. Об имени мир, о том, что означает «само по себе бытие», что такое «сама по себе жизнь», «сама по себе сила» и другое, таким образом выражаемое. Давай же мирными гимнами восхвалим Божественный первособранный мир. Ведь Он всех объединяет и порождает и создает всеобщее единомыслие и согласие. Потому и желают Его все, что их разъединенное множество Он обращает в цельное единство и разделенных всеобщей междоусобной войной соединяет в однородное сообщество. Ведь именно благодаря причастности к Божественному миру Старейший из единящих сил объединяются внутри самих себя, друг с другом и с единым всеобщим началом мира и объединяют находящихся ниже них, внутри них самих, друг с другом и с единым и совершенным началом и причиной всеобщего мира.

Нераздельно присутствуя во всем, словно некими скрепами соединяя разделенных, он всему дает предел и границы. всё оберегает и ничему не позволяет, разрушаясь, разливаться в нечто бесформенное и неопределённое, беспорядочное и непостоянное, оказывающееся лишённым Бога из своего единства и зашедшим, и совсем перемешавшись друг в друге растворённым. Что же касается самого Божественного мира, что он такое? Или покоя, каковой священный Иуст называет невыразимостью и исходящей на всё познаваемой неподвижностью? Каким образом он остается миром и пребывает покоем, существует в себе и внутри самого себя, весь целиком в самом себе, более чем объединяется? И входит в себя, и многократно себя умножает, и не оставляет единства с собой? и проходит во все, оставаясь внутри всего целым ради безмерного всеохватывающего единства. Этого не сказать, не помыслить никому из сущих не позволено и невозможно.

Но, приложив к нему невыразимость и непознаваемость, как к сущему превыше всего, рассмотрим, насколько это людям и нам, отстающим от многих добрых людей, возможно его умопостигаемые и называемые причастия. И первым делом надо сказать, что он есть субстанция самого по себе мира, мира в целом и мира во всех его проявлениях, и что он все друг с другом соединяет в неслиянном единстве, при котором все, нераздельно и нерасторжимо объединенное, остается, однако же, неповрежденным в свойственном каждому виде, не искажённым смесью с противоположным и ничуть не утратившим соединяющей правильности и чистоты. Рассмотрим же некую единую простую природу мирного соединения, соединяющую всё с собой и друг с другом и сохраняющую всё в неслитном охвате всего и несмешанном и сорастворённом. Благодаря ей Божественные умопостигаемые умы объединяются со своими мыслями и мыслимым, и затем восходят к неведомому соединению с тем, что находится выше ума. Благодаря ей души, объединив и сведя к единой умственной чистоте свои разнообразные идеи, шествуют по добающим им путем и чинам через невещественное и лишенное частей разумения к сверхразумному единству. Благодаря ей в ее божественной гармонии совершается неразрывное сплетение всего воедино и достигаются совершенное согласие, единодушие и союз без слияния соединяемого и неразделимо содержимого. Ибо целостность совершенного мира доходит до всего сущего с простейшим и беспримесным пришествием его единотворящей силы, соединяя все и связывая края через середину с краями в едином равном сопряжении любви, даруя наслаждаться им и наиболее далеко отстоящим пределам всего и все путем единения, отождествления, соединения и собирания, породняя. А Божественный мир при этом остается стоять нераздельным, в едином, открывающем все через все, проходящем и из своей собственной тождественности не выступающем, ибо он доходит до всего и соответствующим образом передает себя всем и изливается избытком мирной плодотворности и по чрезмерности единства пребывает весь во всем, всецело с собой сверхобъединенным.

Но разве, спросит кто-нибудь, все желает мира? Многие ведь радуются разности и различиям и не хотят добровольно пребывать в покое. И если говорящий это скажет, что разность и различия – это свойства каждого из сущих, и что не единое существо среди сущих, каким бы оно ни было, никогда не захочет его потерять, на это и мы не станем возражать, но проявим таковое желание мира. Ведь все любят быть в мире и единстве с собою и от самих себя и от принадлежащего им не удаляться и не отпадать. А совершенный мир есть хранитель, свойственный каждому беспримесной своими дарующими мир промыслами, все сохраняющей, неразделенной междуусобицей и несмешанным с самим собой и друг с другом, неподвижной и неуклонной силой удерживая все во взаимном мире и неподвижности. И если все движимое хочет не в покое пребывать, а совершать свойственные ему движения, то и это есть желание всеобщего божественного мира, всех сохраняющего от самих себя, не отпадшими и оберегающего особность и подвижную жизнь всех движимых неизменной и не отпадшей, в состоянии мира с самими собой и в той самой деятельности, какая им свойственна. Если же тот, кто говорит о достигаемом путем отпадения от мира различия утверждает, что не все являются приверженцами мира, то лучше всего на это ответить, что нет ничего из сущих, что совершенно отпало бы от всякого единства. Ибо не существует и не бывает в сущих совершенно непостоянного, беспредельного, неутвержденного и несовершенного.

Если же он скажет, что это ненавидящие мир и свойственные миру благо и радующиеся раздором, ссорам, вспышкам гнева и смятенью, то жалкие подобия стремления к миру удерживают и их, многообразными страстями обуреваемых и их удержать неразумно желающих, и восполнением вечно утекающего надеющихся успокоить себя, обеспокоенных недостатком властвующих над ними наслаждений. Что же можно сказать об изливающем мир Христовом человеколюбии, глядя на которое мы учимся больше не воевать ни с самими собой, ни друг с другом, ни с ангелами, но по мере сил вместе с ними трудиться в божественном, в соответствии с промыслом Иисуса, все во всем производящего и соделающего от века предопределенный неизреченный мир, примиряющий нас с Ним в а через него и в нем с Отцом. Об этих сверхъестественных дарах довольно много говорится в богословских очерках, где вместе с нами свидетельствует и священное дуновение речений. Но поскольку ты некогда спросил меня письмом, что я называю самим по себе бытием, самой по себе жизнью и самой по себе премудростью, и сказал, что недоумевал, почему я иногда называю Бога самой по себе жизнью, а иногда субстанцией самой по себе жизни. Я счел необходимым, священный человек Божий, разрешить и это Твое касающееся меня недоумение. И прежде всего повторю и теперь сказанное уже тысячу раз. Не противоречие это – называть Бога самой по себе силой или самой по себе жизнью и субстанции самой по себе жизни, или мира, или силы. В одном случае он получает имя сущих, и особенно первоначально сущих, как причина всех сущих.

Во втором же, как сверхсущественно превыше всех, в том числе и первоначально сущих, сверхсущий. О чем вообще, спрашиваешь ты, мы говорим как о самом по себе бытии. или о самой по себе жизни? И что считаем абсолютно изначально существующим и первоначально Богом установленным? Это, говорим мы, объяснить несложно. И можно сделать это прямо и просто. Мы ведь не утверждаем, что само по себе бытие есть какая-то божественная или ангельская сущность, являющаяся причиной бытия Всего Сущего. Ибо у бытия Всего Сущего и у самого бытия одно сверхсущественное начало, одна сущность и одна причина.

Не говорим мы и того, что жизнь происходит от другой божественности, помимо сверхбожественной жизни, являющейся причиной всего живущего и самой по себе жизни. Короче говоря, мы не считаем, что среди сущего есть какие-то изначальные творческие сущности и субстанции кое-кем опрометчиво называемые богами и творцами сущего, каковых, поистине и прямо говоря, ни сами они не знали, поскольку те не существуют, ни отцы их. Бытием же и самой по себе жизнью, и самой по себе божественностью мы называем, как нечто изначальное, божественное и являющееся причиной, единое сверхначальное и сверхсущественное начало и причину всего, а как нечто причастное, подаваемое непричастным Богом промыслительной силой, само по себе осуществление, самого по себе оживления, самого по себе обожжения, соответствующим образом причащаясь каковым, сущее и является и называется и сущим, и живущим, и обожженным, и тому подобным. Потому благое и называется создателем первых из них, потом их в целом, потом их по отдельности, потом тех, кто им в целом причаствует, потом кто отчасти. И нужно ли об этом говорить, когда некоторые из наших божественных священноучителей основой и самой по себе благостью и божественностью называют того, кто превосходит и благость, и божественность говоря, что сама по себе благость и божественность есть благотворящий и боготворящий дар, исходящий от Бога, а сама по себе красота есть излитие способности быть красивым в собственном смысле слова, создающее и красоту в целом, и частичную красоту, в целом красивое и отчасти красивое. И другое, что таким образом говорится и будет говориться призвано являть промыслы и блага, причаствуемые сущими, изобильным излитием происходящие и проистекающие от непричастного Бога, чтобы причина всего оставалась строго за пределами всего, и сверхсущественное, и сверхъестественное повсюду и всегда превышало всякую сущность и природу.