11. Новые учители Церкви о имени Божием ⧸⧸ Антоний Булатович. Оправдание веры

Прервем на мгновение речь Блаженного Василия, чтобы обратить внимание читателя на то, сколь ясно и непреложно Блаженный Василий понимал имя Иисусова, не как номинальность, но как нечто, имеющее Бога ту сущая, и всеисполнение живущее во имени Иисусове. Но ведь, по мнению господина Троицкого, это иссущая ересь равинская. Но продолжим речь блаженного. О чем великий в богословии Исихий на знаменуе глаголит? Душа, благодеемая и услаждаемая от Иисуса, с радостью некую и любовью и соисповеданием благодетелю хвалу воссылает, благодарящая и призывающая того с весельем. Отцу Паисию Величковскому, как великому проповеднику молитвы имени Иисусова, Пришлось претерпеть немало поношений за имя Иисусова по неложному свидетельству самого Господа, сказавшего ученикам Своим, что «они все гонимы будут имени Моего ради». Впрочем, противники Отца Паисия не восставали тогда против божественного достоинства и силы имени Иисусова, но отрицали по грубости ума своего благоугодность безмолвной называя это прелестью, ибо церковь заповедовала только гласную молитву церковную. Некоторые печальные случаи, когда неискусные делатели умной молитвы плохо оканчивали впадением в прелесть, давали повод вооружаться против тех, которые занимались умной молитвой и учили ей других.

Вину этих падений возлагали на отца Паисия. и даже жгли его переводы добротолюбия. Об этом отец Паисий пишет «Воста один инок, философ суеумный, увидав, что некоторые, ревновавшие не по разуму о сей молитве, вследствие их самочиния и невежественного наставления неискусных наставников, впали в некую прелесть, то сей философ до того вооружился под действию дьявольскому хулою на сию что, несомненно, превзошел тех древних треклятых еретиков-хулителей этой молитвы, Варлаама и Акиндина, столь страшные и срамные хулы вознося, как на молитву сию святую, так и на ее ревнителей, что целомудренному слуху человеческому нестерпимы. На ревнителей сей же молитвы он, то есть именуемых философом, по всему судя, некий архиепископ или митрополит, воздвиг такое превеликое гонение, что некоторые, все оставив, прибежали в ту страну и ныне здесь богоугодно живут в пустыне. Другие же бывшие ревнители, будучи малоумны, согласившись с ним, дошли до такого безумия от развращенных его слов, что и некоторые свои отеческие книги, понимая добротолюбие, потопили в реке, привязав к ним камень. И до такой степени распространились его хулы, что некие, понимай, игумены, запретили под страхом клятвы читать отеческие книги об умной молитве. Когда же сей хулитель задумал, недовольствуясь устными хулами, предать их Писанию, тогда наказанием Божиим ослеп на оба глаза, чем и пресеклось его богоборное намерение. Об умной молитве Отец Паисий говорит, «Весна убодобудет, як осея божественная священная умная молитва, и ее деланье — дело бяше непристанное древних богоносных отец наших.

На предречонное убосие божественное умное сердечное рая деланье и храненье никто же от правоверных дерзнул, когда похулите. Но все древние отцы имели это умное делание в великой чести и относились к нему с крайним благоговением, как к делу, преисполненному явной духовной пользы. Но так как через это умное делание монашество, избрав благую часть, с неотторжимую любовью сидело у ног Иисусовых, и благодаря ему, преуспевая в совершенстве в делании его заповедей и бывая светом всему и просвещением, то дьявол, начальник злобы и враг всякого благого дела, истоевая завистью, употребил все свои козни, чтобы опорочить и похулить это душеспасительное дело и истребить, если можно, от лица земли. Так, во-первых, через истребление святоотеческих книг руками Сарацин еще же и порочил всегда умное делание вводя неких неискусных самочинников в прелесть, дабы примерами их погибели, которая произошла не по вине умной молитвы, но по вине их возношения, побуждая хулить умную молитву и отвращаться от спасительного сего дела, не имеющих достаточного рассуждения. Но, недовольствуясь всем этим, дьявол обрел еще в италийских странах калабрийского змея предтечу Антихристова Еретика Варлаама, по гордости своей, во всем подобного дьяволу и вселившись в него со всею своей силою, подвиг его на хулу против православной веры, как о том пишется в постной триоде в Синаксаре на вторую неделю Святого Великого Поста. Сей Варлаам дерзнул отвергать священную и умную молитву многоразлично хуляя её, и устно, и письменно, как о том пишет и живосвятых Отец наш Симеон, фессалоникийский архиепископ. «Сей окаянный ворлаам, множейшее на священную молитву, хуляше же и писаше, и на божественную еже на фаворе благодать же и осяяние. Не уразумев заповеди, непрестанно молитесье, да и как постигнуть её тому, кто суетствует умом и находится в мечтаниях своих, в союзе с гордым, т.е.

с дьяволом. Не же, поняв слов апостольских, помолюся духом, помолюсь же и умом. Не слов, поющий и воспевающий в сердцах вашей Господеви, нияко посла Бог Духа Сына Своего, т.е. благодать, в сердца ваше вопиющая, а во отче. И хочу пять словес умом моим глаголотей нежели тьмы словес языком. Он поэтому и отверг умную молитву, особенно же призывание Господне, т.е. имени Иисусова, которое есть исповедание Петра, проповедавшего «Ты сей Христос, Сын Бога живаго» и предание самого Господа глаголище в Евангелии «Ежи ащить, что просите от Отца во имя Мое даст вам» и о имени моем бесы ижденут, и прочее, пони же и имя Его живот вечный есть. Сиебо рече писано быше, доверуйте, яко Иисус есть Христос, Сын Божий, и доверующий живот вечный имете во имя Его.

И Духа Святаго подательно есть призывание Христово. Никто может речи Господа Иисуса, точию Духом Святым. Речей и тьмами осем, да здесь Симеон. Но что же успел, восклицает Паисий, продолжая речь о Варлааме, начало злобной змии с сыном погибели треклятым еретиком Варлаамом, которого он наустил на хулу против умной священной молитвы? Возмогло ли его злохуление омрачить свет этого умного делания, которое он было надеялся до конца истребить? отнюдь, но болезнь его обратилась на главу его. Благодаря ревностной защите божественного достоинства, умного призывания имени Иисуса Христа святым Григорием Паламоем, сей еретик Варлаам с еретиком Окиндином и со всеми своими единомысленниками трижды анафеме пред Одессе. Но и до ныне от тояжди церкви на всякое лето, в неделю Православия с прочими еретики, проклинаем, бывает, сице, Варлааму и Окиндину, и последователем их, и преемником их Анафима трижды.

Зрисьте зде, о друзи, дерзающие хулитью умную молитву, кто был первый ее хулитель? Не еретик ли Варлаам, трижды о церкви Анафиме преданный, и имеющий проклинатья сего веки? Не сообщаетесь ли вы своими злохулениями сему еретику и его единомышленникам? Не трепещете ли душею вашу подпасть, подобно им церковной клятве, и быть отчужденными от Бога? Не ужасаетесь ли тем, что, восстав против этого священного дела, вы вашим злохулением, соблазнив неутвержденных в разуме ближних подпадаете под страшное прещение Евангелия Божия. Не боитесь ли слов апостольских? Страшно есть впасть в руцы Бога живаго. И за это быть казненным и временно, и вечно, если не покаетесь.

Но какую же благословную вину нашли вы, чтобы считать себя вправе хулить сию пренепорочную и треблаженную вещь? Я совершенно недоумеваю. призывание ли Иисусова мниться быть и вам не полезно, но и спастись о ином несть возможно, точию о имени Господа нашего Иисуса Христа». Несколько ниже отец Паисий говорит «Также и прочие богоносные отцы, в своих учениях, исполненных премудрости Божией, описывая сию святую молитву, изъявляют о действии и происходящим от ней неизреченным духовным пользованием и преуспеянием в получении божественных дарований Духа Святаго? И кто же не разжжется ревностью Божией к беспрестанному деланию сей священной молитвы, видя, какому небесному сокровищу небесных добродетелей она приводит подвижника? дабы ей всесладчайшего Иисуса в душе и сердце своем, всегда сокровиществуя, непрестанно в себе поминать вседражайшее имя Его, неизреченно этим к любви Его разжигаясь». Итак, прочтя это ясно изложенное учение великого аскетического писателя прошлого века, пусть скажет читатель Возможно ли нам сомневаться в непреложности признавания Отцом Паисием, во-первых, реальности святыни имени Иисусова, а во-вторых, действенности призываемого имени в молитве? Неясно ли видно, что Он исповедовал именно те положения, которые исповедуем мы и которые отвергают имя Борцы и господин Троицкий?

Весьма знаменательно, что Старец Паисий приравнивает к варлаомитам своих тогдашних противников, отвергавших учение о умно-сердечном призывании имени Иисусова. Теперь то же самое повторяем и мы, и приравниваем отрицателей действенной силы и реальной святыни имени Господа Иисуса тоже к варлаомитам. И, как видите, имеем для этого глубокие основания и неопровержимые доказательства. епископ Игнатий Бринчанинов. Таким же ревностным проповедником имени Иисусова и умной Иисусовой молитвы, как и старец Поисий, является епископ Игнатий Бринчанинов. Приведем некоторые выдержки из его сочинений. Преподобный Антоний Великий завещает непрестанное памятование имени Господа нашего Иисуса Христа. Не предай забвению, – говорит он, – имени Господа нашего Иисуса Христа.

Но непрестанно обращай его в уме Твоем, содержив сердце, прославляя языком, говоря Господи Иисусе Христе помилуй мя. Также Господи Иисусе Христе помоги мне. Также словословлю Тя, Господь мой Иисус Христос. Имя Господа нашего Иисуса Христа содержит в себе особенную божественную силу. Это исповедание святителя, по определению господина Троицкого, конечно, тоже должно быть отнесено к учению раввинов о мемре, и он, несомненно, тоже должен быть причислен к имябожцам в кавычках. Моление молитвою Иисусову, пишет в другом месте святитель Игнатий, есть установление божественное. установлена самим Сыном Божиим и Богом. Господь Иисус Христос установил моление Его именем, дал этот способ моления как новый, необычайный дар цены безмерной.

Апостолы знали уже отчасти силу имени Иисусова, исцеляли им неисцельные недуги, приводили в повиновение себе бесов, побеждали, связывали, прогоняли Это могущественнейшее, чудное имя Господь повелевает употреблять в молитвах, обещая от Него особую действенность для молитвы. Ежи ащи что просите от Отца во имя Мои сотворю. Да прославится Отец в Сыне. Ежи ащи что просите во имя Мои ас сотворю. О какой дар, продолжает святитель Игнатий. Он залог нескончаемых безмерных благ. Он истек из уст неограниченного Бога, облегшегося в ограниченное человечество, нарекшегося именем человеческим – Иисус Спаситель. Имя по наружности Своей ограниченное, но изображающее Собою предмет неограниченный – Бога, заимствующий из Него неограниченное божеское достоинство, божеские Итак, как видите, аскеты богослов последних дней авторитет нашей Церкви категорически утверждает то, что ныне повторяет Отец Илларион в своей книге «На горах Кавказа», что повторяем мы и за что Господин Троицкий клеймит нас имябожниками.

А именно, что имя Иисусова, будучи по наружности обыкновенным человеческим именем, но на самом отнесённое к Богу и изображая в себе его неограниченность, заимствуют из него и божественные достоинства, и божественные свойства. Какая глубочайшая богословская тайна! И как мог бы дерзнуть смиренно-мудрый Игнатий исповедать сию непостижимую тайну, если бы она раньше его не проголона была, как мы видели целым сонмом святых, а в особенности ясно раскрыто Святым Симеоном Новым Богословом. Эта тайна требует от тех, которые ее не в силах постичь, молчаливого преклонения пред ней, ибо иначе дерзкое суемудрие неверующего ума приведет их к тому же, к чему привели Ариан их логические посылки. Имя Сына Божие И величие имени Его, Иисус, превыше постижения разумной твари земли и неба. Постижение Его непостижимо и приемлется младенческой простотой и верой. Исповемся имени Твоему, о милости Твоей и истине Твоей, яков возвеличиваясь и над всеми имя Твое. Святой Давид исчисляет чудные действия страшного и Святого имени Иисусова.

Ради имени Иисусова, употребляемого молящимися, исходит Ему помощь от Бога и даруется Ему отпущение грехов. Умази нам, Боже, Спасителю наш, славы ради имени Твоего. Господи, избавины и очисти грехи наши имени ради Твоего. Ради имени Господня бывает услышана молитва наша Даруется нам спасение. На основании убеждения в этом опять молится Давид. Боже, во имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди мя. Боже, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих. Силою имени Иисусова освобождается ум от колебаний, укрепляется воля, доставляется правильность ревности и прочим свойствам душевным, мыслям и чувствованиям Богоугодным.

Другая цитата святителя Игнатия. «Во имя Господа Иисуса даруется оживление душе, умершленной грехом. Господь Иисус Христос – жизнь, и имя Его – живое. Оно же оживотворяет вопиющих им к источнику жизни Господу Иисусу Христу. Имени ради Твоего живишими оправдую Твоею. Не отступим от Тебе, оживишенный, и имя Твое призовем. Когда силою и действием имени Иисусова услышана будет молитва, когда не зайдет божественная помощь человеку, тогда отражены будут и отступят от него враги, тогда сподобится он отпущении грехов. Тогда последует подаяние во имя Господа благодатных даров, духовного имущества и сокровища.

залога блаженной вечности. Яко Ты, Божий, услышал исти молитву моя, дал исти достояние боящимся имени Твоего. Какое ясное учение о действенности, силе и живости имени Господня, понимаемого, очевидно, как энергия Божия, действующая не как магическое средство по распоряжению употребляющего но по благоволению всей Святой Троицы. Итак, кто же из двух, господин Троицкий или епископ Игнатий, стоят на камне православия? В действии молитвы Иисусовой, пишет епископ Игнатий, имеется своя постепенность. Сначала она действует на один ум, приводя его в состояние тишины и внимания. Потом начинает проникать к сердцу, возбуждая его от сна смертного и знаменуя оживление его явлением в нем чувства умиления и плача. Углубляясь еще дальше, она малу-помалу начинает действовать во всех членах души и тела своего, отовсюду изгонять грех, повсюду уничтожать владычество, влияние и яд демонов.

По этой причине при начальных действиях молитвы Иисусовой «Бывает сокрушение неизреченное, и болезнь души неизглаголанная», — говорит преподобный Григорий Синаид. «Душа болезнуют, как болящее и рождающее по Писанию. Живо бы слово Божие и действенно, и острейше паче всякого меча обоюдоостро». То есть Иисус проходит, как свидетельствует апостол, даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов и судительно по мышлениям и мыслям сердечным, проходит и истребляет греховность из всех частей души и тела. Сей лежит сей на падение и на восстание многих во Израиле и в знамение пререкаемое между познавшими и непознавшими Его. Но донемы будут уста льстивые, глаголющие на праведное и на великолепое имя Его. беззаконие гордыню своею, своим глубоким неведением и соединенным с ним уничижением чуда Божия. Какое ясное утверждение непостижимости божества и силы имени Иисусова, требующего молчаливого поклонения недоверчивого ума пред истинностью сей Христовой тайны и доверия к тем, кои, как выразился святой Симеон Новый опытно были научены, что имена Божии суть свет святодейственный и Бог истинный, и установили и утвердили посредством познания чрезмерной благости всемилостивого Бога.

Положить другого основания для моления именем Иисуса, кроме положенного, невозможно. Оно есть Сам Господь наш Иисус Христос, Бога-Человек. Филарет, митрополит московский. Да отступит от неправды всяк, именуя имя Господне. Всякое для нас благополучие на земле, великая надежда на блаженство на небесе, что мы можем по вере именовать имя Господне, пишет митрополит Филарет. Божественный Спаситель наш, почти все дело Спасительного Посольства Своего с неба на землю заключает в том, что сделал человеков способными именовать Имя Господне. Прошу вникнуть в смысл речи Митрополита и сказать, возмог бы он придать такое первостепенное значение именованию Имени Господне, как в деле нашего спасения так и в цели его снисшествия на землю, если бы наравне с господином Троицким почитал имя Господне таким же символом, как знамение креста или икону, а тем более каким-нибудь условным знаком? Уже ли допустимо сказать, что целью снисшествия Спасителя на землю было научить людей творить крестное знамение или писать его икону?

Если бы имя Господне было в понимании Филарета только вспомогательным символом для молитвы, как его понимают имя-борцы, говоря, что имя Господне несущественно необходимо в молитве, то спрашивается, мог бы святитель сказать бы то, что он сказал? Очевидно, нет. И из этих слов непреложно вытекает, что он видел в имени Господнем не только священный символ, как имя-борцы, и тем более не условный знак, но видел ту божественную истину, мысленное созерцание которой открывает нашему духовному зрению самого Бога. Совершенно несомненно, что и митрополит Филарет, наряду с нашими имяславцами, видел в имени Божьем то проявление Божества его в слове его истины, в котором человек может соприкасаться с самим Богом. веру и восприемляя эту божественную истину. «С нами Бог через Иисуса», – пишет митрополит Филарет, – «если только пожелаем того во всех обстояниях и приключениях нашей жизни. А имени Господа нашего Иисуса Христа с нами Бог, христиане, всегда и во всем. Только и мы да не перестанем быть с Богом.

Этот текст подтверждает справедливость нашего первого заключения. В контексте же непосредственно перед этим говорится о смысле имени Иисус, который означает «С нами Бог». Итак, что же это за тайну, такую открывает нам митрополит Филарет, что о имени Иисуса «С нами и Сам Иисус». Не то же ли самое говорит он иными словами? что более смело и прямо сказал Отец Иоанн Кронштадтский, «в имени Иисус Христос весь Христос, душа и тело Его, соединенные с Его Божеством». Григорий, митрополит Петроградский и Ладожский, цитата «Господь наш Иисус Христос всегда представлял все получаемые от Него блага, зависящими как бы только от Его имени. Апостолы все свои особенные дела совершали Его именем. Посему православные, когда просят себе благословения именем Господнем.

Как видите, митрополит Григорий ясно исповедует Божественную силу имени Господня, отрицаемую ими борцами. Исповедует также первостепенное значение имени Господня в тайне благочестия, что тоже совершенно несовместимо с пониманием имени Господня только как условного символа. Филарет, архиепископ Черниговский. Имя Божие есть сущность Божества в том виде, в каком можно знать ее. Несколько смело о имени Божьем сказано митрополитам архиепископом Филаретом, и мы, мнимые имя Божцы, высказываться так не смели, ибо тогда нас совсем заклеймили бы еретиками за мнимое отождествление сущности Божьей с именем Его. Но на самом деле архиепископ Филарет этого не делает, ибо прибавляет слова в том виде, в каком можно знать ее. Но ведь самой сущности Божьей совсем нельзя знать. Следовательно, здесь слово «сущность» употреблено богословом в смысле энергии.

И он не что иное говорит, как то, что мы говорим, что Имя Божие, как истина божественная, как живой глагол Божий, соестественно Богу, ибо есть приобщимая энергия Его. Еще цитата из Архиепископа Филарета. «Что сказано о Боге в собственном смысле, то и есть Бог, и что Он есть по природе то и сказано в собственном смысле. Имена и качества Божии, показанные в откровении, не произведения мысли человеческой, чтобы походить на слова, ничего не значащие. Итак, как видите, авторитетнейший богослов прошлого века говорит, что то самое, что говорится о Боге в именах Его, то и есть Бог. Но нынешние имиборцы говорят совершенно противоположное, что имя Божие есть только условный символ и, следовательно, не то самое, но нечто только напоминающее какую-то недоведомую чистую мысль. Дальше архиепископ Филарет говорит в противоположность имиборцам о различии природы имен Божьих от текущих слов человеческих. то есть единомысленно со святым Симеоном утверждает божество глаголов Божественного Откровения, которым причисляют и имена Божии, что тоже совершенно противоположно новой теории господина Троицкого о тварности Божьих имен и соестественности их всем прочим именам речи человеческой.

Из приведенных свидетельств новейших учителей Церкви нашей, мы видим, как их понимание противоположно тому пониманию, какое ныне хотят навязать нашей Церкви имя борцы и их апологеты. Архиепископ Антоний Храповицкий, Никон Рождественский и господин Сергей Троицкий. Книга последнего, которую мы в этом труде разобрали, удостоилась даже Макарьевской премии, и таким образом мнение будто имена, в том числе Божии, суть такой же продукт человеческого творчества, как дома, картины и вообще произведения культуры. Мнение его, будто имена Божии, суть простые символы, в создании которых проявилось творчество сифитов, будто имя Божие не есть действие Божие, а потому не имеет в себе освещающей силы. Эти мнения, будучи ныне одобрены и примированы церковной властью, знаменуют коренной поворот в понимании имени Божия и полную противоположность нынешнего понимания святому православию. Эта противоположность особенно ярко видится из сопоставления этих новых примированных тезисов господина Троицкого с учением о имени Божьем, напечатанном в книге, изданной в 1890 году и тоже в свое время удостоенной премией. Это сборник церковных поучений священника Стратилатова, и в ней в одной из поучений на молитву «Отче наш» говорится, цитируем «Отче наш, да святится имя Твое». Да, братья, святить имя Божие – это есть первая обязанность К этому побуждает нас как само имя, так и та сила, которая заключается в нем.

Само имя, имя Божие, есть не другое что, как Сам Бог. Что есть Бог, то есть и имя Его. Что есть имя Божие, то есть Он Сам. Аз Господь Бог, говорит Он. Сие есть имя Мое. Следовательно, мы, славя и почитая имя Божие, Славим и почитаем самого Бога. Сила же имени Божия так велика и спасительна для человека, что он может во силе сего имени сделать все, может даже отражать сильнейших и опаснейших врагов своих, демонов. Именем моим бесы и жденут, сказал сам Спаситель.

Вот какова сила имени Божия. С точки зрения нынешних имиборцев это Ещё так недавно примированное Святым Синодом учение является с нынешней точки зрения имиборцев ещё более еретичным, чем всё то, что высказывал и схемонах Иларион, и аз многогрешный. Приведём ещё слова тоже недавно примированного духовного писателя Виктора Успенского. В одном из своих церковных поучений он пишет. Без сомнения, имя Божие свято само в себе. Свято имя Его, говорит Слово Божие. Или лучше, имя Божие есть сама святость. Не только само в себе свято имя Божие.

Им даже и освещается все то, на что мы призываем Она. От Него приемлют освящение все таинства нашей Православной Церкви и обрядов. Им утверждается верность наших клятв и обещаний. Имя Божие мы полагаем в основании каждого доброго дела. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа говорим мы, начиная благое дело». Мы видели, что господин Троицкий утверждает, будто слова Катехизиса «Имя Божие свято само в себе» следует понимать только в смысле субъективном. То есть, как святость не по естеству, но по значению для нас. Однако из этих слов, общепризнанного нашей Церковью, выразителя ее истинного учения, мы видим, что Церковь, наоборот, понимала святыню имени Божьего так, как понимаем ее мы.

То есть, верила в объективную святость имени Божия по естеству, или, как выразился автор выше, верила, что имя Божие есть сама святость. Также диаметрально противоположно учение этого учителя нашей Церкви учению господина Троицкого о бессилии имени Божьего по естеству. Также противоположно ими борцам его учение о действенности имени Божьего в таинствах, которые от него приемлют освящение. Насколько Церковь была еще не так давно совершенно единомысленно с нами, с особенной ясностью видно из краткой формулировки учение о имени Божием в славянском словаре, принятом в наших духовных и светских школах и одобренном церковной властью. В нем на странице 49 против слова «Имя Божие» сказано «Имя Божие – слава Божия, Имя Господне – Сам Бог, все совершенства божественные Господь, сокрушая брани, Господь имя Ему.