10. Имя Божие в богослужении ⧸⧸ Антоний Булатович. Оправдание веры

Глава седьмая. Понимание Церковью имени Божия как божественного действия и божественной силы, свидетельствуемое из молитв и возгласов богослужений. Во всех наших сочинениях и в Апологии мы привели целый ряд возгласов церковных, которые, согласно с Писанием преданием и святыми отцами, свидетельствует о вере Церкви во имя Божье как в святыню реальную, соестественную Богу и как в силу Его. Это церковное понимание имени Божьего, столь ярко и резко выраженное в некоторых возгласах и молитвах, совершенно противоположно учению господина Троицкого, и он вынужден или выступить против этих искайне принятых церковью возгласов и молитвословий и доказать их неправославность, или смириться перед этими церковными возгласами и сознать правоту понимания имяславцев и неправоту своего понимания. Но так как первое невозможно, ибо представляло бы из себя неиспровержение исконных устоев а второе не спровергало бы все ранее написанные им вещи, то он выбирает третий путь – полемического высмеивания и, замалчивая источник, откуда мы берем эти слова, глумится над ними и приравнивает их к учению раввинов. Так, например, он говорит «И к мемре, и к имени Божию обращаются в молитве. и делает на выноске ссылку на страницу 161 Апологии. Но там приведены дословно слова из последования Великого Повечерия.

«Господи Вседержителю, заключи Вы бездну и запечатствовывай ю страшным и славным именем Твоим». Оканчивается Повечерие молитвою «И дай нам, Владыко, на сон грядущий все ночные словословия, вы ежепетий и благословите и славите, пречестное и великолепое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. А вслед за этими словами приведена выдержка из молитв на сон грядущем. Дашь мне, Господи, да благоугожду при Святому имени Твоему. Вслед за сим приведена выдержка из молитвы к Святому Прости, аще, именем Твоим кляхся, или похулих я в помышлении моем, и допоклонюся, и воспою, и прославлю, причеснуя имя Твое со Отцем и Единородным Его Сыном. Замалчивая виновников всех выражений, но приписывая эти слова заведомо ложно нам, и глумясь за эти выражения над нами, приравнивая нас ради них гностиком, магам и тому подобному, тогда как на самом деле виновниками сих слов были святые и богоглаголевые составители этих древнейших церковных молитв, господин Троицкий, хотя прямо этого не говорит, но явно показывает, что он смотрит на эти церковные глаголы, как на анахронизмы древних малограмотных и малообразованных христиан. К этим священным глаголам Он относится с таким же высокомерием и презрением, как и к нам, благоговеющим перед этими словами и повторяющим их, приравнивая нас за это самое к гностикам, раввинам и магам.

Но что же обнаруживает такое его отношение к священно-действенным глаголам православного богослужения, как не внутреннее отступление от основных начал православия? Учение господина Троицкого, будто все имена Божии суть такой же продукт изобретения человеческого, как дома, картины, искусство, ибо в то время, как последние изобретали Каениты, имена Божии, как считает Труицкий, изобретали Сефиты. Это учение столь неправославно, что если согласиться с ним, то все имена Божии суть продукт измышления человеческого, то не говоря уже о том, что придется отвергнуть Богооткровенность даже и таких великих Божьих имен, как Ций и Егова, Отец, Сын и Святой Дух, Иисус, и следовательно и ясно свидетельствующая о Богооткровенности этого Священного Писания Ветхого Завета и слова Господа Иисуса Христа в Евангелии, но придётся признать и всё словоупотребление Церкви одним сплошным анахронизмом и пережитком иудейских суеверий. И на самом деле, какой смысл может иметь основное молитвенное слово во имя Отца и Сына и Святаго Духа? Какой смысл может иметь эта приставка «во имя»? Не есть ли это иудейский пережиток и отжившее выражение? И мы действительно видим, что апологеты имяборчества советуют понимать все употребляемые в Писании слова имя Божие за самыми малыми исключениями не в прямом смысле, но как образный оборот еврейского языка, до самого имени Божьего не относящийся. И действительно, какой же смысл могут иметь слова «в имя Отца и Сына и Святаго Духа» для того, кто считает, что имя Божие есть номинальность, несущественно действующая сила в тайне благочестия, а лишь посредство?

Но что мне посредство, естественно, должен сказать каждый когда я могу обойтись и без посредства. Зачем мне говорить во имя, когда я во имя не верую, но только в самого Бога. Буду же говорить тогда в Бога Отца и Сына и Святаго Духа. Таков необходимый практический вывод из теории господина Троицкого. Совершенным анахронизмом являются для имяборцев и такие молитвенные слова, Пресвятая Богородица, помилуй нас имени Твоего ради. Отче наш, досвятится имя Твое. Всего ради им мы, раби Твои, молимся и, дерзающий незлобивым Твоим человеколюбием, со страхом вопием к царствия Твоего Святому имени. Возлагаю руку мою на раба Твоего, сподобшегося прибегнуть ко Святому имени Твоему.

Отступите от новозапечатанного именем Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего, да исповедься тебе, поклоняясь и славя имя твое великое и вышнее, и восхвалят тебя во вся дни живота своего, якобы преуспевающую ему во благочестии славится и тем всесвятое имя твое. добежат от нее наветующие созданию Твоему, яко имя Твое Господи призвах дивное и славное, и страшное сопротивным. Заключивай бездну и запечатствуй ее страшным и славным именем Твоим. Оправдался Иси, просветился Иси, усвятился Иси, умылся Иси именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего. да благодарят Выну Всесвятое Имя Твое, да и всем прославится Твое Пресвятое Имя. Исповедайтесь о Господе Ве и призовите имя Его, возвестите во языцах славу Его, помяните, як вознесеся имя Его, пуете имя Господне, як Высокое сотвори. И приемши начаток святаго образа о имени Твоем, освящающая всяческое, да и сего Сам усветише именем Твоим всесильным и благим. Всеночное словословие нам даруй, вы же пейте и благословите и славите, пречестное и великолепое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа.

Цитаты из Требника, из богослужебных текстов, из Чинопоследования Крещения, из Повечерия, из Постряжения в Ресофор, из Чина Освящения Воды на Богоявлении, из Таинства Елеосвящения и так далее. Приведём ещё из богослужебных текстов несколько цитат. «Ангелов творче и Господи сил! Отверзи мне недоуменный ум и язык на похвалу причистого Твоего имени. Дивное имя Твое, Иисусе, ангели поют на небеси. Превеликое имя Твое спаси на небеси, во десною Отца сидящую Ти почитается. Возвесели сердца наши, воежи боятися имени Твоего Святаго. Исполни уста наши хваления Твоего.

Ежи подайте величествие имени Твоему Святому. За невелие ситы и творя и чудеса, Воежи помогайте и утешайте и спасайте все уповающие во имя Твое Святое. И хвально и прославлено имя Твоего веки. Именем Господнем благослови, Отче. Благодарим Те, вложившего во уста наше слово хваления, Воежи поклоняйся и призывайте имя Твое Святое. Яко благословися и прославися, Всечестное и Великолепое Имя Твое. До спасения душею же и телом славим чудное и благословенное Имя Твое. Оставилоси нас в поклонении честного имени Твоего.

Яко благословися, Всесвятое Имя Твое, Един Свят, Един Господь, Иисус Христос, Слава Бога Отца. и хвально и прославлено Имя Твое во веки. Аминь. Благою есть исповедайтесь о Господеве и эти имени Твоему Вышней. Буде имя Господне благословенно отныне и до века. Помози нам, Боже, спаси наш, славы ради имени Твоего. Господи, избави нас и очисти грехи наши имени ради Твоего. Яко святися и прославися, Пречестное и великолепое Имя Твое.

Да идти и с нами славят Пречестное и великолепое Имя Твое. И дайшь нам едиными усты и единым сердцем Славить и воспевать Пречестное и великолепое Имя Твое Отца и Сына и Святаго Духа. С миром изыдем по имени Господнем. Апостолы исцеления творяши, владыко Твоим именем, нагие и простые во языке послалы си Твои ученики, вместо оружия Твое имя носящее святое. Игда увидят чадо их дела Моя, мене ради осветят имя Мое, и осветят святаго Иаковля, и Бога Израилева убоятся. Имя Его единое, окружающее всю землю и пустыню. Иисусе, Спасительное Имя! О Милое Имя!

Надейтеся на Имя Господне и утвердитеся в Бозе. Утерпи меня в день воскресения моего во свидетельство. Ежепризывайте всем Имя Господне. И будут благоветье о Имени Господнем. Итак, если стать на точку зрения господина Троицкого, которую он предлагает ныне всем иерархам и пресвитерам на страницах церковных ведомостей и выдаёт это своё понимание за учение православной церкви о имени Божьем, то тогда придётся отменить все эти церковные глаголы, которые досели, без всякого сомнения, в правильности их, и поются, и вопиются, и глаголются в церкви нашей, и признать их устарелыми, ошибочными, неверными, излишними и, во всяком случае, совершенно непонятными и требующими особых толкований и перетолкований. Но стоит только стать на эту искотно православную точку зрения, выразителем которой Святой Григорий низкий был, что тайна благочестия состоит, собственно, в исповедании имен Божьих, и тогда все непонятное в этих выражениях церковных сделается понятным и соблазнительное, несоблазнительное. Стоит только поверить Святому Симеону Новому Богослову, что имя Божие есть свет светодейственный, энергия Божия и Бог истинный, и станет понятным то особое благоговение и то особое благоговейное отношение и обращение Отцов в Церкви к имени Господню, как к самому Богу, и то представление имени Господня, как живой Божией разумной о которых столь ярко свидетельствуют возгласы и молитвословия церковные. Но если мы примем учение Троицкого и его единомышленников, то мы будем вынуждены, во-первых, в Таинстве Крещения упразднить чин сотворения оглашенного и уничтожить заклинание бесов, о чем в Катехизисе ясно говорится, что сила этого заклинания заключается имени Иисуса Христа, призываемом с молитвою и верою.

Ибо господин Троицкий категорически утверждает, что имя Господне не имеет в себе силы, не есть ни божественное действие, ни действующая сила, но посредство и номинальный символ. Тогда употребление церковью заклинаний именем Господнем должно быть окончательно осуждено, как пережиток магических суеверий Тогда и слова, которыми заключается крещение, осветился и си именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего. Надо будет упразднить. Тогда и обращение к силе животворящего Креста, как к живой и умной силе Божьей, должно признать пережитком иудейства и отвергнуть его, как суеверие равинов. Но Церковь ежегодно поет на Великом Повечерье непобедимая, непостижимая, Божественная Сила, Честнаго и Животворящего Креста Господня, не остави нас грешных». На утренних же Великого Поста поет «Силую Креста Твоего сохрани нас, Господи! Силую Креста Твоего спаси нас, Господи!» Теперь я спрашиваю вас, возможно ли отрицать право то же самое сказать и о имени Господнего? непобедимая, непостижимая божественная сила имени Господа нашего Иисуса Христа не остави нас, спаси и сохрани нас грешных».

Согласно учению Троицкого, так говорить нельзя, ибо и крест, будучи только символом, такой постоянно присутствующей в нем живой и умной силы не имеет. Ни имя Господне, постоянно присутствующей живой силой Божией в себе не имеет, но через Него как через посредничество иконы и других символов подается иногда благодать и действуют силы, которым имя Господне отнюдь не содействует. Но думаю, что всякий истинно православный верит во всегда соприсутствующую Кресту, хотя и не всегда проявляющуюся вне силу, а также в такую же пристно соприсутствующую силу во имени Господнем. А 7 катехизис ясно говорит, какую силу имеет употребляемая при 7 и других случаях знамение Креста, что имя Иисуса Христа Распятого с верою, произнесенной движением уст, то же самое и есть знамение Креста с верою, сделанной движением руки или другим каким-нибудь образом представленной. Прошу вникнуть в эти слова и убедиться в том, сколь справедливо высказанное нами в прежних сочинениях мнение, что сила Креста есть сила имени Иисусова. Итак, по прямому смыслу катехизиса, себе обе силы тождественны. Та и другая силы – суть одна и та же Божественная, непобедимая и непостижимая сила, всеречь живая, умная и действенная энергией Господа, неотделимая от неприступного, недомыслимого, неприобщимого Твари Святейшего и Страшнейшего Существа Его, Вездесущего и Всеисполняющего, но соестественное сему Существу, и посему Бог Истинный. Но если силы и Креста и Имени тождественны, то не тождественны ли по Существу Имя и Крест?

По внешней стороне своей имя Иисусова и крест – суть тождественной символы, как о том говорит катехизис, повторяя слова святителя Златоуста, что имя, произнесенное движением уст, то же самое есть в знамении креста, символически изображенное движением руки. Или по внешней стороне своей имя Господа Иисуса есть звуковой символ, напоминающий ту же самую истину, что и символ креста. Но тождественно ли то и другое по внутренней стороне? Конечно, нет. Ибо как может быть крест тождественен имени, когда крест по существу внутренней в себе стороны не имеет, а имя имеет? Крест по существу своему есть или вещество, или написание линиями и красками, или начертание в воздухе движением руки. А имя по существу своему есть мысль, которая может быть выражена символически, но может быть мыслима и без внешних символов звуков. Поэтому, если о силе креста можно говорить сам Бог, то о самом кресте это недопустимо.

И потому святые, называя имя Иисуса Светом, Богом, Владыкою, называя религиозно нравственной истиной Богом, называя молитву Иисусову Богом, называя Евангельское Слово Богом, смотри цитаты Святого Симеона, Исихия, Григория, Макария, Феофилакта, Иустина, которые мы приводили, они вместе с тем нигде не позволяют себе так назвать Крест. Также и у отца Иоанна Кронштадтского мы не найдем слов «Крест есть Сам Бог», но Имя он называет самим Богом, подразумевая внутреннюю его сторону, которая и составляет сущность всякого имени и всякого слова человеческого. Поэтому и мы имя Иисусова называем самим Богом, подразумевая под словом «имя» внутреннюю его сторону, которая, собственно, и составляет сущность всякого имени и всякого слова человеческого, и имея в что эта внутренняя сторона в имени Иисусова есть божественное откровение, есть богооткрываемый, естественный, мысленный образ самого Иисуса Христа. В знамении же крестном или в вещественном изображении креста эта божественная истина не составляет сущности его, но только внешне напоминается им. Эта божественная истина, которая составляет сущность имени Божьего и реальную святыню Его в знамении креста, будучи напоминаемой им, является освящением этого священного символа. Эта мысленная святыня есть в то же время и божественная сила, которая принадлежит имени Господню. По естеству, к крестному же знаменю привязывается как к священному символу. И вот в чем коренное различие между символом креста и именем Иисуса Христа.

Поэтому, если, как мы только говорили, имя Иисуса возможно назвать самим Богом, то этого нельзя сказать о кресте, и если имя Божие и имя Господа Иисуса Христа можно назвать Божественной силой, то о самом знамени креста или о вещественном кресте Этого сказать нельзя. То есть нельзя сказать о них в прямом смысле, что самый Крест есть Божественная Сила. Но можно только говорить в переносном, имея в виду не самый Крест, а непобедимую Божественную Силу, даруемую Кресту. Имя же Господня можно назвать в прямом смысле Божественной Силой, имея в виду мысленную сущность Его. что, например, и делает отец Иоанн Кронштадтский, говоря «самое имя Божие есть Сила».