1. Введение. Исихазм в XIV веке. Первые признаки разделения ⧸⧸ Русское православие

В. М. Лурие «Русское православие между Киевом и Москвой. Почерк истории русской православной традиции между XV и XX веками». Предисловие. В год тысячедвадцатилетия Крещения Руси, естественно, задуматься о путях русского православия, причем именно путях так как единого пути у русского православия не было. Через несколько столетий после крещения Руси оно разделилось между двумя центрами – Киевом и Москвой. На отдельные столетия Киевский центр мог физически перемещаться в Новогрудок на территории современной Белоруссии, а Московский – в Санкт-Петербург.

Но символического значения Киева и Москвы это никогда не отменяло. Киев оставался центром западно-русской православной традиции, общей для нынешних Украины и Белоруссии, а Москва – для православной традиции восточно-русской. Эти традиции нередко сталкивались в конфликтах, но никогда не отделялись друг от друга окончательно. Православная традиция, наследовавшая крещение Руси при князе Владимире, спустя пять веков после крещения стала биполярной. но не распалась окончательно на две независимых традиции. Истории такой биполярности русского христианства и посвящена эта книга. Всякая попытка систематизации хороша тем, что дает шанс, если и не всегда открыть нечто новое, то, по крайней мере, по-новому увидеть нечто старое. Самое интересное из этого старого Что мне удалось увидеть, это, как ни странно, единство русской христианской традиции даже и в период с пятнадцатого по восемнадцатый век.

Это единство таково, что оно кажется само собой разумеющимся для тех, чье знакомство с русской церковной историей не выходит за пределы всегда идеологически ангажированных учебников. А для тех, кто изучает церковную историю сколько-нибудь уже далеко не очевидно. Для них очевидно другое, что имеются на лицо две разных традиции, обе из которых возводили себя к Киевской Руси и Святому Владимиру. Одна традиция московская, а другая киевская. Не секрет, что даже в худшие времена церковного раскола и разрыва евхаристического общения между Киевом и Москвой культурное и даже собственно религиозное взаимодействие между соответствующими традициями оставалось очень тесным. Тем не менее политическая и церковно-политическая конвенктура никогда не складывалась так, чтобы излагать историю русского православия без налета московской или киевской партийности. Обычно мы видим другое, либо такую историю русской церкви, в которой речь идет только о церкви московской, а рассказ о западнорусской церковной жизни, если он есть вообще, занимает положение в лучшем случае какого-то экскурса, Либо мы видим историю Украинской Церкви, возводимую едва ли никуда-то к крещению Древних Укров, пятым князем Украины Володымиром, и которая чуть ли не вся состоит в сопротивлении москалям. Но нам, в Великой России, грешно смеяться над потомками Древних Укров.

Мы делаем то же самое, что и они, когда подменяем историю Русской Церкви историей Церкви Московской. С какого-то времени, во всяком случае уже к XIV веку, история русского христианства, не разделяясь окончательно на два самостоятельных потока, стала биполярной. Русское христианство поляризовалось между двумя центрами притяжения – восточнорусским и литовским, то есть западнорусским. Ниже мы постараемся дать краткий очерк истории этого биполярного развития русского православия, стараясь не допускать пропорциональности во внимании ни к одному из обоих полюсов. Библиографическая справка. Основная литература по истории русского христианства. Думается, одна из лучших монографий в данной области была написана А.П. Доброклонским, 1856-1938 годы жизни.

Его руководство по истории Русской Церкви, впервые опубликованное в 1890-1894 годах, представляет собой относительно краткое введение в историю христианства в России, охватывающее период от истоков до 90-х годов XIX века. Среди священнослужителей и профессоров, занимавшихся светской наукой, Доброклонский выделялся редкой способностью сочетать в себе холодный критичный ум ученого-историка с глубоким пониманием особых жизненных механизмов, функционирующих внутри Церкви. Также следует упомянуть о многотомном труде, в котором предпринята попытка охватить всю историю Русской Церкви вплоть до 1997 года. Он основан на 13 томах истории Русской Церкви, написанной Макарием Булгаковым, митрополитом московским и колумбинским 1816-1882 годы жизни. Впервые история Русской Церкви издавалась с 1857 по 1883 год. Вклад митрополита Макария Булгакова в изучение русской церковной истории сопоставим с вкладом Николая Карамзина в историю российского государства. Сегодняшний Макарий включает все 13 томов с обильными комментариями и библиографическими дополнениями, сделанными группой современных ученых. В добавление к этому период с 1700 по 1917 год отражен в русском переводе прекрасной монографии ученого-эмигранта из России И.К.

Смолича, 1898-1970 годы жизни, первоначально издававшийся на немецком языке в 1964 и 1991 годах. Смолич известен также своими исследованиями русского монашества, опубликованный на немецком языке в 1952 и 1953 годах, перевод которых также вошел в Макария. Таким образом, на сегодняшний день издание Макария является еще и лучшим введением в историю русского монашества до 1917 года. Относительно периода 1917-1997 годы новый Макарий отличается куда меньшей надежностью. Что касается истории идей в русской христианской традиции, то здесь прежде всего нужно отметить эпохальный и до сих пор непревзойденный труд «Пути русского богословия», впервые издан на русском языке в Париже в 1937 году, написанный протоиереем Георгием Флоровским, 1893-1979 годы жизни. который был выдающимся патрологом и одним из крупнейших православных богословов ХХ столетия. Труд, тем не менее, имеет некоторые недостатки. Во-первых, то знание источников, которое соответствует уровню начала ХХ века, Флоровский писал почти исключительно на основании дореволюционных исследований, сегодня уже является устаревшим.

В нем не особенно подробно освещен период до 1700 года. А что касается XVIII и XIX веков, то чувствуется заметный дисбаланс в пользу взглядов бытовавших в стенах духовных академий. Несмотря на недостатки, монография относится к числу основных работ по русскому богословию. Это первая попытка пересмотреть всю историю христианства в России с позиции того, что позднее будет названо неопатристическим синтезом. В настоящей книге библиографический аппарат, выходящий за пределы этих основополагающих исследований, по возможности минимизирован. Упор сделан только на новейшей научной литературе и на тех работах, которые проясняют отдельные сложные или спорные вопросы, не получающие должного, как мне представляется, освещения в работах более общего характера. Введение. Русское православие после Киевской Руси.

Формирование биполярности. Большинство церковных историков оканчивают период Киевской Руси 1237 годом, годом татаро-монгольского нашествия. Однако то, что хорошо для светской и даже для церковной истории, не всегда подходит для истории христианской традиции в целом. Если смотреть с точки зрения истории христианства в России, то годом смены эпох лучше считать 1325-й, когда митрополитчая кафедра всея Руси, официально все еще называемая Киевской, была перенесена в Москву митрополитом Петром в 1308-1326 годы митрополитства. Хотя глава Московской епархии получил официальный титул митрополита Московского не ранее конца XV века, но уже при митрополите Петре Москва фактически стала центром всей христианской жизни на Руси и оставалось им почти целое столетие. Пока преемник Киева Новогрудок, церковная столица Великого княжества Литовского, частично не возвратил себе этот статус в середине XV века. Именно тогда, в пятнадцатом веке, русское православие и приобретет свою биполярную структуру. Русский исихазм в четырнадцатом веке Начало московского периода истории русского православия ознаменовано основанием в середине и второй половине четырнадцатого века знаменитых русских монастырей.

Троица Сергиевой Лавры вблизи Москвы и Кирилла Белозерского монастыря в лесах северной Фиваиды недалеко от Вологды. Это эпоха расцвета русской и сихарской традиции, который сопровождался подъемом монашества в миссионерской деятельности, наиболее известен пример Стефана Пермского, составившего азбуку финно-угорского языка Коми, развитием церковного образования и искусства и даже усилением политической активности, кульминацией которой стала в 1380 году Куликовская битва. Время с середины XIV до середины XV столетия было, по всей видимости, веком наибольшей близости исторической России к идеалу Святой Руси. Слово Исихазм и его допроизводные будет столь часто встречаться нам на этих страницах, что необходимо хотя бы кратко остановиться на его значении. Изначально оно происходит от аскетического термина времен раннего монашества уже IV века Исихия, обычный церковнославянский эквивалент безмолвия. Под безмолвием в этом смысле имеется в виду не молчание в буквальном смысле этого слова, а внутреннее безмолвие души, занятое преимущественно молитвой даже и тогда, когда приходится вступать в какие-то беседы и делать какие-то житейские дела. Исихастами, безмолвниками стали называть монахов, особенно тех, кто жил уединенно. Постепенно значение термина исихия расширялось, распространяясь на православную аскетику вообще.

А в середине XIV века в Византии имел место довольно длительный период церковных споров, приблизительно с 1336 по 1368, в которых термину исихаст придавалось некое церковно-политическое значение. он стал обозначать сторонников определенного направления в церковной жизни. Лидером партии исихастов в византийских спорах стал один из самых великих православных богословов, святой Григорий Палама, 1296-1357 годы жизни. Он и придал термину исихаст церковно-политическое значение, когда ввел его в название своего главного полемического труда триады в защиту священно-безмолвствующих, то есть исихаствующих, 1340 год. Содержание этого труда выходит далеко за пределы аскетической практики и относится, прежде всего, к области православной догматики. Византийские соборы XIV века утвердили именно исихазм Григория Паламы как единственно допустимое понимание православия. Главным из этих соборов стал Константинопольский Всеправославный Собор 1351 года, официальный статус которого был самым высоким из всех возможных для православия. Это был последний в истории Православной Церкви Вселенский Собор.

Поскольку содержание тех догматических проблем, которые рассматривались в 1351 году вплотную подходило к проблематике Шестого Вселенского Собора, 680-681 годы, то Собор 1351 года в своих документах именует себя развитием Шестого Вселенского Собора, то есть серией его дополнительных заседаний. В такой практике не было ничего необыкновенного, так как в 692 году Шестой Вселенский Собор уже имел некое продолжение в виде соборных заседаний с другим составом епископов. Принятые тогда церковные правила вошли в церковное законодательство под именем правил Шестого Вселенского Собора. Для той эпохи, о которой будем говорить мы, термин исихазм, безмолвие, стал синонимом православия как такового, с акцентом лишь на том, что это правильно понятое православие. Такой акцент бывал актуален и тогда, когда надо было говорить об отличии православия от других христианских конфессий, и особенно тогда, когда нужно было разбираться с различными тенденциями в границах самой Православной Церкви. Ни Московская, ни Литовская Русь не были затронуты исихастскими спорами напрямую, но победа исихастов в Константинопольском Патриархате, частью которого они были, сказалась на их жизни в огромной степени. Ее последствием были не только расцвет монашества и церковной культуры, но даже и политический расцвет Москвы эпохи Дмитрия Донского и его ближайших преемников. Победившая во внутрицерковной борьбе Сихасская партия использовала свое влияние на светских политиков для того, в чем ее представители видели одновременную пользу для церкви и государства.

Понятие государственной пользы, которая могла бы идти в ущерб пользы церковной, для них не существовало. Человек, воспитанный в русской культуре ХХ века, когда знания о культуре Древней Руси впервые за много столетий стали общедоступными, легко может составить себе интуитивное, но в своем роде очень точное визуальное представление об Исихазме. Для этого у нас есть теперь творение двух великих иконописцев эпохи Куликовской битвы – Феофана Грека и Андрея Рублева. Пожалуй, посещение, расписанное Феофаном Греком новгородской церкви Спаса на Ильине, фрески которой начали открывать испот Папабелки только в ХХ веке, способно заменить несколько лет чтения научной литературы. Первые признаки разделения между Русскими Западом и Востоком Середина пятнадцатого столетия отмечена двумя резкими переменами, произошедшими одновременно. Западно-русские епархии, принадлежавшие великому княжеству Литовскому, были отделены от Московской митрополии и вновь присоединены к Киевской митрополии, входившей в Константинопольский патриархат, тогда как оставшаяся часть Московской митрополии вышла из-под юрисдикции Константинопольского патриарха. На короткое время нечто подобное уже имело место в 1415 году, когда по настоянию литовского князя Витовта в 1392-1430 годы княжения западно-русские епископы на соборе в Новогрудке избрали выдающегося церковно-славянского писателя и видного деятеля Иссихастской партии Григория Цамблака около 1364-1420 годы жизни, митрополитом Киевским, независимым от Константинополя и тем более от Москвы, где тогда сидел митрополит Киевский Фотий, 1408-1431 годы митрополитства. За это тогдашний патриарх Константинопольский Ефимий, изверг митрополита Григория Иссана, отлучил от церкви и проклял.

А в Москве анафемы Цамблаку включили в ежегодный чин торжества православия. Но даже такие меры не очень помогли. Следующий патриарх Иосиф II в 1416-1439 годах патриаршества в письме Фотию подтвердил анафему Цамблаку. Но при этом вызвал обоих митрополитов, Григория и Фоти, для судебного разбирательства в Константинополь. Оба не поехали, хотя Фотию предписано было явиться поскорее. Видимо, Фоти боялся ехать не зря, так как чувствовал, что Патриарх Иосиф собирается признать митрополита Григория. О том, что это признание состоялось и на самом деле, говорит тот факт, что за литургией, служившейся митрополитом Григорием во время католического собора в Констанции в 1414-1418 годы причащались официальные послы Византийского императора. На языке дипломатического церемониала это означало что Григорий представляет перед Римской католической церковью не себя лично и даже не свою митрополию, а, как минимум, Константинопольский патриархат.

Но после смерти митрополита Григория патриарх восстанавливает прежний порядок, и с 1420 года западнорусские епархии вновь находятся под юрисдикцией Москвы. И все же в середине XV века произойдет новое и гораздо более глубокое разделение двух митрополий с одинаковым названием – Киевских и Всея Руси. Сформировалось то явление в истории русского православия, которое выше мы назвали биполярностью, и обзору которого будет посвящен предлагаемый отчерк.