1. Нелепые обвинения ⧸⧸ 12 бесед об имяславии

Пожалуйста, изложите суть имяславия тезисно. Ну, раз волшебное слово прозвучало, то, конечно, постараемся. Но сначала небольшая преамбула. Тема имяславия, она сама по себе такая неисчерпаемая, а тут еще накладывается уже столетняя полемика, спор, связаны с кучей всяких недоразумений, нелепости, нелепых обвинений и так далее. Поэтому тезисов о сути имяславия может быть в зависимости от задач, от целей, от аудитории, от формата, может быть сколько угодно, 100, 200, 500. А если эти тезисы давать более-менее развернуты, то будет вообще сто пятьсот тысяч уточняющих пунктов, ну и в общем получится тысяча миллион до неба много букв. Но в рамках более-менее популярного формата этого канала сто пятьсот тезисов это конечно слишком, поэтому попробую ограничиться только десятью, пятнадцатью, ну или двадцатью, как пойдет. И сразу говорю, что за раз точно не уложусь.

Так что пусть лучше будет три-четыре или пять-шесть роликов, но покороче, чем один, но длиннющий. Мы теперь начнем. Тезис «О сути ими славя» – это первый ноябрьский тезис. Он будет от обратного, потому что отсечение тех смыслов которое Емеславе не предполагает, оно помогает понять, что Емеславе предполагает, понять его суть. Во-первых, нужно сказать, что Емеславе не исповедует ни одной из тех нелепостей, которые ему приписывали и продолжают приписывать до сих пор противники Емеславе. Самое элементарное – Емеславе не учит обожествлению звуков и букв. Но напротив, говорит, что сами по себе написанные на бумаге или звучащие имена, как отвлечённые условные знаки, разные на разных языках – это лишь внешний покров имён Божьих, которые по внутренней стороне есть богооткровенные истины, нетварное свидетельство Бога о самом себе, но об этом чуть позже. А покров из звуков и букв, разный на разных языках, он вообще отделим, он ветшает.

И вот отец Антоний Булатович, такой главный защитник имя-славе в контексте такого исторического спора начала 20 века, он много раз специально оговаривал, причем с самого начала споров, что мы не верим об обожествлении звуков и букв. Мы не считаем, что сами звуки и буквы божественны, что они Бог, или что они сами по себе какая-то сила и так далее. Ему даже пришлось сделать специальное разъяснение в отдельной статье. Казалось бы, возьмите да прочитайте. Нет, не читают, а продолжают утвердить одно и то же. Ну вот, что Отец Антоний понял, И сейчас это во всяких лингвистических концепциях изложено, что имя – это соотнесенность с именуемым, а не отвлеченное слово. Это не простой какой-то формальный набор звуков и букв. Поэтому еще одна нелепость, которую обвиняют – имя Иисус как имя Господа Иисуса Христа и имя Иисус как имя сына Сирахова, а тем более имя Иисус как имя какого-нибудь условного грека, обычного человека – это вообще-то разные имена.

То есть если мы говорим о божественности и достопоклоняемости имени Иисус, имея в виду Господа Иисуса Христа, отсюда совсем не следует, что имя Иисус в своей отвлеченности является божественным и достополняемым. Это слова, как принято говорить, амонимы, одинаковые по звучанию и написанию, разные по смыслу. И говоря «Господи Иисусе Христе» или даже одним словом «Иисусе помилуй мя», мы призываем именно Иисуса, Сына Божия, а не Иисуса, Сына Сирахова, и тем более не какого-нибудь Иисуса условного грека. Увы, но полемика с имиборцами еще более ста лет назад сразу приняла со стороны имиборцев, которые ее, собственно, и начали настолько нелепый, невежественный тон, при этом тон весьма агрессивный, и так оно и продолжается до сих пор, что приходится разъяснять такие, казалось бы, совершенно детские вещи. Вещи, которые должны быть по умолчанию понятны школьникам из младших классов, ну или из средних по крайней мере. Ну вот, что имеем, то имеем. Далее. Сто раз уже это повторялось, ну сто наверно мало, тысячу раз, что имя славя не учит о том, что имя Божие есть сущность Божия.

Оно учит, что имя Божие по его внутренней, подчеркиваю, стороне, а не по внешней, тварной, по содержанию, так сказать, есть нетварная энергия Божия. А по внешней стороне, которую Булатович называл оболочкой имени, это тварный священный символ. Его можно приравнять к словесной иконе. Икона из дерева, красок, а словесная икона, имя, оно из букв, звуков. То есть материал разный, суть одна. Но как в иконе из дерева, в ней присутствует благодать Божия, той или иной конкретной энергии, об этом тоже позже. Также и в словесной иконе действенно присутствует нетварное имя энергии. В связи с этим ещё одно нелепое обвинение, что Емиславия якобы учит, что простое произношение имени как сочетание звуков и букв якобы спасительно само по себе и автоматом не изводит благодать.

Нет, Емиславия так не учит. Емиславия учит, что Бог своей нетварной откровенный именем энергии, присутствует в тварных священных символах по своему благоволению, то есть по своей воле, не автоматом. Никакий Бог не автомат. Он присутствует как в своих собственных символах. Он сам выбирает для себя символы и присутствует в них. Об этом тоже чуть позже. И вот в этом смысле его присутствие в них не зависит от веры и настроя людей, произносящих словесное имя Божие, зависит, повторю еще раз, только от благоволения Божия. Но от веры людей, произносящих словесное имя Божие, от их покаяния, внутренней чистоты и так далее, зависит, будет ли это призывание действенного спасения или действенного осуждения.

не произноси имени господа бога твоего суета можно такую наглядную аналогию все-таки большинству верующих считающих себя православными как-то понятную и убедительную вот подобным образом в хлебе и вине и в харистии бог всецело присутствует по своему благоволению а не по настрою каждого конкретного из причащающихся. А то получается, что он то присутствует, то не присутствует. Это как литеранское учение в каких-нибудь крайних протестантских толках. Там все связано с верой. И Бог то вселяется, то выселяется. Но православное учение предполагает, что хлеб и вино становятся телом и кровью Христовыми. То есть это факт, который зависит от благоволения Божия. Если Бог благоволит, то Он и делает конкретно хлеб и вино, которые отделяются в качестве Его символов, символов в святоотеческом смысле, а не в протестантском.

А от веры и покаяния причащающихся зависит спасение будет при чищении или в осуждении. То есть само присутствие от веры не зависит. И поэтому простое проглатывание хлеба и вина, как и простое произношение словесного имени Божия, спасающую благодать, то есть обожгание, мышеловку не ловит. То есть Бог вообще не ловится, Он сам ловит. Поэтому можно причаститься в осуждении себе. можно причаститься во спасение. Но если Бог совершил Таинство Евхаристии, то от нашей веры, от веры каждого из конкретно причащающихся, из причащающихся не зависит – тело и кровь это или только хлеб и вино. Но также и с словесным именем.

Если Бог соблаговолил сделать его местом своего присутствия, то есть священным символом, то от веры не зависит и от благочестивого настроя не зависит присутствие Божие в нём. Бог по умолчанию вообще во всём присутствует, но не во всём одинаково действенным и одинаково освещающим, просвещающим, обоживающим способом является себя. Но об этом тоже чуть позже. Далее, имя Славя не учит, что имя Божие это какая-то четвертая ипостась Божества. Тоже такое обвинение сразу звучало, от него пятьсот раз открещивались, нет, не слышат. Имя Славя учит, еще раз повторюсь, что имя Божие есть нетварная энергия Божия по внутренней стороне и тварный священный символ, то есть словесная икона, по внешней Далее, имя славя не отождествляет сущность и энергию, а различает их. Сущность и энергия – это реальные различия в Боге, хотя и нераздельные различия. Подробнее опять-таки чуть позже.

От всех этих безграмотных и нелепых обвинений Мяславцы открещивались, повторю, продолжают открещиваться уже более ста лет, но вот как об стенку горох, лжеобвинители продолжают бессмысленно повторять свое, как в деяниях апостолов там кричали, не слыша ничего, что им говорили некие язычники, Велика, Артемида и Эфесская. Теперь второй ноябрьский тезис. Опять-таки от обратного, имя Славия не имеет ничего общего с интерпретациями русских религиозных философов, софиологов, Флоренского, Сергия Булгакова, Лосева. которые писали об имени Божьем, но писали совсем не то, чему учили и имяславцы, и что, в общем-то, собственно, не является учением святых отцов. А все имеющиеся формальные совпадения следует признать, ну, как говорится, случайными, опять-таки, амонимическими. Размежевание имяславия и софиологии было, можно сказать, изначально. И оно зафиксировано уже в 1913 году в переписке отца Антония Болотовича с Флоренским. Ну, о таком ложном имяславии Флоренского у нас был здесь специальный ролик.

Кому интересно, можно его найти. Вот. Также в переписке с тем же Флоренским Другой главный защитник имяславия того времени, Михаил Александрович Новоселов, будущий вдохновитель сначала антиобновленческого, потом антисергианского движения. и святой мученик в итоге. Вот он тоже в переписке с Флоренским, в общем-то, дал достаточно чётко понять, что интерпретация имени Божия, делаемая софеологами, она не соответствует святоотечественному учению и не соответствует тому исповеданию, которое содержат тафонские имяславцы и те люди из православной церкви, которые их поддержали в России. Поэтому нельзя судить об имяславии по неправославному учению софиологов. И поэтому же в дискуссии об имяславии неуместны ссылки на определение архиерейского собора РПЦЗ 1935 года. Этот собор рассудил софиологическое учение Сергия Булгакова.

одного из таких ярких софиологов, в том числе осудил его учение об имени Божьем. Оно действительно не православное, и имяславцы тоже его осуждают. Ну, однако, ссылаться на определение вот этого собора РПЦЗ 1935 года я бы все равно не советовал, ну, так как оно, ну, не то, что неправославное, а, ну, скорее, неграмотное, по букве, конечно, неправославное. Но за этим не стояла никакая, наверное, юридическая интенция Отцов Соборов, а состояла просто неграмотность, неведение. Это определение написано, откровенно говоря, ничего не понимавшим в учении святителя Григория Воломы, архиепископом Серафимом Соболевым, впоследствии, кстати, от Павшего Сергианства. И в этом его определении энергии Божьей рассматриваются как по сути существующие отдельно от сущности. То есть если Григорий Полома и церковь и все святые отцы учат о нераздельности сущности и энергии. Энергия это движение сущности.

То там в общем дается понять, что энергия это нечто исшедшее от Бога и отделившееся от Него. Еще раз повторю, по учению церкви сущность и энергия реально различаются, но не раздельны. Это различия в едином, простом, целостном Боге. Вот на первый раз, пожалуй, все. Продолжение следует.