1. ИПЦ – что это? О расколе. Почему невозможен раскол от РПЦ МП? (08/09/20)

Здравствуйте. Это первая страница того видеоблога, который я сегодняшнего дня решил вести на ютубе. Меня зовут Игнатий. Я уже восемь лет выставил на православной церкви. Ну, как-нибудь, если будут какие-то вопросы о себе, я расскажу подробнее. Вряд ли, кому-то сильно интересует моя личная биография. Что вынудило меня после восеми лет уже служения в ИПЦ начать вести видеоблог об ИПЦ. Этот видеоблог будет посвящен истинно православной церкви.

Заставило то, что просматривая ютуб на церковную тематику, недостаточно обширный сейчас спектр всяческих выступлений, проповедей, лекций, я не нашел того, чего хотел. Того, что я бы хотел услышать, ну, почти не нашел. Есть то, что я хочу услышать, но, может, той формы, которую не все это еще готовы принять. Поэтому я решил внести свои пять копеек и начать что-то самому делать и говорить на эту тему. Конечно же, эта тема обширнейшая и немного я могу сказать о ней всерьез, но что-то, может быть, могу. Что на ютубе встречается такого, что мне не понравилось на церковную тему? Ну, во-первых, все патриархийное мне не нравится, даже если это умное и красивое и толковое. Не нравится потому, что слушать слово мудрости от еретиков и от неправославных людей совершенно неинтересно мне.

Более того, это даже и в некотором смысле опасно. К Арцузу Таусту есть такая фраза. Если даже ангелы будут по жизни проповедующие ересь, то не подражать им. Апостол Павел Прямо говорит, что если ангел с Небесным благовествует нечто другое, чему, то не слушайте. Поэтому, если люди находятся в патриархии, то есть в еретической организации, при этом сами они там могут замечательными быть, умными, образованными, говорить хорошо и умно, мне это уже неинтересно. Неинтересно потому, что я не верю в недогматическое православие. Что можно быть у одной чаши с иноверцами, с отступниками и при этом что-то хорошее, чему-то хорошему кого-то научить. Ну, конечно, от противного можно там что-то усвоить, но мне слушать такое неинтересно.

Другая сторона того, что я встречаю в ютубе, это, говоря общим словом, не патриархийное православие. Оно, конечно, очень богатое, разное, но там преобладает опять-таки то, что мне тоже не нравится. Какие-то неадекватные батюшки на артефальном состоянии, которые размахивают знаменем антикуменизма, антиглобализма. Там всякие ННН, и царь-батюшка, и у кого-то Сталин, а у кого-то не Сталин. Еще что-то такое все. Тут же и политика, и православие какое-то непонятное, мутное. И сами не понимают они, как они относятся к патриархии. То ли не признают, то ли не признают.

Какие-то афонские старцы там возникают периодически, как некие авторитеты. Ну, смешно, казалось бы, но там тут серьезно воспринимают все это. Тоже как-то не нравится. Поэтому хотелось бы прояснить о том движении, что-то прояснить, которое в истинном православии представляю я и мои спродвижники, епископы, священники, монаршествующие общины, которые у нас есть. Что для них истинно православие, что они о нем учат, что о нем думают. И ответить на некоторые вопросы, которые чаще встречаются уже сейчас, допустим, на Фейсбуке по отношению к нам и на те, которые будут, может быть, поступать от тех зрителей, которые будут с этим нашим видеоблогом знакомиться. Ну что, начнем с Божьей помощи. Итак, самое начало.

Истинно православная церковь. В ней я имею некий священный сам, но, как вы заметили, я сижу здесь в такой светской одежде. И это не случайно, это принципиальная позиция. Дело в том, что мы не на богослужении и совершенно необязательно вне богослужения ради того, чтобы как-то отличаться от кого-то, носить специальные одежды. Я потом могу обосновать свою позицию, эту соответствующую. Которым я, надеюсь, и являюсь. Ну, нормального, в общепринятом, а не психиатрическом смысле этого слова. То есть, обычного человека.

Все мы обычные люди и не нужно из себя что-то строить, одевая какие-то особые облачения. А то, что необходимо в рамках богослужения, это уже немножко другая тема совершенно. Там мы это не трогаем. Итак, откуда взялись, если мы православные? Кто мы вообще такие? Ну, откуда вообще взялись православные, если сначала были только христиане, которых упоминает книга Деяния Апостолов? И то они сразу не стали так называться. Звались ученики сначала.

Была некая община апостольская, община учеников. Потом, когда возникло первое гонение при Стефане, было некое бегство христиан из Иерусалима по окрестностям. Антиохия это недалеко. И там именно в Антиохии впервые стали называться ученики христианами. То есть, чтобы их не спутали ни с кем. В иудаизме было очень много течений, в неудаизме была некая ветхозаветная религия, в ней было очень много всяких направлений. И чтобы как-то отличаться от остальных от христиан. Откуда возникло слово православное, а тем более истинно православное?

Получилось так, что со временем христианами стали называться те, кого настоящие христиане христианами не считали. То есть, возникли всяческие едицы, лжеучения. И чтобы как-то отделиться не только на уровне догматов и других бытовых канонических различий, а это такая практика, вполне исторически оправданная, что православные воздвигали специальные отличия от еретиков бытовые. То есть, специальные посты или наоборот непосты объявляли, чтобы не путали их с ними. И на уровне терминологии тоже возникло некое различие. И стали они называться православные христиане. В отличие, допустим, от патриархствующих каких-то, которые называли себя христианами, но были ориентированы или там еще кого-то. То есть, ортодоксия православия стала самоназванием тех христиан, которые считали себя настоящими христианами.

Можно, конечно, за это как-то осуждать, что какие вы гордые, все остальные не православные, получается, вы только верные, а другие нет. Сколько угодно можно это говорить, но так или иначе это исторически было. Потом возникли времена, когда и среди православных христиан возникло движение, которое считало, что другие, которые называют себя истинно православными, то есть, просто православными, они уже такими не являются. И нужно еще дополнительное прилагательное какое-то, которое бы выделяло православных из так называемых православных. Это возникло в начале XX века, когда стало движение сергианства. Сначала обновление, потом сергианство, новое обновление. И терминологию, атрибутику сергиан сохранили, внешнюю сторону, а как такового православия, допустим, многие новомученики в них уже не видели. Некоторые с самого начала не видели, некоторые потом уже поняли, что там его нет, настоящего православия.

И возникло в том числе в уголовных делах, по которым преследовались новомученики и потом впоследствии в самоназвании движение истинно православная церковь. То есть это православные, которые не стали сергианами, не стали обновленцами, не стали другими какими-то уклонистами и отступниками, остались именно православными. Поэтому, говоря сейчас, слово истинно православное мы не пытаемся как-то претендовать на какую-то особенность. Нет, мы просто христиане. Да, вот так скромно себя называем. Просто христиане, истинно православные, потому что мы считаем, что церковь сохранилась именно в истинно православном движении. О самом главном термине, которым обычно нас награждают сторонники Московской Патриархии. Раскол.

Что это такое на самом деле и имеет ли какое-то отношение это вообще к истинно православной церкви? Ну, психология тех, кто так говорит, и логика понятна. Все, что не мы, все раскол. Или что-нибудь еще. Но только что-нибудь плохое. Человек вообще так мыслить склонен. Все мы к этому склоняемся. Кто не с нами, тот что-то у него не то.

Очень приятно своих личных каких-то недоброжелателей и недругов объявить еще и врагами божьими. Такой соблазн есть всегда, что если со мной человек в плохих отношениях, значит, он грешник. Значит, он и с Богом тоже в плохих отношениях. Но мы не будем мыслить таким образом. Мы как бы попробуем говорить отвлеченно. Что такое раскол по сути? Это один из видов отпадения от церкви целых сообществ. Либо конкретных лиц.

Все знают наверняка, что у Василия Великого говорится о трех видах отпадения от церкви. Это когда устраивается самочинное сборище или пара синагога, где вне иерархии, вне церковной общины или иерархии что-то такое выстраивается такое самочинное вообще. Второе отпадение это раскол, то есть отделение от существующей уже церковной структуры православной, не еретической, а настоящей по каким-то несвязанным с верой причинам каких-то общин или групп. То есть допустим из-за политических убеждений, из-за веры в ИНН. Это раскол может быть так квалифицирован по национальному признаку. Сейчас это уже как ересь квалифицирована от нефилитизма. Это немножко другое. Ну и третья степень это ересь.

То есть разница в вероучении она разумеется если какая-то группа приняла серьезно на уровне епископского свидетельства какое-то вероучение еретическое как свое, она конечно же от церкви тоже отпала. То есть вот три варианта отпадения. Самочинное сборище, раскол, то есть без изменения вероисповедания и просто по каким-то другим причинам отделение от нормальной православной законной иерархии и отпадение в ересь, то есть в другую неправославную веру. Но какое отношение это имеет вообще к истинной православной церкви? Никакого, потому что мы, преемники катакомбной церкви, как мы себя позиционируем в России, считаем, что катакомбная церковь никуда не отпадала, ни от чего. Наоборот, она и есть церковь. От нее отпали какие-то иерархи, которые пошли на сговор с врагами церковными, с врагами божьими, с гонителями, с ГПУ, с НКВД, пошли на сотрудничество, на преступный сговор и устроили какое-то там сообщество самочинное, которое называлось по-разному. Потом товарищ Джугашвили назвал это все русской православной церковью, московского патриархата уже в 43-м году, когда они там полностью были вписаны в архитектуру его новой советской империи.

А настоящая церковь, катакомбная, она и была церковью, и никуда не девалась. Тут просто нужно говорить о том, что значит церковью. Мы говорим сейчас о церковных структурах. Так вот, изначально церковные структуры были не такие, как сейчас мы привыкли их мыслить. Это возникла в период империи, для удобства управления церковью. По границам определенных административных округов были границы епархий, это колонически все было подтверждено. Но это все работает, пока есть империя православная. Когда ее нет, говорить о такой структуре патриаршества еще в каких-то вещах нет смысла.

В России поместная церковь была уничтожена, по сути. То есть после смерти патриарха Тихона и после ареста и посадки того, кто исполнял функции местоблюстителя Петра Полянского, то есть он не был патриархом, никто не избирал, но по завещанию в виде исключения он как бы возглавлял церковную структуру. После этого говорить о том, что осталась поместная церковь в России нельзя. Кстати, и зарубежная церковь не считала себя поместной церковью России. Она относилась более скромно к себе, как к временному собранию епископов-эмигрантов за рубежом. А то, что осталось в России, было, в принципе, разгромлено или ушло в подполье, в катакомб. То есть были в ней всякие легальные системы закородательные. А то, что было легализировано, это уже была не церковь.

Это была группа архиереев, которые на определенных условиях согласились сотрудничать с властью. Поэтому говорить о том, что они церковь нельзя. Поэтому от них отпасть нельзя. Почему нельзя отпасть от московской патриархии в раскол? Потому что раскол возможен только от церкви. А от структуры, которой церковь никогда не являлась, даже на момент своего создания, отпасть в раскол невозможно. Это просто абсурдно. Патриархия была создана как сиргианская группа, направлена Сергеем Строгородским.

Она была создана, в общем-то, со всеми признаками парасиногоги, самочиненного сообщества. Никто его, никакой собор, не уполномачивал на то, что он стал делать. Он собрал своих таких очевидно единомышленников, нескольких епископов. Из них назначил сам, без всякого собора, какой-то свой синод, который никто из серьезных иерархов, указанных в письме Патриарха Пихонова в завещании, не признал. И начал брать совершенно другую политику. Об этом отдельная тема для разговора. Сиргианство и прочие вещи, отношения с советской властью этой группы. Но так или иначе, она как церковь-то не была никогда представлена.

Это было просто вот такое сборище. Потом, через какое-то время, он начал запрещать всех несогласных с ним, не имея никаких полномочий. Без всякого, опять-таки, собора, просто своими решениями. То есть, в данном случае, это уже признаки раскола. Теперь это самочинное сборище стало уже раскольничным сообществом, поскольку он стал запрещать всех священнослужителей, которые с ним не согласны. В том числе, всех зарубежных. В 1936 году было запрещено все зарубежные священнослужители и епископы зарубежные. Более того, был запрет даже на христианское погребение тех, кто не был в общении с сиргианской структурой.

То есть, их уже и христианами даже не считали. Получается так. То есть, как раз это именно раскол. Изначально откололось от всей российской церкви, которая не пошла этим путем предательства. Ну и потом, как говорится, до кучи уже хрущевских времен, когда стал выгоден экуменизм, партийный линии выгоден, разумеется, не церковный каким-то сообществом, а именно партийный. И патриархия, как верная сподвижница соответствующего решима, она взяла под козырек и активно окунулась со всей душой, как говорится, в экуменизм и в практику его, в самолении всяческих. И в теорию было много чего принято. Можно тоже отдельно по этому вопросу поговорить о всех этих документах, которые конкретно еретические.

И это уже последствия, уже трупные пятна. Смерть наступила гораздо раньше, еще при рождении. А это уже так, можно экуменизм сергианства даже не считать, в принципе. Ну, по сути, если бы, допустим, к примеру, Иуда учредил бы свой сенот, который был бы не еретический, допустим, и не сергианский в смысле сотрудничества с властями, а просто Иудин, был бы это законный сенот или нет? Для кого-то, может, был бы… Каиафа тоже был бы законной архиереей для кого-то. Но апостолы почему-то не считали его законным архиереем, иначе бы они своего архиерея и аркого епископа над своей общиной бы не поставили. Так бы ходили под благословение Каиафа постоянно.

Они почему-то считали, что Каиафа все-таки хоть и законный архиерей, но что-то здесь не то и относится к нему немножко иначе, чем к нормальному епископу. Так что вот все признаки всех трех отпадений от церкви в патриархии есть. Поэтому говорить о том, что истинно православная церковь находится в расколе от церкви неуместно. От какой церкви? От куменической? От сергианской? От церкви отступников? Кто мыслит в такой парадигме, что эта настоящая церковь может быть отступницей, еретической структурой, может еще что-то, для того лучше дальше этим вопросом не интересоваться.

Значит ему такая церковь и нужна, и вполне он будет доволен своей жизнью, своим местоопределением. Ну, конечно же, для РПЦ вокруг нее одни сплошные расколы и ничего другого там нет. Хотя тоже все бывает по обстоятельствам. Когда вот стало им выгодно зарубежную церковь поглотить с ее имуществом, со всеми ее, как говорится, потрохами, то вчерашние раскольники, как они клеймили 70 лет подряд расколом королеватским, потом вдруг оказались церковью с сестрой, зарубежными братьями, благодатными вполне, были признаны законами еписками, хотя они в запрете с 36-го года. Все, кто их рукополагал бы, если так брать чисто канонически, то они все вообще не епископы для РПЦ, не священники. Они рукоположены запрещенными архиереями. Но почему-то вдруг оказались они такими всеми нормальными, вполне полноценными, а святые, которые в жизнь никогда близко к патриархии не подходили, типа Иоанна Шанхайского, вдруг стали патриархии почитаться. Хотя они умерли, в общем-то, в расколе, по логике, вещи от патриархии почитаться никак не могут.

Но о признаках и критериях церкви как таковой и о том, как мы отличаем церковь от не церкви, кого мы считаем церковью и кого не считаем церковью в этом сложном нынешнем мире, религиозном и православном или христианском, мы уже поговорим как-нибудь отдельно.