№ 75 Видеоблог еп. Игнатия. ＂Сергианство＂： что это？ Беседа 1-я (2024.05.23)

Предисловие

То, что я буду говорить – это не попытка объективного взгляда на явление, которое условно называется сергианство. Да и вообще, кто может претендовать на то, что его мнение объективно? Это будет взгляд со стороны тех, кто считает себя принадлежащим к Российской православной Церкви, наследующей отчасти Российским катакомбникам, отчасти – в плане священнических хиротоний – Российской Зарубежной Церкви. Это взгляд со стороны Истинно-Православных Христиан. Преемников тех, кто не принял сергианство еще в самый момент его зарождения.

Откуда, зачем и почему появилась Истинно-Православная Церковь? Такой вопрос задают наши современники, для которых по умолчанию церковь – это МП. С нашей точки зрения ИПЦ (в дальнейшем так будем ее обозначать), ни откуда не взялась, ни от кого не отделялась и никем не учреждалась. ИПЦ – это и есть Российская Церковь. А МП – это советский новодел, учиненный с помощью НКВД отпавшими от Церкви иерархами, или наоборот, учиненный органами НКВД с использованием отпавших от Церкви иерархов. И то, и другое утверждение будет не очень неверным. РПЦ МП – это то, что выросло из сергианства.

Мне довелось пробыть в клире МП почти двадцать лет, десять лет быть благочинным, исполнять должности члена епархиального совета и председателя миссионерского отдела епархии. Внутренняя жизнь РПЦ МП мне хорошо известна. Не буду описывать подробности. Многие годы я не мог понять: неужели в церкви так бывает? На семнадцатом году служения в МП, благодаря стечению обстоятельств, за которым ясно усматривается Божественный Промысел, я начал заниматься осмыслением давно мучавшего меня вопроса соответствия реалий РПЦ МП тем критериям, которые должны быть присущими Церкви Христовой. Результатом долгого и детального изучения этого вопроса стало то, что я покинул МП. События последних лет окончательно уверили меня в правильности сделанного выбора.

Немного об ИПЦ. Само это определение «Истинно-Православная Церковь» возникло примерно в конце 20-х, середине 30-х годов 20-го века, как самоназвание христиан, отвергших предательскую деятельность митрополита Сергия (Страгородского). Одновременно с этим такое название придумали сотрудники органов ГПУ-НКВД, занимавшиеся уничтожением несогласных с Сергием «церковников» и фабриковавшие дела о выдуманной ими «Всероссийской контрреволюционно-монархической организации ИПЦ». Подобные самоназвания не являются чем-то новым в Церкви. В свое время привычным нам словом «православные» стали называть себя те христиане, которые стремились отмежеваться от различных еретических сообществ. «Истинно-православные» преследовали такую же цель.

В недавнее время появились интересные труды патриархийных ученых-историков. В первую очередь это работы А. Мазырина и Г. Митрофанова. Их исследования есть и в печатном формате, и в сети. В этих работах много фактического материала, но вот выводы авторы не делают. Или делают, но не произносят их вслух – прячут между строк. Но тем, кто хочет не просто узнать исторические факты, но и найти Церковь для спасения, нужны именно выводы.

Часть первая. Эпоха «багряного зверя»

Начать обзор явления сергианства уместно с просторной цитаты из Откровения Иоанна Богослова. Ведь многие религиозные деятели 20-го века считали, что эти древние строки относятся именно к этому явлению. Глава 17 Апокалипсиса:

«И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих; с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле. И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее».

Двадцатый век стал не только веком величайшего кровопролития, не только временем катастроф и крушений для государств и империй. Он открыл новую эпоху земной истории православной церкви. По значимости события, произошедшие в начале XX-го века, можно сравнить с событиями времен Константина Великого и его Миланского эдикта. Разница в том, что Миланский эдикт прекратил гонения на христианство, а, к примеру, Октябрьский переворот в России запустил новую эпоху гонений.

Казалось бы – нет ничего нового под солнцем, но XX-й век смог удивить мир. Впервые в истории человечества возникло государственное образование, в котором официальной идеологией правителей стал атеизм, а если точнее – воинствующее безбожие.

В истории не было ничего подобного. Французские революционные «Культ Разума» и «Культ Верховного Существа» могут считаться лишь «предтечами» советской идеологии.

«Госатеизм» советского извода тоже не был атеизмом в строгом смысле этого слова. С самого своего зарождения, он проявил себя как агрессивный языческий культ. В короткое время сформировались все атрибуты квази-религии, основным догматом которой была вера в то, что Бога нет.

Появилось свое марксистко-ленинское «писание», возник культ новых вождей-пророков, с многочисленными памятниками и увековечиванием их имен в названиях улиц, деревень, предприятий, городов и целых регионов. Появился собственный мартиролог – список героев-мучеников, от эксплуататоров убиенных. Возникли свои «храмы» – ленинские комнаты, дворцы съездов, свои семинарии – институты диалектического материализма. Страну «украсили» транспаранты с цитатами нового «священного писания» и славословиями в адрес «новой церкви» – партии большевиков и ее вождей. И, как вершина атеистического язычества, в центре столицы была воздвигнута зиккурат-трибуна с псевдо-мощами главного идола новой веры.

В период своей бурной молодости этот агрессивный культ не мог терпеть никакой конкуренции. Он уничтожал не только любое инакомыслие вокруг, но и выискивал всяческих «еретиков» в собственных рядах: «уклонистов», «оппортунистов» и прочих лиц, неправильно понимающих причудливо колеблющуюся «линию партии».

По прошествии нескольких десятилетий идеологический накал стал спадать. Уже в середине Второй мировой войны очередной вождь атеистов – бывший семинарист Иосиф Джугашвили – отказался от плана полного уничтожения религии в СССР, который изначально декларировался революционерами. Но, как известно: если что-то нельзя уничтожить, нужно это возглавить.

Этому решению Сталина вписать-таки религию в архитектуру новой красной империи и создать свою «карманную» церковь, и обязана РПЦ МП своим появлением.

Именно Сталин, а не митрополит Сергий (Страгородский), является подлинным отцом сергианства и основателем РПЦ МП. Без него сергианство так и осталось бы отчаянной и тщетной попыткой группы отпадших во время гонений иерархов выжить любой ценой.

О степени вовлеченности Сталина в жизнь своего детища говорит хотя бы тот факт, что он лично редактировал. некоторые, якобы «церковные», тексты. Это было, например, с так называемым «интервью» митр. Сергия (Страгородского) и его Синода советским корреспондентам (то есть непонятно кому), которое было опубликовано в «Известиях» и в «Правде» 16 февраля 1930 г.

Забегая вперед, можно отметить, что к концу века советская идеология вконец одряхлела и стала даже более толерантна к религии, чем к инакомыслию других марксистских течений. А после развала СССР партия, которая провозгласила себя преемницей большевиков (согласившись нести на себе всю кровь и горе, принесенное ими миру), превратилась в совсем жалкое и смешное зрелище. Чего только стоит лидер нынешних коммунистов РФ, ставящий свечки в храме РПЦ МП. Хотя, с другой стороны: где же ему их еще ставить?

Часть вторая: Расслоение раствора

Российская поместная церковь к 1917-му году уже пережила много драматических событий и представляла из себя не самое радостное зрелище, хотя, несмотря на все, сохранила себя как Церковь – земную организацию, которая содержала в себе Тело Христово.

Еще в 15-м веке, а точнее с 1467 по 1561 год, Московская часть Киевской митрополии оказалась в церковном расколе с Константинопольской матерью-церковью. Далее последовало поражение монашеского течения «нестяжателей» в споре с «иосифлянами» в начале 16-го века. Оно предопределило будущий путь и церкви, и страны. Далее был более чем странный «Стоглавый собор» и погромы при Иване Кровавом. Потом почти зубами вырванное Патриаршество. Смута. Раскол при Никоне. Реформы Петра. «Оптимизация» Екатерины. Синодальщина и обер-прокурорство. Все это далеко не полный перечень бед Российской церкви.

Монашество – костяк и скелет церкви, продолжало вырождаться, а в семинарском богословии господствовала западная схоластика. В 1913-м году Синод Российской церкви «не узнал» в учении «имяславцев» святоотеческое православие и, впервые за многие столетия, произвел на свет осуждающий «имяславие» вполне еретический документ, и это почти не встретило сопротивления в народе, и совсем – в епископате.

Знаменательно, что послание Синода «О лжеучении имябожников» было составлено специальной синодальной комиссией во главе с вездесущим Сергием (Страгородским). (Опубликовано в «Церковных ведомостях» 18 мая 1913 года). Как видим, Сергий порождал проблемы задолго до появления сергианства.

После падения монархии Синод снова проявляет свою, так сказать, «зрелость»: почти мгновенно признает новую власть – первое Временное правительство, полностью состоящее из масонов (кроме Милюкова), и даже (о диво!), постановляет поминать это правительство на ектениях вместо православного Монарха.

Одновременно созывается Поместный собор 1917-18 гг, который не имел для Российской церкви никаких положительных последствий. Его единственное значимое деяние – возрождение патриаршества – в условиях нарождающегося большевистского тоталитаризма только помогло безбожникам в их борьбе с Церковью.

Российскую поместную церковь накануне ее разгрома можно сравнить с жидкостью, представляющую собой сложную смесь. Действительно, в единой еще церкви, в умах ее мирян, священников и иерархов, к тому времени уже созрели не просто различные взгляды на церковь и ее жизнь, но сформировалась разная вера. Сепаратор большевизма, несомненно, попущенный Богом, должен был расслоить эту, с виду однородную жидкость, на фракции. Пришло время суда над Российской церковью: тяжелой молотилкой пшеница отделялась от плевел.

Часть третья: немного о названиях

Сергианство как религиозное явление, возникло на руинах поместной Российской церкви в 1927-28 гг. Оно довольно специфично в том плане, что прямых аналогов ему в истории Церкви нет.

Некоторые пытаются найти аналогии в эпоху бытия Греческой церкви в Османской Империи. Но османы никогда не ставили перед собой целью уничтожить православие. Со времен известного договора халифа Омара и патриарха Софрония Иерусалимского о сдаче Иерусалима, его принципы стали юридическим прецедентом для мусульман в отношении христиан, живущих на территории исламских государств. Османы почти шесть веков действовали в рамках этого обычая. Более того: христианская иерархия была им насущно необходима и для контроля над греческим населением Империи, и для решения собственных финансовых проблем. В любом случае, войны «на уничтожение» мусульмане с христианами не вели никогда.

Своей специфичностью сергианство обязано уникальности исторической ситуации, точнее уникальности идеологии людей, управлявших страной, возникшей на части территории некогда бывшей Российской Империей.

Принято называть правление большевиков «богоборческой властью», но я буду сознательно избегать употребления слова «власть». Дело в том, что понятие «власть» весьма смазано, но если мы говорим о том же, о чем писал ап. Павел, то слово «власть» имеет весьма четкие критерии. Чтобы называться властью, нужно им соответствовать. Иногда правители могут править страной, не являясь властью. Этому будет посвящена отдельная глава.

При рассмотрении проблемы сергианства мы оставляем за скобками любую эмоциональную оценку действий персонажей, которые стояли у основ этого явления. Наша задача – рассмотреть явление в канонических церковных координатах.

Есть свидетельства, что сам митр. Сергий иногда чрезвычайно переживал от того, что ему приходилось делать, испытывал страдания и душевные муки. Можно посочувствовать ему. Но у нас нет цели осудить или оправдать кого-то. Нас интересует лишь церковное «измерение» этого явления.

Для начала, необходимо определиться с терминами. Что, собственно, мы называем сергианством? Так стали называть деятельность (именно практическую деятельность) митрополита Сергия (Страгородского) и его церковной структуры в период с 1927 г.

Но в церкви любая деятельность всегда говорит о присутствии некоей веры. Поэтому сергианство — это не только действия Сергия и компании, это и соответствующая вера. Ведь если епископ как-то ведет себя в церкви, то это значит, что он верит в такую Церковь, в которой так можно поступать. То есть сергианство это и, в первую очередь – вера, и, во вторую – вытекающее из этой веры поведение. Люди, подобные Сергию и его единомышленникам были в церковной среде всегда, но под прессом большевистского давления они выделились из церковного раствора как отдельная фракция.

Непосредственно с церковными структурами «работало» 6-е отделение секретного отдела ГПУ-ОГПУ во главе с майором (на момент отставки) госбезопасности Евгением Александровичем Тучковым.

На первоначальном этапе своей церковной политики (условно – до сентября 1943 г.) советские правители не ставили целью дать постоянную «прописку» какой-либо церковной структуре в СССР. В том обществе, которое они конструировали, никакой ниши для «церковников» не предусматривалось. Все церковные структуры, да и сама вера, подлежали со временем уничтожению.

Религиозная политика в СССР заключалась в то время в дроблении «церковников» на части. Утилизация этих «частей» предполагалась в обязательном порядке, что и показала эпоха «большого террора». В 1937-38 годах органы ОГПУ уже не утруждали себя разборчивостью при репрессировании духовенства. «Под нож» шли и священники лояльной большевикам сергиевской структуры, и «григориане», и, совсем свои, «красные» обновленцы. Надо ли говорить о том, что всех своих настоящих противников чекисты ликвидировали еще раньше?

Дробление было «первичной обработкой» церковного «материала». Непосредственный исполнитель этой политики – Евгений Тучков. Не смотря на свои четыре класса образования, он оказался очень способным чекистом, а его хватке и смекалке позавидовал бы сам Макиавелли.

В своей деятельности Тучков использовал древний метод «кнута и пряника». Пряником служила этакая «временная прописка» в СССР – регистрация управления церковной структуры, т.е. возможность легально жить в стране победившего пролетариата. Разумеется, согласившись предварительно на условия Тучкова. Кнутом была, конечно же, вся полнота репрессивных инструментов, от отказа в регистрации до арестов и ссылок особо упрямых и непримиримых церковных деятелей. Умело пользуясь этими двумя орудиями, Тучков добился ощутимых результатов.

В официальном документе ЧК: представлении к званию «почетного чекиста», его заслуги описываются вполне откровенно, цитирую: «Под руководством тов. ТУЧКОВА и его непосредственном участии была проведена огромная работа по расколу православной церкви (на обновленцев, тихоновцев и целый ряд других течений). В этой работе он добился блестящих успехов».

Как видим, в своих внутренних документах чекисты не пели сладких песен о свободе совести и прочем равенстве и братстве, но не стесняясь называли вещи своими именами.